Внезапно их прервало появление Деларма.
Возможно, в глубине души они и ожидали чего-то подобного — все ведь видели, как он уходил с чемоданом в руке. Деларм явился к ним при полном облачении, что сшил для него ловкий американский портной. На нем, пристегнутая пятью золотыми пуговицами, болталась темно-пурпурная хламида с отделкой золотом. На голове бородача красовался пресловутый церемониальный головной убор с белой меховой опушкой. В руках он держал белые перчатки и какой-то металлический предмет непонятного предназначения, внешне смахивавший на складной скипетр.
— Ну прямо Версаче, — съехидничала Глория.
Тина резко заявила:
— Я этого не потерплю! Над нами же смеяться будут!
Деларм протянул руку:
— Это и есть мои бумаги?
— Они принадлежат Клайву, — решительно заявила Тина, вручая их ошарашенному англичанину. — И насколько я понимаю, он все еще является их владельцем.
Клайв взял конверт и тихо сказал:
— Я ведь еще пока не обналичивал твоего чека, старик.
Физиономия у Деларма сделалась цвета его облачения.
— Опять уловки?
Вмешалась Тина:
— Я — честный делец, засим я придержу документы до тех пор, пока чек не будет обналичен. Он ведь не был обналичен, верно, Клайв? Прошу, скажите, что не был!
— В любой день, — ответил Клайв.
— В любой день? — провыл Деларм.
— В любой час, я хотел сказать. А может, и был.
— О вероломный англичанин! — возопил Деларм.
— Я позвоню в банк, — заявил Клайв. — Это и вправду слишком затянулось. Где у вас телефон?
— В прихожей, — ответила Тина.
Деларм злобно воззрился на нее:
— Никогда не думал, что настанет день…
— Я тоже — мне такого и в кошмарах не снилось.
Как только Клайв вышел, Деларм обрушился на нее:
— Вы — позор свой профессии! Вы были партнершей этого злодея!
— А вот этого ей делать не стоило, — отозвалась Глория и вышла вслед за Клайвом.
— Это все вы, женщины! Вы с самого начала препятствовали моему обладанию титулом! Вы никогда не хотели, чтобы я стал лордом!
— А вот это да, — весело согласилась Тина. — Я и мысли об этом не допускала — как представлю, что вы приметесь разгуливать по Эскому в этих дурацких тряпках и втирать моим прихожанам свою ортодоксальную чушь!
— Что-что? Да вы Антихрист!
Тина выдохнула:
— Даже не знаю, зачем я все это терплю. Вы — просто злая шутка, Деларм.
— Неужели нет конца вашему падению? Вы хоть знаете, кто я?
— Вы — никто! Ничтожество, которое хочет стать кем-то.
— Что-о? — Отдайте мне мой титул!
— Я не подам вам и куска хлеба!
— Я требую свои документы!
— Убирайтесь из моего дома!
— Это Божий дом.
— Ах, теперь вы возомнили себя Богом?
С мгновенье царила тишина. Она заявила:
— Хорошо. Спросите их с Клайва. Сколько вы за них заплатили, интересно бы знать?
— Отдайте мои документы.
— Они у Клайва. Он пошел звонить.
Тина и Деларм переглянулись. Разом посмотрели на дверь.
И услышали рев мотора отъезжавшей машины. Той самой, которую взял напрокат Деларм.
Микки вел машину по девонширским дорогам — на той быстрой, но нетряской скорости, которую могут дать лишь пузырьки шампанского в голове. Он открыл свое окно, и в салон врывался свежий ветерок, трепавший им волосы. На ярко-голубом небе светило солнце.
На затененном, с высокими откосами участке дороги они снизили скорость — им навстречу неслась машина. Притормозив, они увидели, что это Фрэнки ди Стефано и Линкольн Дин. Фрэнки окликнул их. Микки проехал было, но Стречи сказала:
— Он хочет с нами поговорить.
— Он хочет, чтобы я преподал ему урок вождения. Смотри — он едва в нас не въехал.
— Американцы всегда придерживаются правой стороны.
— Тем не менее.
Микки остановил машину. Все вылезли наружу. Микки бросил взгляд на часы:
— Мы перегородили дорогу. Скоро, скоро по ней поедет бронированный фургон с грузом золотых слитков.
Фрэнки купился на шутку:
— Серьезно?
— Или какой-нибудь фермерский фургон с грузом молодых бычков.
Лицо Фрэнки окаменело. Но в голове Микки все еще лопались пузырьки шампанского.
— Постой на солнышке, Фрэнки, — авось растаешь.
— Очень смешно. Так Клайв был в отеле?
Стречи отрицательно покачала головой:
— Боюсь, никаких следов. Ни его, ни Глории.
— Значит, они все еще вместе, — горько заметил Линкольн. — Просто прекрасно, ничего не скажешь. В первый раз женщина бросает меня на глазах у всех моих друзей.
— У вас есть друзья? — удивился Микки.
Стречи примиряюще коснулась его руки:
— Пожалуй, дальше машину поведу я. Конечно, у вас здесь есть друзья, Линкольн. Я — ваш друг. Мне очень жаль, что все так случилось.
Обнадеженный Линкольн улыбнулся ей:
— Что ж — в этой ситуации есть и свой плюс: теперь я свободен.
Фрэнки резко осадил его:
— У нас тут что — брачная контора? Мы ищем парня, который должен нам сто штук каждому. Вы что — забыли?
— Добродетельная женщина стоит дороже рубинов, — хмыкнул Микки.
— А у тебя много рубинов?
— У меня голова кругом от шампанского.
— Если не заткнешься, она у тебя закружится совсем от другого. Итак, что мы имеем: Клайва нет ни в одном из отелей, мы также позвонили этому Бэррингтону как-бишь-его — тоже ни в зуб ногой. Ну что — у кого будет следующая блестящая идея?
— Я пас, — быстро сказал Микки.
Стречи предложила:
— А как насчет преподобной Тины Гам?
К тому времени Клайв и Глория уже были в аэропорту. Клайв бросил машину на парковке и вошел в здание с таким видом, будто был его владельцем, а не тем, кто утром того же дня убегал оттуда со всех ног. Пара слов с сотрудником аэропорта — и вот Клайв и Глория поднимаются по лестнице к маленьким комнаткам для встреч, которые можно было арендовать за небольшую плату. На Глорию это произвело неизгладимое впечатление — бедняжка и не подозревала, что вряд ли кому взбредет в голову выбрать в качестве места встречи аэропорт, — но, как объяснил ей Клайв, занятые бизнесмены все время так и делают.