— Номера идут не по порядку. Да и в буквах, кажется, мет никакого смысла.
— Это регистрационные номера членов общества, — а буквы обозначают место происхождения. Вот, например, — Рафаэль вновь взял бумаги у Сары из рук, — и сам великий магистр, кстати. «440ARZ Личио Джелли»… Зарегистрирован под номером 440, уроженец Арецци… Понимаете?
— Да, — отвечает девушка, не отводя взгляда от имени, которое стало для нее самым главным: 843 PRT Рауль Брандао Монтейро…
— PRT… Португалия!
— Сара, вы же тогда еще даже не родились…
— Да и вас еще не было… Рафаэль улыбается в ответ:
— Пожалуй, мне исполнилось к тому времени лет пять или шесть…
Девушка внимательно изучает список, и вдруг обнаруживает еще одно знакомое имя:
— А эта фамилия с пометкой MIL относится к…
— Да, он из Милана. Но тогда этот человек еще не занимался политикой… Да и в П-2 он больше не состоит.
— Да, но ведь состоял же! Сам премьер-министр Италии… Масштабы такие, что… Не знаю, что и думать…
— А вы не думайте!
Сара вновь углубляется в изучение списка. Размах планов ужасает. К тому же, здесь оказался замешан ее отец. Как далеко зашел и во что еще впутался капитан Рауль Брандао Монтейро?
— А что это за каракули? — спрашивает девушка, чтобы отогнать печальные мысли.
— Надпись, благодаря которой список становится бесценным. Иоанн Павел Первый, собственноручно.
— Правда?
— Да.
— И что же означает надпись?
— Классификацию. Имена и род занятий. Вот, например, Жан-Мари Вийо: cardinal segretario di Stato. Иными словами, генеральный секретарь Ватикана.
— И он тоже состоял в П-2?
— Разумеется.
— А на второй странице — тоже заметки, сделанные папой? Тайнопись? — девушка передает водителю листок с поспешной, неразборчивой надписью. Рафаэль внимательно читает написанное:
18, 15–34, Н, 2,23, V, 11
Dio Bisogno e IO fare lo. Suo augurio Y mio commando
GCT(15)-9,30–31,15,16,2,21,6-14,11,18,18,2,20
— Что это значит?
— «Что требует Бог, то я исполняю. Его воля мной правит». На итальянском, довольно корявом.
Через несколько мгновений Рафаэль оборачивается.
— Что случилось? — недоумевает Сара.
— Нам нужно кое-кого навестить.
— Кого же? — спрашивает девушка.
— Того, кто разберется.
— В чем? — Рафаэль на полной скорости ведет машину по улице с оживленным движением, и, судя по всему, отвечать на вопрос не собирается. — В чем разберется? Что вы прочитали?
Автомобиль выезжает на еще более оживленную улицу, поворачивает на восток. Рафаэль увеличивает скорость, ничуть не беспокоясь о том, что его заметит полиция; патруль проезжал мимо несколько мгновений тому назад.
— Да, заметил, — наконец отвечает человек за рулем, не вдаваясь в подробности, словно единственное слово объясняло всё. И тут же берется за мобильный телефон.
— Что вы заметили? — настаивает встревоженная Сара.
— Шифр.
По укатанной дороге, обнесенной фабричной изгородью, неспешно едет «Бентли». Дорога соединяет частный особняк с главной магистралью.
Машина проезжает почти три километра, прежде чем остановиться перед автоматизированными стальными воротами. Ворота немедленно распахиваются перед автомобилем — значит, приехал кто-то, кого владелец усадьбы знает и ждет. Водителю не приходится задерживаться и даже сообщать, кто именно занимает заднее сиденье.
Машина доезжает до трех крупных выступов, за которыми поднимается входная лестница. Пассажир не ждет, пока шофер распахнет перед ним дверцу, как того требует этикет, и энергичным рывком выбирается наружу. Гость не пользуется звонком — просто набирает код из шести цифр на настенной панели. Прежде чем войти на территорию имения, тщательно отряхивает с элегантного костюма от «Армани» все пылинки и поправляет ворот рубашки.
Хозяин, или, выражаясь точнее, великий магистр, дожидается приехавшего в гостиной — не потому, что так принято или удобней, но оттого, что таков план на сегодняшний вечер. Старик в дальнем углу с помертвевшим лицом выслушивает рассказ по телефону.
Не обязательно знать его хорошо, чтобы понять: что-то не так. Если точны данные о ходе операции, собранные помощником до возвращения, то Джеффри Барнс допустил промах.
Деликатно кашлянув, гость дает знать о своем присутствии. Бросив стремительный взгляд в сторону вошедшего, магистр приветствует его кивком. Вновь прибывший готовит две порции водки, его слух напряжен. Когда старик опускает телефонную трубку, подручный протягивает стакан и усаживается в кресло.
— Полагаю, что с момента нашей последней беседы кое-что изменилось, — замечает он.
Старик тоже садится, глубоко вздыхает. Редко приходится видеть магистра вздыхающим так тяжело, хотя в последнее время он куда более мрачен, чем раньше. Помощник вспоминает, что он служит старику вот уже более пятнадцати лет. И все это время, каждый раз опускаясь все ниже и ниже, он страдал от невыносимых телесных и душевных мук.
— Да, невероятные перемены, — отвечает старик, сделан пару глотков. — Случилось то, что полностью спутало наши планы.
— Кажется, вы говорили о предателе, — собеседники всегда были откровенны в общении. — Неужели среди людей Джеффри Барнса появился двойной агент?
Старик допивает водку до последней капли:
— Лучше бы это был предатель, — ворчит он.
— Как это?! — взгляд помощника полон недоумения и беспокойства.
Но ответ очевиден:
— Случилось то, чего нельзя было допускать.
— Предатель среди наших? Поверить не могу!
— Придется поверить.
— Но где? Здесь, в Италии? Среди новых членов?
— Нет. Среди гвардии.
— Гвардеец? Сукин сын, мать его! Вы знаете, кто это может быть?
Старик кивает:
— Он сам себя выдал.
— Кто же это? — спрашивает встревоженный помощник. — Я прикончу его собственными руками, но прежде скажу, за что эта сволочь отправляется в ад!
— Джек, — равнодушно отвечает магистр.
— Джек? Какой еще Джек?
— Джек Пейн, — поясняет старик и выжидает несколько секунд, чтобы помощник смог осмыслить информацию.
— Но кто он такой на самом деле?
— Я распорядился, чтобы его нашли, но Джек как сквозь землю провалился. Его подлинная личность, скорее всего, очень тщательно засекречена.