— Черт, черт, черт! — Высказавшись в подобной манере, Аманда на какое-то время замолчала, мрачно перебирая в уме возможные варианты. Затем подняла брови, видимо придя к решению, направилась к окну и посмотрела сквозь шторы. — Ты по-прежнему носишь с собой тот маленький перочинный ножик?
— И что?
— Дай сюда.
Карл вытащил из кармана крошечный складной нож и протянул ей. Аманда обулась, открыла дверь и замерла в проеме, обернутая полотенцем.
— Если не вернусь через пару минут, зови на подмогу кавалерию, — сказала она.
— Аманда, что, черт возьми, ты задумала?
Спрашивать было бесполезно — она уже скрылась в душной, влажной ночи. Карл бросился к окну и выглянул, обшаривая взглядом парковку. Ничего не увидел. Ничего не услышал. Он начал кружить по комнате и ходил так до тех пор, пока через несколько минут не вернулась запыхавшаяся Аманда.
— Вот, держи, — произнесла она, тяжело дыша и возвращая ему нож. — Только я сломала лезвие. Прости.
— Аманда, что ты…
— Я открутила номера нашей машины и поменяла их на другие, которые сняла с одного из автомобилей на парковке. Копам трудно будет опознать нас в машине с номерами штата Алабама.
Она улыбнулась торжествующе и чуточку самодовольно.
— Неужели ты думаешь, что парень из Алабамы не заметит подмены?
— Конечно не заметит! Люди не обращают внимания на номера своих машин. Спорим, что семьдесят процентов всех водителей в Америке даже не знают, какие у них номера?
Карл восхищенно посмотрел на нее.
— Знаешь, а из тебя бы получился потрясающий преступник!
— Карл, а я и есть преступница, — заверила она его. — Ты сказал, есть еще и хорошая новость?
— Точно.
— И какая же?
— Редактор твоей газеты очень за тебя переживает. Говорит, что ты ему как родная.
— Как трогательно. Интересно, к остальным родственникам он тоже клеится после стаканчика красного?
— Это еще не все. Он утверждает, что ты не раз загоняла себя в ловушку односторонних, разрушительных для личности отношений.
— А что еще ему говорить? — ответила Аманда, пожав плечами. — Каждый раз, когда даешь ухажеру от ворот поворот, он считает, что у тебя проблемы с мужчинами. Так легче для его самолюбия.
— По его словам, ты была чересчур увлечена работой. И из-за этого принимала скоропалительные, а иногда даже безответственные решения.
Аманда тяжело вздохнула.
— Удивительно, — проговорила она сердито. — Все, что бы ты ни сделал в этой жизни — хорошее, плохое или бессмысленное, — можно при желании обратить против тебя. Они просто берут любой твой поступок и выворачивают наизнанку. И все принимают ложь за чистую монету. Я раньше не понимала этого, хотя всю жизнь проработала в средствах массовой информации. Совсем не понимала. Да разве поймешь, пока это не коснется тебя лично? Карл, я обещаю, нет, я клянусь, что, когда мы выберемся и наша жизнь вернется в нормальное русло, я стану совсем другой журналисткой.
Карл немигающим взглядом смотрел прямо перед собой.
— Аманда… — выдавил он.
Она ничего не ответила. Только покачала головой, словно знала, что Карл собирается ей сказать, но не хотела, чтобы он произнес эти слова вслух.
Карл чувствовал, что молчать нельзя.
— Аманда, мы никогда не выберемся. И наша жизнь никогда не вернется в нормальное русло.
Она закусила губу, ее рука, до этого спокойно лежавшая на плече Карла, сжалась, причиняя ему боль.
— Я знаю, — прошептала она. — Но если я не буду продолжать разговор, то расплачусь. А слезы два раза в день — это слишком часто.
Она сдавленно застонала, ее стон походил одновременно и на смех, и на рыдание. А Карл не мог оторвать взгляд от ее груди, вздымающейся под полотенцем. Он беспомощно смотрел на Аманду, вспоминая те времена, когда полотенце соскальзывало и…
— Если я тебя о чем-то попрошу, сделаешь? — тихо спросила она.
— При сложившихся обстоятельствах не вижу повода для отказа.
Медленно, неуверенно Аманда подошла к кровати и легла, вытянувшись.
— Пожалуйста, обними меня, а? Просто обними…
Неожиданно у Карла пересохло во рту.
— Конечно.
Он лег рядом с Амандой. Она придвинулась поближе, уютно устраиваясь в его руках, такая теплая и влажная после душа, от нее приятно пахло мылом. Карл лежал, баюкая ее в объятиях, и чувствовал, как волна животных инстинктов стремительно накатывает на него. Пробуждаются чувственные воспоминания, звонят колокола, вспыхивают огни, бешено колотится сердце.
— Я скучала по тебе, — пробормотала Аманда сонно. — Мне тебя не хватало.
— Я тоже скучал.
— Скучала по нашим разговорам…
Она погружалась в дрему. Засыпала.
— Я здесь, — сказал он. — Я с тобой.
— Не надо больше сложностей, — промурлыкала Аманда тихо. — Просто обними меня. Не надо сложностей.
— Не надо, — эхом отозвался Карл.
— Просто обними меня. Мне так нужно, чтобы ты меня обнимал…
Он смотрел, как ее глаза закрылись, дыхание стало ровным и она погрузилась в спокойный сон.
— Мне тоже нужно, чтобы меня обнимали, — прошептал Карл.
Они так и уснули, держа друг друга в объятиях, позабыв выключить свет. Кондиционер то выключался, то, шумно пыхтя, снова начинал работать, и случайные машины изредка проезжали по дороге за окном их комнаты.
Они проснулись на рассвете, все еще обнявшись. Ничего не стали говорить. Слова были не нужны. Всего лишь за несколько минут Карл и Аманда освободили комнату, сели в машину и направились в Коринф.
Все утро они колесили по городу. Вдоль зеленых, тенистых улиц стояли дома середины прошлого века, прекрасно сохранившиеся. Некоторые из них стали небольшими гостиницами, где туристы могли получить не только ночлег, но и завтрак. В центре города находилось старое, солидной постройки здание суда, а рядом Филмор-стрит — процветающий деловой район. Протянутый через всю улицу транспарант гласил: «На следующей неделе: ежегодный фестиваль слизнебургеров! Приходите все вместе, приходите по одному и ешьте наши слизнебургеры!»
Аманда не стала делать предположений по поводу того, что такое «слизнебургеры». И запретила Карлу расспрашивать местных обитателей.
Ослепительно сияло солнце, стояла изнуряющая жара, а тяжелый, неподвижный воздух, казалось, был пропитан медовым запахом жимолости. Карл с Амандой остановились у аптеки-кафе Боррума, самого старого в штате действующего заведения подобного типа, купили пару бутылок ледяного «Доктора Пеппера» и опорожнили их так быстро, что в горле засаднило. Карл еще купил себе бейсболку с логотипом «Коринфской компании по продаже семян» и солнцезащитные очки. В помятых джинсах и футболке, с пробившейся щетиной и с коротко подстриженными темными волосами, он чувствовал себя в сравнительной безопасности. Он ничем не отличался от местных обитателей, которые встречались им с Амандой. По крайней мере, надеялся Карл, в таком виде он не похож на маньяка-убийцу, на которого охотятся полиция, ФБР и команды репортеров всех телевизионных каналов, включая кабельные.