У Эбби в голове вихрем закрутились самые противоречивые мысли.
— Я думала, они с Лизой друзья.
— Кто тебе сказал эту чушь! — изумился Кэл.
— Диана.
— Зачем она такое говорит! Всем известно, как Лиза и Флинт ненавидят друг друга… — Он нахмурился. — Не понимаю.
Эбби вконец растерялась:
— Почему же он ей так часто звонил?
— Он утверждает, что они улаживали разногласия. Вели „горячие споры“ — так он это назвал. Но мы не очень ему верим. Мы полагаем, он мог пытаться получить у нее информацию о том, над чем она с Томасом работала…
Он внезапно замолчал, словно ему в голову пришла неожиданная мысль.
— Эбби, если ты знаешь, над чем работает Лиза, пожалуйста, не говори об этом Флинту.
Флинт об этом уже знает, но Эбби ничего не сказала. До слуха донесся отдаленный гул снегохода. Она поставила кружку с кофе на стол, так и не сделав ни одного глотка.
— Спасибо, что ввел меня в курс дела, — тихо сказала она.
Кэл кивнул и залпом опрокинул в себя остатки кофе.
— Я увижу тебя в „Северном олене“? Не забудь, в честь тебя там готовят небольшой праздник.
Эбби лежала в горячей ванне, а Моук — на коврике перед ванной. Стоило ей посмотреть на него, как он поднимал голову и энергично бил хвостом по полу. Все здесь оставалось таким же, как в прошлый раз: те же стены, потолок, то же мыло и туалетные принадлежности теснились между кранами.
Как много всего произошло за последние несколько дней! С самого возвращения ее не отпускало напряжение, она жила как в тумане, с ощущением нереальности происходящего. Она понимала, что сказывается крайнее истощение сил, но понимание помогало мало. Сейчас бы недельку полного покоя и отдыха в каком-нибудь милом, безопасном, теплом месте, желательно за тысячи километров отсюда. Например, на Гавайях.
Взгляд заскользил по потолку, отмечая в углах паутину. Она пыталась понять, что все-таки происходит.
Почему Диана солгала, что Лиза дружит с Флинтом? Этого она никак не могла понять. Бедный Томас — заживо сгореть в машине! Вздрогнув от этой мысли, Эбби погрузилась в воду до самого подбородка. Она вспомнила, что говорил Виктор об отъезде Томаса в Анкоридж: он отправился туда с МЭГ, а Лиза в тот же день вернулась в Лейкс-Эдж.
Потом она вспомнила о деньгах на банковском счете сестры. Неужели она планировала побег? Вдруг у нее все похолодело внутри: что, если поездка Томаса в Анкоридж с МЭГ — всего лишь отвлекающий маневр, чтобы убийца не охотился за Лизой? У нее появилось бы тогда более чем достаточно времени, чтобы тайно вывезти прибор в далекий Лейкс-Эдж, передать его Мари, а потом исчезнуть. Как только МЭГ оказался бы в Патентном бюро в Арлингтоне, она бы снова объявилась, поскольку убивать ее уже не имело бы смысла, раз открытие запатентовано.
Но Мари убита, убийцы продолжают охотиться за Лизой, значит, передать Мари опытный образец не удалось. Эбби готова была поклясться, что МЭГ по-прежнему у сестры.
С мокрыми волосами Эбби помчалась по снегу в дом и натянула на себя теплые брюки, любимый вытянутый свитер, толстые носки и ботинки. Днем было тепло, но к вечеру температура все время резко падала.
Когда она, подняв ногу, надевала второй ботинок, Моук подскочил к двери и бешено залаял.
— Боже мой, Моук! — вздрогнула она. — Что случилось?
Эбби посмотрела в окно — на пороге топтались двое в темных костюмах. Оба высокие, примерно одного роста, но одному, похоже, было слегка за тридцать, в нем был с десяток килограммов лишнего веса, эти лишние килограммы расположились на животе; второй был лет на двадцать старше, но он, видимо, занимался спортом и выглядел куда здоровее коллеги. Она вздохнула с облегчением, увидев, что ни тот ни другой не похож на ее похитителей.
Эбби постучала по стеклу, привлекая к себе внимание, и крикнула:
— В чем дело? Кто вы такие?
Гости подошли к окну и с самым серьезным видом стали рассматривать ее через стекло. Тот, что потолще, приложил к стеклу удостоверение. У нее мурашки побежали по телу — перед ней стояли два сотрудника НАСА — Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства.
— Мы хотели бы поговорить с вами о вашей сестре, — прокричал он.
Эбби открыла дверь. Ей пришлось придержать Моука, который чуть не вцепился в коленку одного из вошедших.
— Фу, Моук! Нельзя!
— Симпатичный песик, — заметил толстый с дрожью в голосе.
— Извините, пожалуйста, он слишком сильно печется о моей безопасности и все время пытается меня защитить. Моук, место!
Моук несколько секунд оценивал гостей взглядом, потом развернулся и исчез.
— Вы Эбигейл Макколл?
— Да.
— Меня зовут Бен Элиссон, а это Феликс Карелла, — представился молодой.
У Элиссона были не только лишние килограммы, он еще носил неровно подстриженную бороду, повторявшую очертания подбородка. На галстуке расплылось пятно, очень похожее на пролитый кетчуп. Этот неопрятный тип был полной противоположностью своему коллеге, который и выглядел безупречно, и одет с иголочки.
— Понимаю, что на этой неделе вам пришлось пройти через страшные испытания, но мы не отнимем у вас слишком много времени. — Элиссон смотрел на нее с теплой сочувственной улыбкой, от которой его взгляд стал липким, как сахарный сироп. — Нам очень важно с вами переговорить. Может, предложите нам кофейку?
Эбби никак не могла решить, стоит ли приглашать их в дом. Что они могут с ней сделать? Усыпить хлороформом и увезти в своей машине? Пока она раздумывала, как поступить, Феликс Карелла ухватил ее за руку повыше локтя. Не делая резких движений и не прилагая никаких видимых усилий, он развернул ее на сто восемьдесят градусов; в следующую секунду они уже вошли в дом и закрыли за собой дверь. Моук подскочил, встал рядом и зарычал.
— Ах, какая хорошая собачка, — сказал Элиссон и потянулся к Моуку, но Карелла рывком отвел его руку.
— Я бы не стал этого делать, — сказал он и бросил взгляд на Эбби. — Уберите собаку.
— Фу, Моук! Место! — скомандовала она, решив, что в любой момент может призвать пса на помощь: тот, слава Богу, с огромным энтузиазмом взялся за работу телохранителя.
Всем своим видом Моук демонстрировал разочарование, но с места не двинулся.
— Хороший мальчик, — похвалила она его. Она слышала гулкие удары своего сердца.
— Может быть, присядем? — улыбнувшись, Элиссон приподнял на коленях брюки, будто собираясь присесть, но ответной улыбки не дождался.
— Да, конечно. Присаживайтесь.
Как выяснилось, ни тот ни другой кофе не хотели.
Карелла принес из кухни табурет и поставил перед телевизором. Элиссон сел, а Карелла встал позади, сложив на груди руки. Эбби села на диван и тут же поняла, в каком невыгодном положении оказалась: ей приходилось смотреть на них снизу вверх.