– И бабушка была вам благодарна?
– Мои мальчики не покупали обувь до конца ее жизни. «Сделай им ботинки бесплатно», – говорила она твоему деду.
– Бьюсь об заклад, что ему это не нравилось.
– Он тоже был мне благодарен. Они прожили хорошую жизнь. Твоей бабушке казалось, что она хотела большего, а на самом деле она осталась ни с чем. Жизнь может оказаться очень горькой, если все время хочешь большего и большего.
– Кстати, о большем, – сказал я. – Вот мое второе условие. Вы оплатите мне работу в интересах вашего сына.
– А разве…
– То, что вы мне дали, – аванс. Его хватило лишь на то, чтобы я согласился взяться за дело.
– Ты хочешь больше.
– С нашей первой встречи я проделал значительный объем адвокатской работы.
– Теперь это так называется? Какой объем адвокатской работы ты проделал, Виктор Карл?
– Встречи, переговоры, расследования. Если хотите, я представлю счет и роспись дел, вплоть до мельчайших деталей, с точностью до пяти минут, и тогда вы заплатите мне наличными. Если у вас нет наличных, я найду финансовую компанию, которая с готовностью выдаст вам ссуду под заклад дома. Убежден, что Таласса не будет возражать.
– Это хорошо, что ты убежден, Виктор, потому что я совсем в этом не уверена.
– Можно договориться о другой оплате, если вы не возражаете.
– У тебя уже есть идея? Ну конечно, есть.
– Когда вы доставали из ящика драгоценные камни и цепочки, я заметил, что вы достали не все.
– Ты хочешь получить остальное – так я поняла, Виктор Карл?
– Совершенно верно.
– Ты ничего мне не оставишь? Отнимешь последнюю безделушку у старой, умирающей женщины?
– Я адвокат, миссис Калакос.
– Ты уверен, что не грек?
– Вполне уверен, но по правде говоря, с каждым днем все больше напоминаю грека.
– Я приведу Чарли домой, па, – сказал я в телефонную трубку, – но мне нужна помощь.
– Чем я могу помочь? – спросил отец. – Я едва способен подняться по лестнице.
– От тебя требуется другая помощь. Мне нужно, чтобы ты на некоторое время скрылся из города. Может быть, отдохнул на побережье.
– Ненавижу побережье.
– Снимешь на недельку домик у моря. Сходишь на пляж.
– Ненавижу пляжи.
– Хот-доги длиной в полметра, босоногие девушки в бикини, мороженое…
– Я понял: ты хочешь моей смерти.
– Рад стараться.
– Прекрати, иначе мое сердце не выдержит.
– Послушай, па, один человек в Калифорнии не остановится ни перед чем, чтобы помешать мне привести домой Чарли, в том числе перед насилием. Мне не хочется, чтобы он навестил тебя и пытался меня остановить.
– Почему он захватил именно меня?
– Потому что он тебя знает.
– Кто же этот предположительно страшный человек?
– Тедди Правитц.
Пауза.
– Мне всегда нравился Стоун-Харбор.
– У меня есть знакомая риелторша – я попрошу ее заняться этим делом. Она с тобой свяжется.
– Попроси, чтобы квартира была на первом этаже.
– Хорошо. Но мне от тебя потребуется кое-что еще. Чтобы осуществить задуманное, мне нужен помощник.
– Какой именно?
– Водитель.
– Собираюсь привести Чарли домой, – сказал я. – Но прежде чем я это сделаю, мне нужно письменное соглашение о сделке с правосудием.
Мы сидели в кабинете Слокума – Макдейсс, Слокум, Дженна Хатэуэй и я. Эти трое не сгорали от счастья в моем присутствии. Имея на руках два убийства, они несколько дней пытались связаться с важным свидетелем и были злы как черти, узнав, что он покинул поле их юрисдикции и не отвечает на телефонные звонки. Одна из маленьких радостей жизни, как я обнаружил, – это выключить сотовый телефон.
– У вас есть ответы на вопросы, которые нас беспокоят? – спросила Хатэуэй.
– Есть.
– Вы нашли ее?
– Не совсем, но я нашел его.
– Боже мой! Где?
– Сообщу после того, как буду иметь на руках подписанное соглашение и доставлю домой своего клиента.
– Чарли готов дать показания против него?
– Когда я покажу ему соглашение о сделке, он заговорит. И не только Чарли. Заговорит также Джоуи Прайд, которого вы искали и не смогли найти. Он расскажет об убийстве Ральфа Чуллы и событиях, предшествовавших ограблению фонда Рандольфа, если вы согласитесь помочь и ему.
– Какого рода сделку хочет заключить Джоуи? – спросила Дженна.
– Полное освобождение от уголовного преследования.
– Он ваш клиент?
– К тому времени как вы его задержите, я буду представлять его интересы.
– И мы можем предъявить ему обвинения после стольких лет? – удивился Слокум.
– Абсолютная правда. Его можно упрятать за решетку до конца его жалкой жизни. И поверь мне, Ларри, твой босс будет очень доволен своей популярностью. Ему будут звонить из «Тайм» и «Ньюсуик». Пока мы здесь разговариваем, кое-кто уже пишет бестселлер.
– Нас волнует не популярность, – сказала Дженна.
– Политиков всегда волнует популярность. А ваш отец, Дженна, наконец-то сможет закрыть то самое дело.
Она секунду подумала и кивнула.
– Звучит заманчиво, – сказал Слокум. – Где мы его возьмем?
– В доме матери.
– Не будь дураком, – возразил Макдейсс. – Это чертовски опасно.
– Это обсуждению не подлежит, – заявил я. – В доме его матери, и точка. Я дам знать, когда именно. Чарли должен побыть с матерью наедине. Потом вы его заберете.
– Из-за тебя его убьют, – сказал Макдейсс.
– Не убьют, детектив, потому что ты будешь его защищать, а я в тебя верю.
– Даже не пытайся взять меня лестью, – усмехнулся Макдейсс. – Как ты его туда проведешь?
– Придумаю что-нибудь. – Я кивнул в сторону Слокума. – А когда придумаю, позвоню Ларри по сотовому и сообщу точное время и дату. Он передаст вам.
– Это все? – спросил Слокум. – Обо всем договорились?
– Ну, почти обо всем, – ответил я.
– Ну вот, началось, – сказал Макдейсс.
– Зачем так цинично, детектив?
– Я уже имел с тобой дело, и теперь при каждой встрече держусь за кошелек.
– Помните ту картину? Рембрандта? Короче, Чарли, возможно, ошибся насчет картины. Когда-то он знал, где она хранилась, но сейчас он не уверен, сможет ли ее найти. Картина вполне могла исчезнуть. Ошибочка с моей стороны.