— Ты уверена? — спросил он.
Я отвернулась.
— Не на сто процентов.
— Надо бы выяснить поточнее.
Я кивнула, тупо пялясь через стеклянные стены лифта в вестибюль.
— Ну пожалуйста, скажи — неужели это правда?
Он взял меня за руку, и я повернулась. Он моргал, словно ему щипало глаза. Но рука была твердой.
— Скажи, что это правда, иначе я не выдержу.
Губы мои сами произнесли:
— Ты счастлив?
— Черт возьми, конечно! Конечно, я счастлив! Это же… — Он вдруг посерьезнел и даже помрачнел. — А ты? Ты разве нет?
В глазах его была боль, и он не мог ее спрятать. Он держал радость при себе, боясь получить от меня ответ, который не хотел услышать. В тот момент я поняла, что в жизни никого так сильно не любила.
— Да я просто умираю от счастья!
Он притянул меня к себе, усадил на колени, крепко прижал и начал целовать.
— Господи, я не могу поверить!..
— Я тоже. — Я обвила руками его шею. — Я никогда не думала…
— Знаю. — Он все прижимал и целовал меня. — Особенно… — Он снова принялся целовать меня и хохотать. — Нет, это просто невозможно!
В стеклянную стену лифта постучали. Я увидела отца, прижимавшего к уху мобильный телефон. Лицо его было озабоченно. По губам я прочла: «Суэйзи!» — и повернулась к Джесси:
— Пусть эта новость останется между нами. Пусть ее будут знать только ты, я и тест на беременность.
Он взглянул на отца, чье лицо походило на айсберг.
— Я не проболтаюсь.
Отец снова постучал костяшками пальцев по стеклу.
Качая головой, Джесси приложил пальцы к ушам, давая понять, что не слышит.
— Да я даже не… Вот черт! Я же не…
Я лукаво усмехнулась:
— Ну надо же! Джесси Блэкберн утратил дар речи! Наконец-то я дожила до этого момента!
Он ответил мне такой же озорной улыбкой. Я встала и нажала кнопку, чтобы открыть двери. Джесси потянул меня обратно.
— Ты знаешь, как я люблю тебя?
Я еще раз поцеловала его.
— Иду, папа!.. Да, Джесси, знаю.
Я вышла из лифта с поднятыми руками, демонстрируя свою, так сказать, безоружность. Отец поманил меня, продолжая говорить по телефону:
— Я полностью согласен с тобой, Суэй. Все мы наделали в штаны.
Жестом он предложил мне приблизить ухо к трубке.
— Нам надо поговорить. — В голосе Суэйзи звучала крайняя озабоченность. — В кафе «Эллерс» в Уэствуд-виллидж. Это в квартале от медицинского центра. Через сорок пять минут я встречаюсь там с агентом ФБР. А вам хорошо бы прибыть через тридцать. Сможете?
— Ну конечно. Только ведь мы могли бы поговорить и здесь. Я пока еще в вашем здании, — сказал отец.
— А я нет. Это место нагнало на меня дрожи. Мне захотелось убраться оттуда поскорее.
— Морин, а о чем пойдет речь?
— Ты хотел узнать имя? Я могу назвать его, — проговорила она. — Я знаю, кто такой Койот.
В кафе «Эллерс» было светло и шумно, а тамошний кофе сильно горчил. Я сделала два глотка и вдруг осознала, что должна теперь отказаться от кофеина! Только вот как? Как прожить девять месяцев без кофе?! Я же с ума сойду! Люди будут думать, что я «полный тормоз»! Я мужественно отодвинула чашку.
— Ну и правильно, — одобрил отец. — По-моему, с тебя хватит на сегодня. И без кофе перенервничала.
— Я не перенервничала. И Джесси тоже. У нас с Джесси вообще все в порядке.
Отец провел рукой по коротко стриженным седым волосам, не сводя глаз с двери. Он занял место по-ковбойски — спиной к стене, лицом к входу.
— Ну, это ваше дело. Только некоторые вещи отец знает слишком хорошо, чтобы расспрашивать.
— Даже если отец прослужил всю жизнь в военно-морской разведке?
Он внимательно посмотрел на меня:
— Да что вы с матерью, ей-богу! Такое впечатление, будто вчера вечером вы ходили на бабскую вечеринку в ночной клуб. — Он бросил взгляд на дверь и помахал: — Суэй!
Она подошла к нашему столику, шумно плюхнулась на стул, как-то по-жеребячьи вскинув в стороны ноги, и спросила:
— А где ваш бойфренд?
— Поехал купить себе одежду взамен испорченной.
— А почему вы не сказали мне, что вы журналистка?
— Просто ни к чему было. А как вы узнали?
— А я выхожу на сеансы телепатической связи с робогрантами.
— Ну да, коллективный разум. Я читала об этом, — уныло отреагировала я.
Она усмехнулась:
— На самом деле поисковик в Интернете. Всех делов на десять секунд. А профессия ваша оказалась очень даже кстати.
Официантка подала ей кофе. Суэйзи подождала, когда та уйдет.
— Пообщавшись с ФБР, я поняла, что пресса от меня не отстанет. Мне нужна ваша помощь.
— Вы хотите, чтобы мы помогли вам сохранить перед прессой доброе лицо, если все это станет достоянием широкой гласности?
Она сомкнула пальцы домиком.
— «Женщина-ученый вывела поколение суперсолдат». Примерно так они озаглавят свою передачу, где покажут замедленной съемкой, как я выхожу из кабинета, а в качестве фона дадут какой-нибудь мрачный мотивчик вроде музыкальной заставки к программе «Человек и закон». Вот я и хочу, чтобы вы объяснили им, что я не превозносила до небес идею создания живых роботов-убийц.
— Чего именно вы от меня ждете?
— Хочу заключить что-то вроде честной сделки. Если имя, которое я назову вам, окажется правильным, вы объявите во всеуслышание, что именно я, а не кто-то другой оказала вам эту услугу. — Она посмотрела на отца чуть ли не с мольбой в глазах. — Не могу позволить, чтобы эта история повредила моим нынешним исследованиям. «Примакон» уже проделал фантастическую работу, и мы не можем остановиться на достигнутом.
Он тронул ее за плечо:
— Не волнуйся, никто не собирается вставлять тебе палки в колеса.
— Но я должна как-то защититься. — Она запустила руку в завязанные хвостом волосы, только еще больше растрепав их. — Если они начнут трубить на всех углах, будто я выпестовала серийного убийцу, вы уж объясните им как-нибудь, что я не ношу на голове рогов и вил при себе не имею. Ладно?
— Ладно, я это сделаю, — пообещал отец.
Кивнув, она отпила из своей чашки и поставила ее резким движением.
— А я-то думала, что о Чайна-Лейк можно уже забыть. Ну да ладно, теперь вот что… — Она шумно втянула воздух. — Этот… зверь слонялся по нашему зданию, вынюхивал, изучал входы и выходы. Спрашивается — почему?