До нас снова донесся приглушенный голос Кантуэлла:
«Он отстал! Я отрываюсь от него!»
Но в тот же момент мы услышали громкий нарастающий рев мотора. Как выяснилось, Кантуэлл не смог оторваться. Койот плотно сидел у него на хвосте. Мать схватила меня за руку. Рев обоих моторов слился в один оглушительный звук. Я отвернулась, но все равно слышала, как ужасно кричал Кантуэлл.
Рассекая загазованный воздух, пикап мчался на восток, в Голливуд. Джесси уже в третий раз проскочил на красный свет. Он гнал так нарочно — чтобы Суэйзи не могла выпрыгнуть на ходу.
Женщина возбужденно озиралась по сторонам, словно голодная сова.
— Кай была голливудской уличной оторвой до того, как ее зачислили в армию, и вместе с матерью-наркоманкой жила в убогой квартирке на Франклин-авеню.
— А тебе это откуда известно?
— Однажды она удрала из Чайна-Лейк, и мы нашли ее на крыше этого дома. Матери уже не было в живых, но она все равно вернулась в родимое гнездышко. Может и сейчас сделать это.
Джесси искоса наблюдал за Суэйзи. Конечно, она действовала, руководствуясь исключительно собственными интересами. Ее единственная надежда выпутаться из этих неприятностей состояла в том, чтобы не дать Койоту попасть в руки полиции, потому что только так она еще могла его использовать.
— ФБР ты ничего не сказала про эту квартиру. Так ведь?
На лице ее было написано: «Не будь идиотом!»
— А почему ты не поехала туда раньше? — спросил Джесси.
— Я подъезжала к дому, но в дверь постучать не могла. Она знает меня в лицо, — посмотрела на него Суэйзи. — А вот ты можешь постучать в дверь.
— Меня Койот тоже знает в лицо. — Он смерил ее пристальным взглядом. — Так ты думаешь, она бы тебя убила?
— В два счета. Она же теперь психопатка. Судя по всему, речь идет о патологической бессоннице, галлюцинациях наяву, об изменениях сознания, вызванных невозможностью испытывать боль, и полной потере самоконтроля. У нее больше нет тормозов.
— Выходит, она захочет убить и меня?
— Ну… я думаю, этот пистолет заряжен?
Джесси выехал на улицу Вайн.
— А кто поручил ей осуществлять эту чистку?
Суэйзи разглядывала свои ногти.
— Ее начальницей по проекту была ты?
Она сковырнула заусеницу.
— А с чего это Кай пустилась во все тяжкие? — не отставал Джесси.
— В день взрыва она была в лаборатории и видела четверых школьников, выбравшихся на склон. Побежала обратно в лабораторию, чтобы остановить детонацию, но было поздно. В итоге ей досталась чудовищная доза вакцины.
— И одноклассникам Эван тоже.
— Нет. Они получили гораздо меньше. К тому же Кай уже была вакцинирована. Это заражение сказалось на ней иначе.
Джесси свернул на Франклин.
— Так она во всем винит этих четверых школьников?
— Логически можно допустить, что так.
— И приберегает их напоследок? — вскипел Джесси. — Приготовила для них что-то особенное?
— Думаю, да. — Она собрала выбившиеся пряди в хвост. — Результаты исследований «Южной звезды» пошли по опасному вектору. Думай обо мне что хочешь, но это надо остановить. Я готова помочь, чем возможно.
Движение на улице было оживленным. Джесси глянул на спидометр.
— А ты, стало быть, уговорил Эван согласиться на беременность, — продолжила Суэйзи. — Так?
Джесси следил за дорогой.
— Нет, я разве против? Если окажется, что Эван чиста от инфекции, то сам Бог велел вам народить уйму детишек.
Этот язвительный тон не мог не задеть его. Суэйзи искоса наблюдала за ним.
— Я изучала твою физическую и психологическую характеристику, данную американским олимпийским лагерем в Колорадо-Спрингс. Ты метил в золотые медалисты.
У Джесси буквально отвисла челюсть.
— Что ты изучала?! — повернулся он к ней.
— В твоей характеристике особо отмечены бойцовский дух и целеустремленность. Ты заслужил место в национальной сборной, несмотря на всевозможные преграды. Твоя мать курит и сильно пьет. Ты рано начал работать, чтобы попасть в школу плавания при университете Калифорнии, чтобы поскорее смотаться из дома и начать собственную жизнь.
— Да откуда ты, черт возьми!..
— Но, должна сказать, сегодня ты удивил меня своей жестокостью. — Она потерла больную руку. — Ну а Эван… Она вообще во всем была первой. — Лицо ее стало задумчивым. — Из вас должна получиться блестящая пара.
Джесси недоумевал:
— Куда ты гнешь?
— Ты подумай об этом хорошенько. Серьезно подумай. — Она указала на дорогу: — Поверни-ка здесь. Приехали. — И смерила его долгим внимательным взглядом. — Ты уверен, что готов к этому?
— Да.
Джесси надеялся, что не подкачает.
Из радиатора «лексуса» валил пар. Доктор заморгал, придя в сознание, и поморщился от боли. Потом, сообразив, что надо бы выключить двигатель, потянулся к зажиганию.
Койот стоял на крыше машины, наблюдая за ним.
Доктор вдруг заметил, что руля перед ним нет, и понял, что сидит на пассажирском сиденье.
С трудом повернув голову, он огляделся по сторонам. Только теперь до него дошло, что огромную трещину в лобовом стекле он проделал собственной головой. Правой рукой Кантуэлл пощупал себя за лоб, испачкав ее в крови. Раны головы всегда обильно кровоточат. Он глотнул воздуха и жалобно заскулил:
— Тони!..
Потом снова огляделся, ища глазами полицейских или жену.
Койот спрыгнул с крыши «лексуса», шумно приземлившись на капот. Повернувшись и присев на корточки, он уставился на доктора.
Кантуэлл оцепенел. Возможно, его привела в ужас одежда, мокрая от крови. Или искаженное треснутым стеклом изображение. А может, глаза Койота — один синий, другой черный, с непомерно расширенными зрачками. Смотреть в них было все равно что в черную дыру.
Койот заговорил — довольно громко, — потому что доктор хорошо слышал его через лобовое стекло и шум работающего двигателя:
— Я забрал твою Тони.
Доктор захныкал.
Гнусь! Трусливая собака! Койот встал и пнул ногой треснутое стекло. Оно прогнулось, но не разлетелось на куски. Доктор в ужасе шарахнулся, пытаясь прикрыть руками лицо. Койот пнул стекло снова, на этот раз с яростью, и осколки со звоном посыпались на переднее сиденье. Они летели на доктора, как сверкающий снег.
Койот снова присел на корточки.
— Ты слышишь этот звук?
Он нарочно замолчал, чтобы доктор уловил отдаленный грохот.