Через несколько минут, потный, слегка постанывая от боли, он опять сел.
– О Господи! Спина? – спросила Серена.
– Спина, руки, ноги – все болит, – тихо ответил он.
– Я же говорила тебе…
Открыв дверцу, Страйд поставил ногу на землю и, нагнувшись, принялся ее массировать, надеясь, что поблизости, в камнях, не прячутся скорпионы и змеи. И те и другие здесь водились во множестве, и вели они себя по отношению к людям, вторгшимся в их владения, вполне естественно – жалили и кусали немилосердно.
Серена, закрыв глаза, с обнаженной грудью, продолжала лежать в своем кресле. Взгляд устремился на склоны гор. Будто в полусне она медленно провела кончиками ногтей по своему лицу.
– А вдруг нам когда-нибудь все приестся?
– Ты имеешь в виду секс?
– Да.
– Думаю, нет.
– Тогда я готова.
– Знаешь, ты уж как-нибудь сама…
Серена поморщилась и вздохнула.
– А тебе с Синди никогда не надоедало?
Перед мысленным взором Страйда внезапно вспыхнул образ покойной жены. Он улыбнулся.
– Нет. Она была такая же ненасытная, как ты.
– О да, я – настоящая сексуальная маньячка. Как здорово, что вагины не зарубцовываются.
– Как? – Страйд удивленно посмотрел на нее.
– Никак. Дурака не валяй, все ты понимаешь. Не зарубцовываются от недостаточного использования.
Откинувшись на спинку кресла, Страйд рассмеялся. Серена положила голову ему на плечо, он обнял ее. Так они несколько минут сидели молча, убаюканные звуком ветра.
И чем дольше они сидели, тем сильнее Страйд чувствовал, как Серена отдаляется от него. Это ощущение всегда охватывало его после близости с ней. Она успокаивалась, но сразу погружалась в свое прошлое, после чего из шкафа извлекался очередной скелет.
Серена утверждала, что, вороша прошлое, она оказывает Страйду особое доверие. Никому и никогда она не поверяла того, что открывает ему. Воспоминания ее, точно записки, когда-то положенные в бутылки и брошенные в океан, прибивались теперь к берегу.
Страйд лишь в общих чертах знал, через что ей пришлось пройти. Сухие факты. Серена рассказывала ему о своей юности бесстрастно, как врач, наблюдающий за течением болезни и записывающий симптомы в больничную карту. За наркотики мать расплачивалась дочерью. Потом Серена забеременела, сделала аборт и вскоре убежала из города. Вот, собственно, и все.
– О чем ты думаешь? – спросил он.
Серена долго молчала, и Страйд уже решил, что она заговорит о чем-нибудь постороннем: о музыке, об огнях в долине, о работе.
– В последнее время я часто вспоминаю Дейрдру, – ответила она.
С Дейрдрой они убежали из Феникса и приехали в Лас-Вегас. Обеим было тогда по шестнадцать лет. Серена редко рассказывала о подруге. Обмолвилась однажды, что та умерла.
– Странно, да? – продолжила Серена. – Я ее почти забыла, и вдруг она начала мне сниться. Стоит глаза закрыть, и я вижу ее лицо.
– Ты не виновата в том, что она заразилась СПИДом.
Серена поежилась и потерла плечи, словно ее обдало холодом.
– Я ни разу не навестила ее. Конечно, я ничем не могла ей помочь, но должна была прийти к ней. Дейрдра умирала одна. А ведь она спасла меня. Там, в Фениксе. Меня насиловали днем и ночью, и она помогла мне бежать. Я любила ее, Джонни. Очень любила, в первые годы, когда мы оказались тут и жили вместе. И бросила ее, когда она умирала.
– Ты хочешь, чтобы я возразил тебе? Успокоил? Убедил, что ты не права?
– Нет. Но эти мысли постоянно возвращаются ко мне. Ты сейчас скажешь, что все давным-давно миновало и забыто и я напрасно извожу себя, но просто не могу отбросить их, даже когда с тобой.
– Чем тебе помочь?
– Ничем.
– В таком случае отбрось и меня тоже, – нахмурился Страйд.
– Это выход. – Голос Серены прозвучал очень тихо. – Но я не хочу расставаться с тобой. Мне следует научиться справляться со своими воспоминаниями. А ты уж оставайся рядом.
– Да я и не собираюсь убегать.
Она повернулась к нему. Во взгляде ее сквозила неуверенность.
– Я знаю, как ты относишься к Лас-Вегасу, и очень боюсь, что когда-нибудь твоя ненависть к нему перевесит любовь ко мне и ты уедешь обратно в Миннесоту.
– Мое сердце тут, с тобой.
Серена взяла его руку и поцеловала кончики пальцев.
– Спасибо тебе за эти слова.
Но даже и теперь она не была уверена, что верит ему. Да и сам он не слишком верил в то, что говорил.
Страйд опять потянулся к Серене, но в этот момент где-то внизу, на коврике, в ее смятых джинсах зазвонил мобильный телефон. Серена рассмеялась, стряхивая напряжение, нагнулась и нашла трубку.
Страйд услышал незнакомый мужской голос, увидел, как просияло лицо Серены.
– Привет, Джей, подожди секундочку, – проговорила она и, прикрыв телефон ладонью, прошептала Страйду: – Это Джей Уоллинг, детектив из Рино. Ему уже шестьдесят, но выглядит молодцом. Обожает фильмы с Синатрой. – Она снова заговорила в трубку: – Джей, я не одна. С нашим детективом. Подожди, сейчас я усилю звук и прием. – Она нажала кнопку. – Джей Уоллинг, познакомься с Джонатаном Страйдом.
– Добрый вечер, Джей, – сказал Страйд.
– Привет, привет, – ответил Джей мягким учтивым тоном. – Значит, Серена, это и есть тот человек, с которым ты играешь в семью? А как же Корди? Или его уже арестовали за моральное разложение сотрудников полиции?
В полутьме салона Страйд разглядел, как покраснели щеки Серены.
– Приятно слышать, что слухи обо мне распространяются так быстро. Да, мы с Джонни живем вместе. А что касается Корди, то он на свободе и все еще представляет большую угрозу для женщин Лас-Вегаса. Любопытно, кто тебе рассказал?
– Наш лейтенант, разумеется. Он поддерживает тесную связь с Сохиллом.
– Вот трепло!
– Не обижайся, дорогая. Моя жена очень рада за тебя. А то она с прошлого года, когда нам довелось работать вместе, просто с ног сбилась, подыскивая тебе подходящую партию.
– Она считает меня слишком требовательной к мужчинам? – отрывисто произнесла Серена.
– Скорее слишком разборчивой. Детектив Страйд, примите мои поздравления. Серена – моя лучшая ученица, так что относитесь к ней нежно, или я вас в порошок сотру.
Страйд рассмеялся, Серена недовольно хмыкнула.
– Перестань, Джей, иначе я отключу телефон. Кстати, ты проверил тот чек, что мы нашли в машине?
Уоллинг захихикал.
– На шесть булочек и бутылку спрайта? Я разговаривал с продавцом, но тот не помнит, кто делал покупку. Заплатили наличными. В общем, ничего определенного установить невозможно.