Сделав два звонка из номера, Нина выяснила, что Ферильо владел рестораном на Старк-стрит в Портленде. Четыре года назад он был арестован в Лос-Анджелесе по подозрению в вымогательстве, и ему грозил немалый срок. Но он вышел сухим из воды, более того, приобрел роскошный ресторан, который посещали известные и состоятельные личности северо-восточного Орегона. Однако крутой взлет карьеры от мелкого мошенника до богатого ресторатора никак не объяснял, зачем Зандту могло понадобиться столь радикально вмешиваться в его жизнь — или зачем кто-то решил создать видимость подобного.
Потом мы какое-то время сидели молча. Кофе постепенно остывал, но мы продолжали его пить, пока я не начал ощущать неприятную тяжесть в желудке. Распахнув окно, я посмотрел на обшарпанные здания на фоне хмурого неба и нескончаемого дождя. Ничегонеделание казалось абсурдным, но и какие-либо мысли в голову не шли. Мы не знали, как найти Джона и с какой стороны подступиться к истории с Ферильо.
Неожиданно у меня в голове словно вспыхнул слабый огонек, несколько раз моргнул, а потом загорелся ярче.
— Позвони Монро, — медленно проговорил я.
— Это невозможно.
— Давай подумаем. Он не идиот. Он знает, что с тобой в конце прошлого года произошло нечто серьезное. В тебя стреляют, и Сара Беккер возвращается к родителям. Но ты ничего ему об этом не говоришь, а теперь тот, с кем у тебя близкие отношения, оказывается замешан в весьма грязных делах.
— Или это просто так выглядит.
— Не важно. Даже если за спиной у Монро никто не стоит, твоя судьба сейчас висит на волоске.
— Ты что-то недоговариваешь?
— В смысле?
Она пристально посмотрела на меня.
— Что-то есть в твоем голосе такое, чего я до конца не пойму.
— Расскажи еще раз, что произошло, когда ты поехала в мотель «Найтс». В тот день, когда нашли Джессику.
— Уорд…
— Просто расскажи.
— Мне позвонил Чарльз. На мой сотовый. Он сказал, что кто-то только что убил патрульного полицейского, а потом исчез.
— А дальше?
— Больше ничего. Он сказал, где это случилось, и попросил меня туда поехать.
— На место убийства полицейского?
Она поколебалась.
— Да.
— Что не имеет никакого отношения к ФБР и не представляет для них никакого интереса. Если только…
Она молчала секунд двадцать, прежде чем собраться с мыслями.
— О господи…
— Да. Может быть.
Она быстро заморгала.
— Так зачем, черт возьми, и о чем нам с ним говорить?
— Потому что никого больше у нас нет. Ты задашь ему этот вопрос и посмотришь, что он скажет. И если у него не найдется подходящего ответа, то… либо мы угодили в куда худший переплет, чем думали, либо у нас будет чем заняться.
Видимо, она приняла решение еще до того, как я закончил. Встав с кровати, она достала из сумочки телефон и включила его. Через пару секунд он несколько раз пискнул.
— Сообщения, — сказала Нина. Послушав немного, она отняла телефон от уха и со странным выражением лица уставилась на меня.
— Джон?
Она покачала головой.
— Монро. Четыре раза. Никакого сообщения, просто «Перезвоните».
— Так позвони. Только не на служебный номер, а на сотовый.
— Но если он проверит, откуда исходит звонок, он узнает, где мы.
— Он будет знать, где мы были. Давай звони.
Она набрала номер и прислушалась, не отводя от меня взгляда.
— Чарльз, это Нина.
С расстояния в шесть футов я услышал хлынувший в ответ поток слов. Нина несколько мгновений молчала.
— Что… О господи. Чарльз, я вам перезвоню.
Она отключилась и замерла, словно лишившись дара речи.
— Что? Нина, что?
— Нашли еще одну женщину с жестким диском.
К половине шестого уже стемнело. Мы сидели в машине в пятидесяти ярдах от заведения под названием «Дэйли бред», большого и ничем не выделяющегося, которое я заметил по дороге прошлым вечером. Мы выбрали его, так как оно находилось на большой улице, в четырех поворотах от шоссе номер 99 и дороги, открытой на север и юг. Его легко было найти и столь же легко было с этого места уехать. Мы приехали несколько раньше, чтобы удостовериться, что сюда пока не прислали местную полицию, ФБР или кого-либо еще. Иными словами — убедиться, что Монро можно хоть немного доверять.
За полчаса мы никого не увидели, кроме нескольких неопрятного вида граждан, прошедших мимо шаркающей походкой, с наброшенными на плечи потрепанными одеялами, а также нескольких групп оживленно беседовавших молодых людей. Ни те ни другие явно не имели никакого отношения друг к другу, и трудно было понять, как они могут обитать на одной территории, словно два разных вида, похожих внешне лишь случайно. Мы смотрели, как они приближаются к нам, а затем уходят прочь. Некоторые заглядывали в машину, несомненно удивляясь тому, что люди делают тут в темноте и на холоде. В ответ мы смотрели на них, испытывая очередной приступ паранойи. Когда вокруг никого не было, мы просто наблюдали за улицей, глядя в обоих направлениях.
В четверть седьмого, за пятнадцать минут до назначенного времени, я открыл дверцу и вышел из машины.
— Будь осторожен, — сказала Нина.
— Все будет в порядке. Он не знает, как я выгляжу.
— Да. Зато знают другие.
Я размеренным шагом пошел по улице, пытаясь казаться чем-то средним между старыми развалинами и беззаботной молодежью. Немного подождав на стороне, противоположной ресторану, я не заметил рядом с ним никого, кто походил бы на сотрудника органов правопорядка. Народу внутри было немного.
Переходя улицу, до меня дошло, что любой, у кого имелось хоть немного мозгов, не стал бы сообщать о точном месте встречи, пока Монро не оказался в городе, чтобы ему сложнее было мобилизовать местных агентов, будь у него такие намерения. Больше чем когда-либо я сейчас жалел, что рядом нет Бобби. Или матери. Без них я всегда ощущал себя отчасти незащищенным.
«Ну разве это не дурацкая мысль?» — задал я сам себе вопрос.
Ответа не последовало.
Внутри ресторана было тепло и немного душно. Усталого вида девушка в униформе направилась прямо ко мне с меню в руке.
— Меня зовут Бритни, — представилась она, хотя в этом не было необходимости — на груди у нее висел значок размером с тарелку. — Вы один?
Ответив утвердительно, я бросил взгляд на одну из кабинок, тянувшихся вдоль обеих сторон центрального зала. Поскольку весь контингент посетителей состоял лишь из двух пар, у нее не оставалось выбора, кроме как посадить меня там, где я попросил.