— Да нет. Пришла после того, как отец умер, и говорит: «Я буду за вами ухаживать». Я ее спрашиваю: «Как вы замок открыли?» А она удивилась и говорит: «Мне же ключ дали, когда на работу наняли ухаживать за вами»». Я ее так ни разу и не спросил, сколько ей платит фирма. Она наш универ кончала, филфак. Только представьте, дорогой друг, как-то раз спрашивает: «Я хотела купить философские труды Сократа, а их почему-то не издают. Платона издают, а Сократа — нет. Или их сразу расхватывают?» Так и спросила. Во — у нас на филфаке учат! А может быть, ее отчислили с первого курса за дремучесть?
«Это он рассказывает о женщине, которая помогает ему по хозяйству», — понял Николай и спросил мягко:
— На компьютере она умеет работать?
— Не знаю. Вроде бы нет… А так она вполне… Жалко, что старовата…
Действие шампанского, как и обещал Николай, постепенно проходило.
«Подливать не буду, чтобы не наговорил лишнего», — решил гость и показал на фотографию:
— Это на снимке вы с отцом?
— Да, это мы с папой. — Мальчик-юноша сказал это негромко, и в глазах его Николай увидел страдание. — А через год, как снялись, он пропал. Если бы хоть знать, где могила. Я бы цветы в день его рождения заказывал положить. По Интернету. Недавно открыли такой магазин. А еще есть сайт «Планета людей» — как раз сегодня наткнулся на адрес. Там можно заказать страничку памяти о любом человеке. Хоть о себе, хоть о друге или родственнике.
— Да? — удивился Николай. — Адрес сайта запомнили?
— Конечно. — И он продиктовал: — www.peopleplanet.ru. — А так даже из университета ни разу не позвонили. Правда, у меня потом телефон поменяли…
— Ну, мир не без добрых людей. Помогли все-таки…
— Ага. После того, как я в Интернете повесил информашку. А так мог бы и умереть. С голоду. Я уже собрался по телефону вызвать скорую помощь, милицию и пожарных. Смешно бы было…
— Это все было летом?
— Летом, два года назад. Разве я не сказал?
— Ясно, — проговорил Николай и, чтобы поменять тему разговора, подлил немного шампанского в фужеры. — Давайте, помянем вашего папу. Это делают, не чокаясь.
Они выпили. Снова помолчали. И вдруг юноша-мальчик хлопнул себя по лбу.
— Я же для вас сегодня получил три заказа. Поехали в кабинет.
Он развернул коляску и быстро покатил в соседнюю комнату, где мерцал лишь экран компьютера. У двери на непривычно низком уровне был закреплен выключатель.
— Это еще папа сделал, специально для меня, — объяснил Платон, включая большой свет. — Садитесь сюда, — и он показал на старый просиженный диван, на котором лежала подушка с пледом. — Я тут и сплю, когда Интернетом увлекусь. У меня же такое кресло — видите, все легко откидывается. Прямо с него на диван, и спать.
Николай уважительно оглядел старинные полки из мореного дерева, которые возвышались вдоль стен от пола до потолка и были забиты толстыми фолиантами.
— Это все отцовские, — объяснил Платон, перехватив взгляд Николая. — Он был специалистом по античности.
Все сходилось с тем, что он уже знал, но Николай, лишь слегка кивнув, спросил:
— Доцентом, наверное, был?
— Что вы, когда я родился, он давно был профессором. Доцент — это же первая ступенька.
Платон вывел на экран нужный файл.
— Вот, мишень номер один. Новосельская — вам такая фамилия знакома?
Николай не слишком интересовался российской политической суетой, и все же Новосельская не была совсем неизвестной ему Не так уж их много, женщин-политиков, а чтобы они еще и говорили разумные речи — так пальцев на одной руке будет многовато. Короче, знал Николай Галину Новосельскую, видел пару раз по телевизору и запомнил. А, может, она напоминала ему кого-то… Рыжеватые волосы, очки, округлое лицо. Есть женщины в русских селеньях…
В последнее время, как он слышал, она пошла на выборы и, конечно, от своего демократического блока. Сам Николай ни в какие блоки не верил, на выборы не пошел бы даже при наличии единственного паспорта с настоящим штампом о прописке. Но Новосельская была ему симпатична.
Так какого хрена ее имя возникло на экране у Платона? Ответ-то был понятен, но порождал неприятные вопросы.
— Подробности нужны?
— Пока нет, пойдем дальше.
— Пожалуйста. Есть и второе имечко. Некто Барханов Валентин Петрович, хирург по профессии.
— Заказчик тот же?
— Как вам сказать. Отправитель почты у нас всегда один, а насчет заказчиков — нам это знать ни к чему. Правильно?
Он даже заглянул в лицо Николаю, как это делали обычно младшие в их детском доме, когда советовались со старшими.
— Верно. Знания, как говорили древние, лишь умножают печали. Но если честно, очень мне первый заказ не понравился. Я по женщинам не работаю. Это все, кому нужно, знают. Будь хоть она трижды людоедкой. От того и ко второму как-то сердце не лежит.
— Тогда третий.
И он назвал фамилию, которая года три назад упоминалась почти в каждом телевизионном рекламном выпуске. А потом еще год на экранах страны показывали тысячи плачущих, а также разъяренных людей, которых владелец фамилии одурачил.
— Я считал, что его давно уже нет на свете, — сообщил Платон. — Выставить бы его, как в средние века, у позорного столба на площади. И чтобы каждый им обобранный мог бы в него плюнуть.
— А рядом с ним тех, кто ему помогал, — добавил Николай.
— Да неужели вы думаете, что эти люди без прикрытия сверху смогли бы обобрать всю страну? И потом, сколько такой мог потратить. Ну сотню-две тысяч баксов, а где остальные? Куда миллионы делись?
Оказывается мальчик-юноша умел размышлять.
— А куда, как вы думаете?
— Туда же, куда и многое — наверх. Поэтому и заказывают, чтобы никакой Интерпол его случайно не выволок на поверхность. А то как начнет давать показания! Смотрите! Он, по всем данным, в Бразилии, — удивился Платон. — Как насчет командировки в Рио-де-Жанейро? Там что, правда, все ходят в белых брюках?
— Если честно, то днем там ходят в шортах. А если какой прием, тогда можно и брюки… Какие там условия? Платон вывел на экран условия.
— Скажите им, чтобы удвоили цифру. Ведь ежа и этого клиента голыми руками не ловят. А тут спецсредства понадобятся.
— Я вам раскрою секрет. Дальше идет приложение, оно адресовано только мне. Там сказано, если вы выдвинете встречные требования, то цифру можно увеличить в три раза, но не больше.
— Сообщите, что я их выдвинул. На том и остановимся. А тех двоих лучше бы не обижать. Как бы про это намекнуть?
— Нет, дорогой друг, лучше не нужно. Пусть им намекает кто-нибудь другой! — сказал юноша.