– Я бы по ходу сориентировалась. На танцы, конечно, не согласилась бы идти, но ты бы стал меня упрашивать и всячески провоцировать… Ведь начал бы, правда? А я бы поддалась. Теперь объясни мне, что все это означает.
Они проговорили почти час, умолкая только тогда, когда затихала музыка. Потом пошли в бар. Конечно, Настя предпочла бы выйти в парк, но для этого пришлось бы подниматься к себе за курткой и шарфом, а это было чревато встречей с Региной Аркадьевной, а к этому Настя пока готова не была.
Юра никак не мог поверить в то, что Настя говорит серьезно.
– Пойми, Юра, я не хочу иметь дело с этими людьми. Не хочу – и все. И давай оставим это.
– Но, Ася, это же глупо. Просто детство какое-то, – недоумевал Коротков. – Не можешь же ты, взрослая умная женщина, всерьез обижаться на своих коллег. Подумаешь, поговорили с тобой не так! Что теперь, вешаться из-за этого, что ли?
– Зачем же вешаться, – тихо улыбнулась Настя, – можно просто не иметь с ними дела. Как я и поступаю. Со мной не просто поговорили «не так». Меня вышвырнули вон, как попрошайку, которая канючит с протянутой рукой под дверью роскошного особняка.
– Асенька, они уже все поняли, осознали и готовы принять твое сотрудничество. Они же не знали, что ты – из отдела Гордеева.
– А они и знать не хотели. У них лозунг «все бабы – дуры» – руководящий и определяющий принцип их существования. Они хорошие люди и грамотные специалисты. Но люди, живущие с этим лозунгом, мне неприятны. Они мне отвратительны. Пусть они живут долго и счастливо, дай им бог здоровья и всяческих благ, но не заставляй меня иметь с ними дело. Я не буду им помогать.
– Аська, ну чего ты добиваешься? Чтобы тебе сам начальник УВД в ноги упал? Тогда согласишься?
– Не-а. – Она озорно улыбнулась. – Опоздали. Если бы сегодня, до твоего прихода, они пришли бы ко мне с нормальными, человеческими словами, все было бы иначе. Думаешь, я не пыталась справиться с собой? Думаешь, не искала им оправдания? С самого начала, с того момента, когда они не выполнили просьбу Колобка и не встретили меня на вокзале.
– Но номер зато сделали, как обещали.
– Да? Ни черта они не сделали. Пришлось просить и унижаться.
– Но ты же живешь одна в просторном номере, – удивился Юра.
– Взятку дала, – просто ответила Настя. – Так вот, я пыталась придумать все мыслимые и немыслимые оправдания и твоему приятелю Головину, и следователю, я терпела столько, сколько хватило сил, а потом решила: а ради чего, собственно? Люди уверены, что справятся сами, чего я суюсь к ним со своей женской помощью. Нужна буду – сами придут. И я не буду кочевряжиться и дуться, строить из себя оскорбленную невинность. Попросят – помогу.
– Но ведь просят же! Чего ж ты теперь-то ломаешься?
– Нет, Коротков, это не они просят. Это ты просишь. А они не сочли нужным задницы от стула оторвать и поговорить со мной по-человечески. Пусть не извиниться, но поговорить! Куда там, это ниже их достоинства, бабу просить о помощи. А тебе, Юрик, я не откажу. Тут ты можешь быть уверен. Но имей в виду, как только ты свою версию отработаешь и уедешь, они от меня ни слова не получат. Я думаю, будет лучше, если ты предупредишь их заранее, чтобы потом не было недоразумений. И возьми меня за руку, пожалуйста, а то у нас с тобой разговор очень напряженный получается, со стороны мы больше смахиваем на научных оппонентов.
* * *
Дамир не сразу смог сообразить, о чем ему толкует Котик.
– Ты должен продолжать ухаживать за Каменской. Проводи вместе с ней как можно больше времени.
– Но это же опасно. Я тебе говорю, ею интересуется уголовный розыск, я сам только что совершенно случайно узнал. Они ее в чем-то подозревают и следят за ней. Если я буду крутиться рядом, они и за меня возьмутся. Больно! – Дамир капризно наморщил нос.
Котик, умело массировавший ноги Дамира, удовлетворенно улыбнулся. Он и хотел, чтобы было больно.
– Потерпи, не маленький, – ответил он тем не менее ласково. – Они могут подозревать ее в чем угодно: в воровстве, мошенничестве, проституции, торговле наркотиками. В том числе они могут подозревать ее в том, в чем должны подозревать нас. Понимаешь? Это шанс, который упустить нельзя. Может, все будет зря. А может, и нет. Если мент крутится около твоей барышни потому, что подозревает ее связь с летними и нынешними событиями, то у нас есть реальная возможность узнавать, в каком направлении они ищут, чем располагают. Понял? Надо только поподробнее ее выспрашивать обо всем.
– Не знаю, Котик, сумею ли я. Мне нечем ее держать. Она мной совсем не интересуется, – пожаловался Исмаилов.
– Как? – Котик приостановил размеренные круговые движения и выпрямился. – Вы разве не?..
– В том-то и дело, что нет. У меня такое чувство, что она смеется надо мной. Ты понимаешь, она все позволяет, не строит из себя недотрогу, но что-то мне мешает. Не могу понять, но что-то мешает.
– Может, она и смеялась над тобой, пока думала, что на коне. А теперь, когда за нее уголовка взялась вплотную, ей не до смеха будет. Теперь она начнет ценить дружеское участие и сочувствие, вот увидишь. Не тушуйся, Дамир! Поворачивайся, я тебе спину сделаю.
* * *
Эдуард Петрович аккуратно отрезал кусок мяса, обмакнул его в соус и отправил в рот. Его сотрапезники – начальник разведки Старков, начальник контрразведки Кривенко и сотрудник ГУВД – сосредоточенно жевали. Мясо было прекрасно приготовленным, соус – восхитительным, овощи – свежими, вино – выдержанным. Денисов особо ответственные блюда – мясо и рыбу – готовил всегда сам, делая это с любовью, удовольствием и завидным профессионализмом. Все остальное поручалось Алану, бывшему шеф-повару крупного ресторана, знатоку кулинарных тайн и почти члену семьи: Алан жил вместе с Денисовыми, занимая одну из множества комнат, образовавшихся после слияния пяти квартир одного этажа.
После горячего Алан подал кофе и чай в кабинет Денисова и принялся убирать посуду в столовой. Четверо мужчин степенно поднялись и перешли в другую комнату. За чашкой чаю началось обсуждение вопросов, ради которых они сегодня собрались.
– Я начну с третьего вопроса, ибо, как мне видится, он может оказаться главным для двух других, – начал человек в очках.
Денисов согласно кивнул.
– Анастасия Павловна Каменская, проживающая в санатории «Долина» в номере 513, является сотрудником уголовного розыска из Москвы. Она приехала в санаторий отдыхать и лечиться, никаких дополнительных заданий не имеет. Ее чрезвычайно высоко оценивают московские коллеги, подчеркивая нестандартный ум, оригинальное мышление, высокий уровень аналитической работы. Каменская наблюдательна, она сумела сделать важные выводы из множества мелочей, с которыми столкнулась во время проживания в санатории. Но все это пропало втуне, так как мои коллеги не сумели найти с ней общего языка. Каменская предложила свою помощь в расследовании убийства, но ее предложение принято не было. На сегодняшний день есть все основания говорить о том, что она обижена и сотрудничать с нашими розыскниками отказывается категорически. По первому вопросу у меня все.