— Слон в посудной лавке — это, конечно, мягко сказано, — согласилась она. — Но в чем-то он прав. Этот человек зациклен на тебе. Неизбежно возникает вопрос: почему он тебя выбрал?
Я сняла очки и вытерла слезы. Что это на меня нашло? Я же никогда не плачу. Таллок снова встала и принесла мне стакан воды. Когда она мне его протянула, рукав пиджака слегка задрался и в просвете, на правом запястье, мелькнул шрам. Дюйма два в длину, с внутренней стороны, такой омерзительно-белесый на коже цвета кофе с молоком.
Что там она говорила в соборе? «Не все шрамы затягиваются»? Мне и в голову не пришло, что она выражалась буквально. Отдав стакан, она быстро отдернула руку и поправила манжету. Я выпила почти до дна, высморкалась и, протерев очки, снова их надела.
— Так поступал и сам Потрошитель, — сказала я, убедившись, что голос уже не дрогнет. — Выбирал людей — в полиции, в газетах, даже в местных добровольных дружинах. Выбирал — и атаковал своими посланиями. Играл с ними. Его имитатор теперь повторяет ход истории.
В дверь постучали.
— Извините, босс. — Это был детектив-сержант Андерсон. — Криминалисты закрывают Форест-Хилл. Они еще завтра туда придут, но пока ничего не нашли. Попал он туда по пожарной лестнице, как мы и думали, а вот как выбрался — непонятно. Телефон и другие вещи Бостон отдали на экспертизу. Какие-то отпечатки на них есть, но смазанные, с ними долго будут возиться.
— А что насчет той… части тела? — усталым голосом спросила Таллок. Только тогда я поняла, что меньше всего на свете ей сейчас нужны были наши с Джосбери перепалки.
— Отправили в морг при Святом Томасе. — Взгляд Андерсона перескакивал с меня на Таллок и обратно. — Завтра с утра займутся. Скажут, когда можно будет подъехать.
— Спасибо.
— Это запросто может оказаться идиотский розыгрыш. В городе студентов-медиков хватает. Может, захотели нас подразнить: погнали на ложный вызов к Манделе, а там оставили подарочек из анатомического музея.
— Будем надеяться. Как дела с пропавшими без вести?
— Ищем женщин от шестнадцати до шестидесяти, пропавших в Лондоне за последнюю неделю. Пока ни одной не нашли.
— Спасибо, Нил. Я сейчас подойду.
Андерсон недоуменно покосился на меня и вышел из комнаты.
— У меня для тебя новости, Лэйси, — сказала Таллок, усаживаясь на стул Джосбери. — Марк уговорил полицейского врача признать его годным к действительной службе. Я прикрепляю его к нашей команде на ближайшую пару недель.
Превосходно!
— Сегодня наш убийца хватил лишку, — продолжала она. — Вырезать из женщин органы и бросать их на дно пустого бассейна — это, как по мне, перебор. Теперь я точно намерена его поймать.
Я молчала: по выражению ее лица я видела, что это еще не все.
— Но я не из тех хорохорящихся барышень, которые считают, что справятся с чем угодно в одиночку. Мне нужен Марк. И, возможно, ты. И мне было бы гораздо проще работать, если бы вы с ним…
— Я понимаю. — К этому моменту мне уже стало невыносимо стыдно. — Конечно. Извините.
— А как быть с Эммой и ее парнем? — спросила я у Таллок, когда мы спускались по лестнице.
— Я предложу им остаться на ночь здесь. Если им есть где переночевать, пусть едут, но домой их не пустят, пока там не закончат криминалисты.
— Эмма завтра первым делом опубликует статью.
— А у нее сейчас нет никакой статьи. Она не знает, где мы нашли ее телефон и что еще там обнаружилось. Я сказала, что мы сделаем официальное заявление на днях, а потом побеседуем с ней с глазу на глаз. Я попрошу ее пока ничего не публиковать.
— Спасибо.
Мы дошли до диспетчерской, которая даже за полночь была набита людьми под завязку. В частности, там присутствовал Джосбери — тихо о чем-то беседовал с Андерсоном. Когда мы вошли, все взгляды устремились в нашу сторону.
— Итак, — громче обычного заговорила Таллок. — Пока мы не убедимся, что это орган животного или вообще неорганический материал, будем исходить из того, что у нас на руках новая жертва. Есть одна проблема. Когда Флинт приехала в бассейн, то услышала женский крик. Как ей показалось, доносился он изнутри, поэтому разумно предположить, что кричала как раз убитая.
— Резонно, — кивнул Андерсон.
— Куда же она подевалась? — спросила Таллок у присутствующих. — Ну, точнее, куда девались те девяносто пять процентов ее тела, которые сейчас не лежат в морге при больнице Святого Томаса?
— Это не могла быть наша жертва, — вмешалась я. — Ему бы не хватило времени. С того момента, как я услышала крик, и до того, как мы нашли телефон и манекен, прошло минут пять, максимум десять. Это невозможно: убить человека, вырезать жизненно важный орган, положить его в пакетик, а потом уйти с трупом под мышкой — и все за десять минут. Извините за цинизм, но это и вправду невозможно.
— Казалось бы, — туманно заметила Таллок. — Андерсон, криминалисты еще что-нибудь нашли?
— Пока нет.
— Значит, я ошиблась. Получается, убийство произошло за пределами бассейна.
— Прилегающую территорию все еще прочесывают, — сказал Андерсон. — Он мог бросить труп где-то неподалеку.
— И все равно он не успел бы, — не унималась я. — Откуда бы ни доносился голос, ему все равно не хватило бы времени это сделать и уйти у нас из-под носа. Эти крики никак не связаны с… нашей находкой.
— Странное совпадение: леденящие кровь вопли в пятидесяти ярдах от человеческого органа, — сказал Джосбери. — Может, это была аудиозапись?
Я кивнула. Такая мысль меня не посещала.
— Думаешь, убийца записал крики жертвы, а потом проиграл их, когда Лэйси точно могла их услышать? — спросил Андерсон.
— Кто-то явно хотел, чтобы она туда пришла, — сказал Джосбери. — Он разве что указатели не расставил.
Таллок снова посмотрела на меня с укоризной: моя оплошность так и не была прощена.
— Ладно, ребята, если ни у кого нет срочных дел, давайте уже по домам. Планерка будет утром, а точнее скажу, когда узнаю, на сколько нас зовут в морг.
Люди начали постепенно расходиться.
— А твоя машина так и стоит возле бассейна? — спросила Таллок.
— Да.
Может, Стеннинг меня подкинет? Заказывать такси совсем не хотелось.
— Попрошу, чтобы отогнали ее сюда. Мало ли: тот человек, который заманил тебя в бассейн, мог к ней потом прикоснуться.
Отлично. Я второй раз за неделю лишалась средства передвижения.
Таллок снова обратилась к коллективу — точнее, к его остаткам:
— Кто может подвезти констебля Флинт до дома и проверить ее квартиру?
— Я могу, — вызвался Джосбери, отрываясь от стола. — Мне все равно по пути. К тому же нам с Флинт пора бы уже помириться.