— Наверное, сразу отмучился? — предположил кто-то.
— Надо проверить, — хриплым шепотом отозвались из задних рядов. — Вдруг сможем спасти? Хотя…
— Камень не снимать, — решил Никита, — здесь пусть и лежит. Как лежат в море затонувшие подводные лодки…
Игроки сняли шапки и помолчали. Из-под камня еще несколько часов раздавались хрипы, но люди уже возвращались по домам. Да и не стал бы никто спасать беднягу. Ведь он уже стал легендой… Чуть позже импровизированную могилу уже второй жертвы мечты об Италии села Ларги обнесли невысоким заборчиком. Верхушку камня, как чело Спасителя, увенчали шваброй с гвоздями. Отец Паисий, как священник Молдавской Митрополии, отпевать покойного отказался.
Но как священник Митрополии Бессарабской, которая прямо ни в чем не признает Митрополии Молдавской, отпел.
* * *
В старые времена, когда сельчане еще не мечтали об Италии, но были, по крайней мере сыты, Ларга славилась на всю Молдавию двумя достопримечательностями.
Первая — троллейбусный парк.
Первый троллейбус появился в селе Ларга в 1970 году, за десять лет до появления здесь же колеса обозрения. Троллейбус здесь пустили из-за того, что район стал чемпионом республики по сдаче эфиромасличных культур. И ему начислили премию в размере пятнадцати миллионов рублей!
— Пятнадцать миллионов рублей, — сказал председатель колхоза, потрясая поздравительной телеграммой в руке, — и почти миллион выделяют на Ларгу.
После этого известия многие сельчане разбрелись в задумчивости. На что тратить деньги, предстояло решить всем миром. Это упрощало задачу. С другой стороны, неимоверно ее усложняло.
— Если на эти деньги купят новые трактора, — рассуждали в одном дворе, — значит, счастья привалило трактористу Василию, а как же общество?!
— Купить на них кормов да семян, — рассуждали в саду, — значит, снова все государству отдать. А сколько можно на него вкалывать?!
— Коровник построить не дадим! — решали у клуба. — Дочка председательская — главная доярка, с чего ей подарки такие делать?
— Дороги уложить? — сомневались еще где-то. — Ну, а нам-то с них что?
Поэтому никто сразу не возразил, когда на собрании сельский дурак, и, по совместительству кандидат в доктора сельскохозяйственных наук, агроном Дыгало, предложил:
— А давайте пустим в селе троллейбус!
Предложение это только на первый взгляд было смешным. А по зрелому рассуждению оказалось весьма привлекательным. Ведь запуск троллейбуса не давал поводов к зависти. Не лил воду ни на чью мельницу. Не делал ничью жизнь лучше. А значит, устраивал всех.
— Всем обществом решаем, — постановили в Ларге, — закупить троллейбус, протянуть линию и ввести в расходы колхоза выплату зарплаты водителю троллейбуса.
Спустя месяц по трехкилометровой Ларге колесил троллейбус с совершенно ошалевшим кишиневским водителем, которого за плохое поведение на партсобраниях сослали в провинцию. Остановок на линии было три. В конце линии был выстроен импровизированный троллейбусный парк в виде огромного сарая, будки для диспетчера, бухгалтера, скамейки для контролера и кондуктора. Ездил автобус с рогами, — как окрестили в Ларге троллейбус, — строго по расписанию. Раз в полчаса. Двусмысленность ситуации не смущала никого…
— Прекрасно, что в селах республики, — постановили в Кишиневе, — население тянется к прогрессу во всех областях.
К счастью, денег на проведение ветки метро в Ларге союзное правительство, — инвестиции для республиканского были слишком большими, — не нашло.
Постепенно сельчане к троллейбусу привыкли. В 1976 году в селе даже появился первый троллейбусный карманник! Асоциальный элемент Петря Иванцок специализировался на кражах ценных вещей в час пик. О том, что единственный карманник села — Петря, знали все. Поэтому его ежедневно избивали, вытащив из троллейбуса, в час пик, все пассажиры. На этой почве Петря совершенно сломался, стал инвалидом и физическим и духовным и в 1980 году написал письмо в ЦК КПСС с просьбой признать его ветераном труда. Почетным, и с правом на повышенную пенсию.
Удивительно, но просьбу его удовлетворили, и Петря получал повышенную пенсию почти два года, прежде чем в отделе писем ЦК разобрались, что произошло. А когда разобрались, то, чтобы не привлекать внимания к своей ошибке, велели начислять Петре пенсию еще больше!
Постепенно Иванцок, — единственный житель села Ларга, на судьбу которого троллейбус повлиял плодотворно, — впал в старческий маразм, начал рассказывать подросткам о своем героическом прошлом, и сам в него поверил. В общем, занял место сельского идиота и по совместительству кандидата в доктора сельскохозяйственных наук, агронома Дыгало. Тот умер пятью годами раньше, так и не пережив персональной пенсии Иванцока. А тот постепенно занял место Дыгало в жизни села.
В 1982 году район, совершенно неожиданно для себя, стал чемпионом республики по сбору урожая табака. За это правительство республики выделило ему 20 миллионов рублей. Поседевший от повторного удара председатель опять вышел к людям.
— Двадцать миллионов рублей, — сказал председатель, в руке которого, словно одинокий и палый лист на дрожащей осенней зяби Днестра, мелко колыхалась телеграмма, — и почти два миллиона выделяют на Ларгу…
Было бы все это в нынешнее время, сельчане сразу бы постановили — деньги потратить на переезд в Италию, всем обществом. Но тогда еще жилось еще плохо, но не то чтобы уже кошмарно. Поэтому люди разбрелись по домам совсем уж удрученные. Предстояло решить задачу похлеще, чем раньше. Ведь троллейбус у них уже был! На что же тратить деньги? Да так, чтобы никому обидно не было…
Поэтому никто сразу не возразил, когда на собрании сельский дурак, и, по совместительству, бывший карманный вор Ларги и персональный пенсионер правительства СССР, Петря Иванцок, предложил:
— А давайте построим в селе парк аттракционов с огромным колесом обозрения?!
Так Ларга обзавелась второй достопримечательностью.
Со временем, конечно, парки, — и троллейбусный, и аттракционов, — пришли в упадок. Люльки колеса обозрения растащили по дворам, сделав из них беседки. Коня с детской карусели предприимчивый дед Тудор приспособил флюгером на крыше дома. Правда, конь был тяжелый и не крутился от ветра. Цепи с аттракциона «Ромашка» расхватали по хозяйству механизаторы всех окрестных сел. В куполе «Бешеного мотоциклиста» по ночам, — передавали друг другу на ухо девки, хихикая и краснея, — такое вытворялось…
А после того, как советская власть в Молдавии пала, в село назначили священника, отца Паисия. Тот предал анафеме аттракционы, как дьявольское скоморошество, и строго настрого запретил всем православным христианам переступать даже ограду бывшего развлекательного парка. И торжественно сжег остатки колеса обозрения. Поскольку люльки сняли заранее, о колесе никто не жалел…
— А троллейбусный парк, — решил Паисий, тогда еще вполне счастливый со своей Елизаветой, белевшей телом в разрезе ночных рубах, — мы, пожалуй, оставим. Приспособим троллейбус для нужд Всевышнего.