Она так радостно, так солнечно улыбнулась, что все остальные тоже не выдержали и заулыбались.
– Письмо вы сохранили?
– Нет, выбросила.
– Жаль, – огорчилась Настя. – Как оно выглядело?
– В белом конверте, неподписанное. Лежало в почтовом ящике. Текст написан печатными буквами. Слова точно такие, как в газетной статье описано. «Не делай этого. Пожалеешь».
– А кто же эти письма писал? – спросил муж, явно обрадованный, что неприятный разговор о его бывшей жене так легко закончился.
– Если бы знать, – вздохнула Настя. – Ладно, спасибо вам, извините, что побеспокоили.
– Что вы, это вам спасибо, – от души благодарили супруги. – Такой камень с души сняли.
Антон повез ее обратно домой. Настя устроилась на заднем сиденье, вытянула ноги, закурила.
– Надо же, какой-то мерзавец чуть жизнь людям не испортил, – сказала она. – Всего два месяца в браке – и из-за этого идиотского письма уже появилась трещина. Еще неизвестно, как все обернулось бы, если бы не статья в газете. Они бы так и не узнали, что письмо лично к ним никакого отношения не имеет, и продолжали бы ссориться.
– Дыма без огня не бывает, Анастасия, – возразил ей Шевцов. – Если бы у нее не было других мужчин и если бы он, муж этот, сумел расстаться с женой по-хорошему, и говорить не о чем было бы. Они бы и не подозревали друг друга. Сами виноваты, чего ж теперь…
– Как знать, возможно, вы и правы, – рассеянно ответила Настя.
Ей стало понятно, что загадочное преступление задумывалось и планировалось давно. Разгадать бы только этот чудовищный план, тогда было бы проще работать дальше.
Они подъехали к ее дому. Настя протянула руку, чтобы открыть дверцу, и внезапно увидела возле своего подъезда девушку в таком знакомом черно-алом кожаном плаще. Лариса Самыкина. Что ей нужно здесь?
– Подождите, Антон, не уезжайте, – попросила она. – Кажется, эта девушка ждет меня. Мне не хочется разговаривать с ней без свидетелей.
Антон заглушил двигатель и вышел вместе с ней из машины.
– Анастасия Павловна, – кинулась к ней Лариса, – вы должны мне помочь!
По ее покрасневшему лицу и воспаленным глазам было видно, что она недавно плакала.
– Что случилось? – холодно спросила Настя, делая шаг ей навстречу.
– Сережа сбежал. Его выпустили до суда под залог, а он сбежал. Что мне теперь делать?
– Ничего. Вас-то это как касается? Против вас возбудили дело за заведомо ложные показания, но вы же никуда не сбежали. Чего вы так разволновались?
– Они требуют от меня денег.
– Кто – они, и каких денег они от вас требуют?
– Деньги, которые дали, чтобы внести залог. Раз Сережа сбежал, деньги пропадут. Они хотят, чтобы я вернула им деньги или нашла Сережу. А где я возьму такие деньги?
– Сколько?
– Пятьдесят тысяч.
– Чего, рублей?
– Да вы что! Долларов, конечно. Ой, боже мой, Анастасия Павловна, помогите найти Сережу!
Лариса разрыдалась, закрыв лицо руками и жалко сгорбившись.
– Перестаньте, Лариса, – поморщилась Настя. – Успокойтесь, пожалуйста. Вашего Сережу и без того будет искать милиция, если он действительно сбежал. А я вам ничем помочь не могу. Идите домой.
– Но вы должны!
В отчаянии девушка почти кричала.
– Вы должны мне помочь! Это же все из-за вас! Это вы во всем виноваты!
– То есть? – Настя недоуменно приподняла брови. Сцена начала ее тяготить.
– Если бы вы тогда нас не подслушали… И следователю вы сказали… Ничего бы не было. А теперь они требуют с меня эти безумные деньги и грозятся, что убьют, если не получат их. Это все из-за вас!
Лариса рыдала в голос и уже не прятала лицо в ладони. Слезы градом катились по ее щекам, нос покраснел, на скулах выступили некрасивые пятна.
– Это вы!.. Вы!.. Вы во всем виноваты! Помогите мне, пожалуйста, я вас умоляю, умоляю… Они убьют меня… Сережу… Спасите нас!
– Идите домой, Лариса, – устало произнесла Настя и сделала шаг в сторону подъезда.
Лариса судорожно вцепилась в рукав ее куртки.
– Подождите, вы не можете вот так уйти… Вы же не можете… У вас нет сердца!
Настя аккуратно высвободила руку и вошла в дом. Антон, все это время молча стоявший рядом, пошел за ней, хотя она его и не приглашала. Не произнеся ни слова, они поднялись на лифте и вошли в квартиру.
– Привет, – весело сказал Чистяков. – Чего такие хмурые?
– Да так, – неопределенно ответила Настя. – Раздевайтесь, Антон, сейчас поедим чего-нибудь. Я вас оставлю на минутку, мне нужно позвонить.
Она унесла телефон в комнату и притворила дверь поплотнее.
– Константин Михайлович, это я. Вы знаете, что Артюхин куда-то сбежал?
– Нет еще. А что, и вправду сбежал? – спокойно поинтересовался Ольшанский.
– Я только что разговаривала с Самыкиной, эти сведения от нее.
– Но Самыкина-то на месте?
– На месте.
– Ну и ладно. Она у меня под следствием за ложные показания, а Артюхина я передал в суд, пусть у них теперь голова болит, это ж они его под залог выпускали. А ведь я был против, говорил же, что не нужно его отпускать. Небось взятку судье сунули.
– Так что же, им теперь никто не интересуется? И пусть себе скрывается?
– Ну, это как повезет. Знаешь, Настасья, поскольку залог у нас введен совсем недавно, практики нет, никто не знает толком, чего делать и как контролировать. Может, судья схватится, захочет с Артюхиным о чем-нибудь поговорить. Может, милиция по его месту жительства начнет проверять, как он себя ведет, как условия залога соблюдает. В милиции тоже добросовестные попадаются. А может, никто и не чухнется до самого суда. Здесь прогнозировать трудно. Но судье я, конечно, сообщу. А о чем ты с Самыкиной разговаривала?
– У нее те деятели, которые дали Артюхину денег на залог, свои баксы обратно требуют. Боятся, что все сгорит в огне государственного дохода. Вот она и примчалась на жалость давить.
– Считает, что ты во всем виновата?
– Ну да.
– Ладно, не обращай внимания, проскочим. Ты в отпуске, вот и отдыхай спокойно. Как тебе семейная жизнь?
– Отлично. Лучше, чем я думала.
– Ну, дай-то бог.
Когда Антон уходил, Настя накинула на плечи куртку и спустилась вниз вместе с ним.
– Анастасия, неужели вам совсем не жалко эту девушку? – спросил он, останавливаясь возле своей ярко-желтой машины и доставая зажигалку.