«Если стрелки указывают на вечер, то в общей сложности провел в этой тюрьме около восьми часов, – прикинул я. – Но если уже наступило утро…»
Моя голова раскалывалась на части, то ли от воздействия какого-то наркотического средства, то ли от постоянного запаха бензина и прочих горюче-смазочных материалов.
«Может, мне вкололи какой-нибудь гадости?» – подозревая что-то неладное, подумал я.
Желая освободить рукав, я обратил внимание на то, что был в одном костюме и без плаща. Оглядевшись по сторонам, обнаружил его на диване в изголовье вместо подушки. Скинув пиджак и закатав рукава рубахи, я убедился, что к моим венам никто не прикасался.
«Это уже неплохо!» – подытожил я, не переставая думать о своих друзьях.
Я не помнил, что со мной произошло, и ничего не знал об их судьбе. В любом случае, если бы Ершов или Синцов привезли меня в этот гараж, то ни один из них не стал бы держать меня под закрытым люком. Надеяться на их помощь в данной ситуации было так же глупо, как пытаться прорыть подкоп в крепкой скальной породе. Немного успокоившись, я решительно направился к лестнице. Остановившись возле груды пустых бутылок, невольно ухмыльнулся.
– Если аккуратно разбить одну из них, то получится устрашающая розочка, – рассеянно размышляя, проговорил я. – Ее отпечаток можно оставить на память тому, кто осмелится подойти первым. Пусть я погибну, но хотя бы одному из людей Скрипача смогу испортить планы на светлое будущее! У него никогда не будет наследников…
Тщетно попытавшись еще раз открыть крышку люка, я со злостью опрокинул лестницу на пол, затем принялся бить пустые бутылки. Я специально рассыпал осколки в одном определенном месте и таким образом, чтобы не было возможности спуститься вниз, не рискуя порезаться. Когда все бутылки были разбиты, я вновь присел на диван.
– Теперь пусть попробуют сунуться! – позлорадствовал я. – Наберутся храбрости спрыгнуть? Добро пожаловать…
В начале двенадцатого случилось то, чего я больше всего опасался и в то же время с нетерпением ожидал. Откуда-то сверху явственно донесся скрежет тяжелых железных ворот. Буквально через минуту взревел автомобильный двигатель.
«Сейчас должна шевельнуться крышка люка, – подумал я. – Если была придавлена колесом машины, то…»
Я так и не успел развить собственную мысль, потому что в этот момент легковушка тронулась с места, а крышка люка резко отпружинила и, освободившись от тяжести, чуть приподнялась кверху и тут же с грохотом опустилась на прежнее место.
Я внимательно прислушался, но на какое-то время воцарилась гнетущая тишина, которая лишь подтверждала мое предположение о том, что машину перегнали с единственной целью, чтобы освободить крышку люка.
«Еще немного, и появится чья-то отвратительная физиономия?! – мысленно определил я. – Сейчас… Уже кто-то подходит…»
Я был уверен, что там, наверху, тяжелой поступью ходит один и тот же человек. По крайней мере, не было слышно, чтобы он с кем-то разговаривал.
Когда крышка люка наконец-то открылась, я с изумлением увидел Беркута.
– Ну вот, можно сказать, я тебя с того света вытащил, а ты лестницу сломал, – натянуто улыбнувшись, произнес он. – Давай, Михаил Николаевич, ставь ее на место и выбирайся из своего временного заключения.
Сергей Власович с пренебрежением посмотрел на груду разбитого стекла и, ухмыльнувшись, проговорил:
– А стеклотару вообще зря расколошматил. Ну, ничего страшного. Уберем.
Заметив у меня в руке горлышко от одной из разбитых мною бутылок, он громко рассмеялся.
– Выбрось эту дрянь, Михаил Николаевич. Тебе здесь ничего не угрожает. Ставь лестницу и выбирайся. Не забудь прихватить свой плащ.
– Что происходит? Каким образом здесь оказался? – спросил я, посмотрев на Беркута с откровенным недоверием.
– Мы так и будем разговаривать на расстоянии друг от друга или все-таки поднимешься на верхний этаж? – укоризненно поинтересовался он.
Я установил лестницу на ее прежнее место, накинул плащ, предварительно отряхнув его от грязи и пыли, после чего поднялся к Беркуту. Как я и предполагал, это был каменный двухъярусный гараж.
– Где мои друзья? – глядя ему прямо в глаза, спросил я.
– Что ж ты такой нетерпеливый? – возмутился Беркут. – Сейчас нам накроют на стол, и мы обо всем спокойно поговорим.
В этот момент вошли трое мужчин. У одного из них в руках был коньяк и пакеты с фруктами. Я присел на стул и даже не успел оглядеться по сторонам, чтобы на всякий случай оценить ситуацию, как на моих запястьях засверкали стальные браслеты.
– Что все это значит? – озлобленно выкрикнул я, бросив на Беркута разгневанный взгляд. – Ты что себе позволяешь?
– Элементарные меры предосторожности, – на одном выдохе ответил Беркут. – Мне не нужны неблагожелательные эксцессы. Тем более что разговор у нас будет долгим и, надеюсь, плодотворным.
Помимо наручников меня пристегнули широкими ремнями к стулу. Я понял, что выбраться из гаража будет довольно-таки затруднительно. Еще пожалел о том, что опрометчиво выбросил горлышко от разбитой бутылки. Имея его в кармане, мне все-таки было бы гораздо спокойнее. В крайнем случае была бы хоть какая-то возможность перерезать ремни.
– Где мои друзья? – настойчиво повторив свой вопрос, я дерзко предупредил: – Иначе между нами никакого разговора не получится!
– Получится, Михаил Николаевич, – самонадеянно заявил Беркут. – Мои ребята и не таких героев обламывали…
– Ну, а если серьезно? – более мягким тоном поинтересовался я. – Вместе со мной было двое мужчин. Один помоложе, другой постарше…
– Они погибли, – равнодушным тоном произнес Беркут. – В том, что ты остался жив, действительно чисто моя заслуга.
– А нельзя более подробно? – попросил я.
– Скрипач подготовил тебе и твоим парням ловушку. Он договорился со мной, что будет поджидать вас внутри старого заброшенного дома, а я с моими людьми должен был подстраховать снаружи.
– Помню, как подошел к двери. Потом все исчезло, словно провалился в глубокую пропасть…
– Я тебя окликнул, а мой человек из укрытия произвел выстрел усыпляющим устройством. Затем, вместо того чтобы помочь Скрипачу обезвредить твоих друзей, мы вошли в дом и всех до единого застрелили из твоего пистолета. Потом мы заблокировали двери и подожгли дом.
Беркут посмотрел на меня скептическим взглядом.
– Если не ошибаюсь, – продолжил он, – именно таким образом ты избавился от Полкана и Рябого? В тот раз вы слишком торопились и не заметили Скрипача, который наблюдал за вами со стороны. Он решил отплатить той же монетой. А я, с учетом моей личной заинтересованности, всего лишь внес некоторые коррективы.
– Почему сохранил мне жизнь?
– Я только что тебе сказал – из-за личной заинтересованности.