Желая восстановить пошатнувшееся представление Помпея о самом себе, Поросенок умело послал своего бестактного и самодовольного сына в Нарбонскую Галлию с Авлом Габинием — набрать там кавалерию и лошадей. Он разговаривал с Гаем Меммием, чтобы иметь его союзником, и послал Афрания и Петрея реорганизовать сильно поредевшую армию Помпея. Несколько дней он не думал о кампаниях последнего сезона, радуясь тому, что новости из Диания дали новую пищу для разговоров и размышлений.
Наконец в преддверии декабря, когда предстояло срочно возвращаться в свою провинцию, «старикашка из Дальней Испании» перешел к делу.
— Не вижу необходимости останавливаться на событиях, которые уже в прошлом, — решительно заявил Метелл Пий. — Мы должны думать о кампаниях будущего года.
Помпею всегда нравился Метелл Пий. Но сейчас он понял, что лучше бы тот посыпал солью его раны, стал бы торжествовать. Тогда можно было бы не обращать внимания на его мнение и возненавидеть этого человека. Искренняя доброта и внимание только еще больше убедили Помпея в собственной несостоятельности. Ясно, Поросенок не считал его достаточно важным, чтобы презирать его. Он, Гней Помпей Магн, был для Метелла Пия просто еще одним младшим военным трибуном, который потерпел неудачу, не выполнил первого же поручения. Такого младшего офицера нужно поднять, смахнуть с него пыль и снова посадить на коня.
Однако, по крайней мере, это отношение означало, что они могут мирно сидеть рядом. В былые, «досерториевы» времена Помпей взял бы в свои руки ведение этого разговора, который явно превращался в военный совет. «Послесерториевый» Помпей просто сидел и ждал, когда Метелл Пий изложит свой план.
— На этот раз, — начал Поросенок, — мы оба пойдем к реке Сукрон. Ни у одного из нас нет достаточно большой армии, чтобы выполнить задачу без поддержки другого. Но я не могу идти через Ламиний, потому что Гиртулей и испанская армия будут ждать меня там. Значит, мне надлежит идти в обход и как можно незаметнее. Не то чтобы в таком случае известие о моем приходе не дойдет до Сертория и Гиртулея. Однако Гиртулею придется выступить из Ламиния, чтобы задержать меня. Он этого не сделает без приказа Сертория. Серторий — законченный автократ в военных вопросах.
— Так каким же путем ты пойдешь? — спросил Помпей.
— Далеко на запад, через Лузитанию! — весело ответил Поросенок. — И в конце я прибуду в Сеговию.
— В Сеговию! Но это на конце света!
— Правильно. Серторий клюнет, и это поможет избежать Гиртулея. Серторий подумает, что я собираюсь идти к верховью Ибера и попытаюсь отобрать у него эту местность, пока он занимается тобой. Он пошлет Гиртулея остановить меня, потому что Гиртулей в Ламиний по сравнению с ним ближе к Сеговии более чем на сотню миль.
— А мне что делать? — спросил этот новый и значительно присмиревший Помпей.
— Оставайся в лагере здесь, в Эмпориях, до мая. Мне понадобятся два месяца, чтобы добраться до Сеговии, поэтому я выйду задолго до тебя. Когда выступишь ты, действуй очень осторожно. Самое важное во всей нашей стратегии — чтобы ты выглядел так, словно идешь сам по себе, совершенно независимо от меня, и дойдешь до реки Турис и до Валентин лишь к концу июня.
— Разве Серторий не попытается остановить меня в Сагунте или Лавроне?
— Сомневаюсь. Он не воюет на одной территории дважды. Ты теперь хорошо знаешь Сагунт и Лаврон.
Помпей густо покраснел, но промолчал. Поросенок продолжал, словно ничего не заметил:
— Нет. На этот раз он позволит тебе дойти до Туриса и Валентин. Видишь ли, эти области для тебя новые. Геренний и предатель Перперна все еще занимают Валентию, но не думаю, что они останутся там, чтобы позволить тебе осадить их: Серторий не любит останавливаться в прибрежных городах, он предпочитает свои горные стоянки. Их невозможно взять.
Метелл Пий замолчал, глядя в лицо Помпея, постепенно приобретавшее новую, непривычную белизну. Он был рад увидеть, что в глазах его появился интерес. Хорошо! Он усваивает уроки.
— Из Сеговии я направлюсь к Сукрону, где, как мне мыслится, Серторий навяжет тебе бой.
Нахмурясь, Помпей обдумывал услышанное. Насколько понял Поросенок, ум выскочки из Пицена функционировал по-прежнему исправно. Просто Помпей потерял былую уверенность в себе и не мог составлять свои собственные планы. Ну что ж, пара побед — и все вернется! Характер Помпея уже сформирован, и его нельзя сломать. В нем можно только пробить брешь.
— Но путь из Сеговии к Сукрону — это самая засушливая часть Испании! — возразил Помпей. — Это же настоящая пустыня! Тебе придется пересекать хребет за хребтом вместо того, чтобы шагать по ровным долинам. Ужасный марш!
— Поэтому я и выбрал его, — сказал Метелл Пий. — Никто прежде не решался добровольно идти по этому пути, и Серторий определенно не ожидает, что я направлюсь туда. Я надеюсь достигнуть Сукрона прежде, чем его разведчики разнюхают, где я нахожусь. — Его карие глаза не без озорства смотрели на Помпея. — Ты внимательно изучил свои карты и отчеты, Помпей, и потому хорошо знаешь местность.
— Да, я изучил карты, Квинт Цецилий. Карта не может заменить визуального наблюдения, но это лучшее, что можно сделать, пока не накопишь опыта, — сказал Помпей, довольный этой похвалой.
— Ты уже приобретаешь опыт, об этом не беспокойся, — сердечно сказал Метелл Пий.
— Отрицательный опыт, — пробормотал Помпей.
— Никакой опыт не бывает отрицательным, Гней Помпей, если он ведет к конечному успеху.
Помпей вздохнул, пожал плечами.
— Наверное, так. — Он посмотрел на свои руки. — Где мне находиться, когда ты дойдешь до Сукрона? И когда, ты думаешь, это произойдет?
— Сам Серторий не пойдет севернее Сукрона к Турису, — твердо сказал Метелл Пий. — Геренний и Перперна могут попытаться задержать тебя в Валентин или где-нибудь на Турисе, но я думаю, им прикажут вернуться к Серторию у Сукрона. Я планирую быть поблизости от Сертория в конце квинктилия. Это значит, что если ты дойдешь до Туриса к концу июня, тебе придется найти хороший предлог, чтобы задержаться там на месяц. Что бы ни случилось, не иди на юг и не ищи самого Сертория до конца квинктилия! Если ты это сделаешь, я не смогу помочь тебе. Цель Сертория — чтобы ты и твои легионы вообще не участвовали в войне. Это даст ему желанное преимущество передо мной. И он меня побьет.
— В прошлом году ты одержал победу, Квинт Цецилий.
— Это могло быть простой случайностью, и я надеюсь, что именно так назовет мою победу и Серторий. Будь уверен: если я встречу Гиртулея и снова одержу победу, я должен буду скрывать от Сертория свой успех, пока не соединю свои силы с твоими.
— Говорят, в Испании трудно что-либо скрыть. Серторий слышит обо всем.
— Во всяком случае, здесь поддерживается такое мнение. Но я тоже долго пробыл в Испании, и у Сертория нет преимущества. Выше нос, Помпей! Мы обязательно победим!
* * *