– Это герцог! Менее десяти тысяч ему предлагать нельзя!..
– Глупости какие, – возразил Квордам. – Герцог и тысячу возьмет с удовольствием. Тем более что их сейчас по городу тайная канцелярия гоняет.
– Вы-то откуда знаете? – удивился Пангани.
– Все торговки на площади только об этом и говорят.
– Шутить изволите?
– Да уж какие шутки? Увольте! Моя кухарка как с лукошком возвращается, так и ну трещать, только успевай слушай.
– К вам что же, ваша кухарка на доклад приходит?
– Зачем же на доклад? Я сам под дверью кухни подслушиваю, чтобы она там продукты не воровала с прислугой.
– И тем не менее герцогу надо дать хотя бы семь.
– Пять и не денима больше, – подвел итог Тордлав. – И с этих же денег пусть заплатит своим зуботыкам.
– Я, право, не знаю… – развел руками Пангани.
– Да полно вам, эйнар Пангани. Все вы знаете. Уменьшились ваши комиссионные, вот и двигаете эдак руками.
И Тордлав повторил это движение, передразнивая коллегу. Квордам засмеялся, но, видя, что Пангани обиделся, хлопнул его по спине и сказал:
– Нечего обижаться, обиженным скидок не дают. Итак, вы, эйнар Пангани, готовите вторую команду, а мы с мессиром Тордлавом набираем первую. Вот такой расклад. Вы согласны?
– Согласен, – кивнул Пангани и улыбнулся, показывая, что не обижается.
Уже третий день Мартин с Ронни жили в домике за городом, недалеко от моря, вместе с еще тридцатью гномами, которые ютились в бывшей кошаре.
Гномы были в основном приезжие, лиссабонской речи почти не понимали, и с ними, по большей части, приходилось общаться с помощью знаков.
Командовал ими гном по имени Ламтак, квадратный, с длинной бородой и изуродованным шрамами лицом. Он носил при себе широкий меч в кожаных ножнах и даже, казалось, спал с ним в обнимку. Ламтак поднимал свой отряд с первыми лучами солнца, и они отправлялись к морю умываться и качать силу – маршировать в гору, нагруженные большими булыжниками.
Потом, там же на горе, он заставлял гномов сражаться длинными палками, потом они переходили на дубинки и уходили с ними за гору, а чем занимались там, Мартин с Ронни не видели.
Их самих никто не беспокоил. К ним относились с почтением и позволяли спать, сколько захочется, а потом кормили за отдельным столом.
Меню Мартин с Ронни также могли заказывать, и хотя выбор был невелик – рыба, мясо, картофель или фасоль, но и это было весьма неплохо.
А еще они ходили купаться на море – по три раза на дню, и Мартина это очень радовало, ведь он так долго был лишен этого удовольствия.
По возвращении с моря приходило время чистки зубов. К этому времени из-за горы, для раннего обеда, возвращались гномы и с интересом и удивлением следили за странными манипуляциями двух людей.
Первым зубы чистил Мартин, который уже начал получать от этой процедуры какое-то удовольствие. Не то чтобы во время нее, когда щетина лезла в горло и язык щипала горькая глина, а после, когда рот наполняла холодная свежесть и даже слегка шибало в нос.
После него щетку брал Ронни, ополаскивал ее в горшке с водой, снова добавлял белой глины, и действие возобновлялось. Лишь после того, как Ронни заканчивал процедуры, гномы, переговариваясь и покачивая головами, шли в кошару обедать, а Ронни возвращался в домик, чувствуя себя, как какая-нибудь знаменитость.
– Эх и житуха у нас, Мартин! А я поначалу думал сбежать от тебя.
– Я знаю, – усмехнулся тот. – Только житуха такая, пока наши наниматели планы обдумывают, а как закончат, начнется работа.
– Ну и что за работа? Дороги я хорошо знаю, где может засада прятаться, тоже соображу. Ты видел, какие у этого Ламтака руки? А рожа? Одной такой рожей можно две засады разогнать, без всякой стрельбы.
– Кстати о стрельбе, они носят с собой за гору арбалеты – три штуки.
– Ты как заметил?
– В мешке носят. Первым посылают гнома с арбалетами, а потом идут к морю за камнями.
– Ну ты глазастый, Мартин, – покачал головой Ронни.
– Не глазастей тебя, просто поопытней.
– А я пока не на работе, больше на жратву гляжу. А еще о девках думаю. Как думаешь, будет у нас время на девок, а? Я девок страсть как обожаю!..
Они помолчали, глядя в незастекленные окна, сквозь которые с воем пролетали оводы в поисках овец, которые здесь когда-то были. К вечеру появлялись и мухи, но не так много, чтобы сильно мешать.
– Но вообще-то скучно уже, третий день сидим, – признался Ронни.
– Ничего, мы сегодня с Ламтаком поговорим, он по-нашему хорошо разговаривает.
– Это да, но рожа у него… – снова вспомнил Ронни.
Вскоре после обеда отряд гномов залег на полчаса отдохнуть – такой у них был порядок, а Мартин пригласил в домик Ламтака, побеседовать о предстоящем деле.
Предводитель гномов принял приглашение с готовностью и вскоре пришел в гости, едва протиснувшись в узковатый для него дверной проем.
– Присаживайтесь, господин Ламтак, – сказал Мартин, указывая на единственный добротный стул, однако гном выбрал небольшую табуретку, с которой мог достать ногами до пола.
– Хороший у вас дом, – сказал он, оглядевшись. – Только доски гнилые, перебрать нужно.
– Да, согласен, – кивнул Мартин, поглядывая на дощатые стены. – А у вас в кошаре как?
– Хорошо. Но мышей много, а кошек нет. Совсем нету кошек.
И гном вздохнул, как будто отсутствие кошек угнетало его больше всего.
– А скажите, Ламтак, что там слышно от хозяев – когда тронемся?
– Ничего не слышно. Слышно только, чтобы сидели, спали и гномов чтобы гонял, а то отожрутся и отяжелеют, а в дороге всяко бывает.
– А мы уже устали тут кушать да спать.
– Кушать да спать – дело хорошее, – кивнул Ламтак и провел по бороде короткопалой ладонью. – Я как покушаю – всегда сплю.
– А что ваши бойцы делать умеют, господин Ламтак?
– У меня нету бойцов. У меня гномы.
– Хорошо, что умеют ваши гномы?
– С камнями хорошо в гору ходят. И с горы потом. Очень хорошо ходят гномы.
Мартин с Ронни переглянулись, но смеяться или даже улыбаться было нельзя, ведь с этим гномом им предстояло отправиться в трудный переход.
– Ладно, я спрошу иначе: стрелять из арбалетов ваши гномы умеют?
– Умеют.
– А драться на мечах?
– Конечно. Каждый день мои гномы дерутся на мечах, обмотанных веревками.
– А зачем обматывать мечи веревками?