Потому что была одна деталь, которую мне не удосужились рассказать.
Доминик был бессмертен.
— Так вышло, — вздохнул Шеф, — и поделать с этим ничего нельзя.
Мы сидели в его кабинете уже около часа и снова и снова обсуждали случившееся, пытаясь получить хоть что-то. Информации было настолько мало, что руки опускались. Шеф мрачнел с каждой минутой, и у меня впервые за все годы, что я его знала, закралась пугающая мысль, что он не знает, что делать.
Он рассеянно крутился в своем кресле из стороны в сторону, отчего у меня кружилась голова, но вид имел настолько хмурый, что я не решалась попросить его перестать.
— Как это «так вышло»? — Я пыталась разобраться в подробностях биографии Доминика через дикую головную боль, которая преследовала меня с самой нашей встречи. — Люди бессмертными не рождаются.
— Не рождаются, — подтвердил Шеф, снова крутнувшись на кресле. Раздался скрип. — Но становятся, — он помолчал, хмуро глядя куда-то в пустоту. — Помнишь, что я тебе рассказывал про свою семью?
— Да, — забыть такое было сложно. Как и поверить в то, что этот усталый человек передо мной — на самом деле древнее мифологическое существо из тех, в которых подозревали динозавров.
— Если помнишь, я говорил тебе, что не сразу смог вернуться домой… — Он запнулся, и что-то темное и тяжелое дрогнуло на мгновение в его ярких глазах. — Так вот. Некоторые люди успели уйти до того, как я появился. Они унесли кровь моей семьи…
Я узнал об этом намного позже. Когда все уже закончилось. Я тогда много путешествовал по миру, не мог найти себе места. Свыкался с мыслью, что я последний. Пока в одном глухом городке где-то на окраине вселенной не наткнулся на храм. Там была секта — они поклонялись священному сосуду с кровью. Говорили, что эта кровь даст испившему долголетие и неуязвимость. Я не поверил, пока не расспросил их, откуда этот сосуд. Они сберегли его, ты представляешь? Столько сотен лет… Они действительно смогли сохранить кровь моих родителей. Я хотел убить всех, прямо на месте, — но в те времена еще не знал, как справляться со своим человеческим телом. Оно казалось мне слабым, полностью лишенным способностей. Я не смог.
Следы этого общества то появлялись, то исчезали, я старался отслеживать его как мог. И вдруг они пропали — надолго. Я уж подумал было, что мне повезло, и они все переумирали или поубивали друг друга за право обладания сосудом, но оказалось, что все было не так просто. Знаешь, чтобы хранить какую-то вещь несколько тысяч лет, надо иметь очень хорошую связь между поколениями. Их оказалась просто удивительно крепкой — они сохранили записи обо мне. Да, я тоже удивился. Почти четыре тысячи лет они прятались так глубоко, что я не мог их найти. Оставляли ложные свидетельства своей смерти, ложные следы — в общем, подошли к делу ответственно. Наверное, прочитали, как мне удалось поймать парочку последователей в самом начале и что я с ними сделал.
А потом появился Доминик. Я неплохо знаю его биографию, он никогда ее особенно и не скрывал. Скорее, даже гордился. Обычный послушник, мальчишка. Со временем смог продвинуться так далеко, что получил доступ к сосуду. Высшие чины позволяли себе принимать по капле раз в несколько лет. Доминик спросил, что будет, если выпить все. Ему не ответили, сказав, что не его ума это дело… — Шеф сделал паузу, прикуривая. Щелкнул зажигалкой, пару секунд задумчиво смотрел на огонь, отражавшийся в его глазах. — Тогда Доминик убил всех, до кого смог добраться, забрал сосуд и выпил. Он чуть не умер — но все же не умер. Его организм поглотил кровь и переработал ее…
…Солнце в этом сером городе, казалось, никогда не вставало. Бесконечная хмарь — днем и ночью. Как они различают время, когда можно уходить?
Доминик поднялся со своего кресла и сошел по ступеням вниз. Пару секунд он постоял, просто глядя в пол, затем нехотя повернул голову к окну. Панорамное, оно почти касалось потолка, открывая прекрасный обзор на всю улицу. По серым шоссе спешили серые машины.
Уныло.
Нет, он никогда не сможет полюбить этот город. Этот раскатанный на костях и болотах блин. Но если он действительно собирается осуществить задуманное, то пора привыкать.
Он смотрел в окно и думал о том, как изменился мир за эти сотни лет. Людей больше не жгут на кострах, если они говорят, что Земля не центр Вселенной. А эти машины? Всего несколько сотен лет назад их бы посчитали порождением дьявола!
Как летит время.
Холодный каменный пол подвала, в котором собиралось братство, до сих пор иногда снится ему. Склизкие камни касаются горячего тела, но не приносят облегчения. Мышцы будто разрываются, кости, кажется, вот-вот лопнут под напором неведомой силы — а он ничего не может поделать. Не может даже встать. Только лежит на полу и хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Он выжил, Чирик. И обрел то, что хотел, — неуязвимость. Мы встречались с ним несколько раз. Сначала в Средние века — я застал его в одном постоялом дворе и надеялся убить. Едва ли тот двор пережил нашу схватку, но Доминик остался невредим. Все раны на нем мгновенно заживали, переломы он вправлял прямо у меня на глазах…
…В какой-то момент он даже подумал, что происходящее — кара богов за убийство. О да, его было за что карать — тела бывших братьев лежали на полу бесполезными грудами окровавленного мяса, и не было свидетельства его злодеяниям ярче. Но нет, боги ничего не сделали ему за двенадцать трупов. Тогда Доминик понял, что в этом мире надо бояться только себя и своих желаний.
— Потом настало время инквизиции. Вот уж где он пришелся как нельзя лучше! Поняв, что на земле обитают не только люди, Доминик начал отбирать двусущных из всех, кто попадал в застенки инквизиции. И из сотен оболганных ему встречался один настоящий — оборотень ли, вампир ли. Испуганные, бессильные перед силой человеческого панического единства, они были благодарны ему за шанс спастись и отдавали все, лишь бы сохранить жизнь…
…Так он набрал свою армию. Перепрятать их было несложно — в те времена умирало под пытками столько человек, что их тела сваливали в одну огромную кучу и никто не считал, было их десять или одиннадцать. Трясущиеся от страха, боящиеся поверить в свое счастье, они выходили из дворов в рясах с капюшонами, глубоко натянутыми на лицо, провожаемые уважаемым отцом Домиником. И до конца жизни смотрели на него с верой и обожанием. Что бы он ни сказал — все было правильно, все годилось. Ведь он спас их.
— Так он набрал свою армию. В те времена мир населяло куда больше нелюдей, чем сейчас, — многие не пережили времена инквизиции и всеобщую индустриализацию. Лесов становилось все меньше, любопытные смертные совали свои носы туда, куда раньше побоялись бы даже смотреть. Стало просто негде прятаться. Тогда раздобыть место под солнцем было куда сложнее. Долгое время Доминик не мог найти где осесть. Но с парой ведьм и оборотней за спиной намного проще объяснять, что ты хочешь здесь жить. Даже если они еще не совсем обучены…