Виталий мысленно торопил поворачивающийся кран.
– Быстрей! Быстрей!
Спасение друзей казалось близким. Темнота уже сгустилась над морем. Оказавшись на воде, они, конечно же, не могли уйти на глубину, конструкторы такой возможности не предусмотрели. Однако в полупогруженном состоянии с практически бесшумно работающими маневровыми двигателями можно было рассчитывать затеряться в ночных волнах.
Но тут случилось то, чего Саблин боялся больше всего. Он заметил это краем глаза. Командир спецназовцев стал на колено, прицелился и выпустил очередь. Стрелял он метко. Первая очередь ударила в рычаг поворота платформы и выбила его в нейтральное положение. Глубоководный аппарат прекратил движение. Вторая очередь оборвала бинтовую веревку.
Пули ложились совсем рядом. Саблину ничего не оставалось, как прыгнуть за борт, предварительно метнув в сторону противника свето-шумовую гранату. Он вошел в воду ногами, вынырнул и тут же перевалился в надувной катер. Затрещал мотор. Виталий направил потрепанное в предыдущем бою плавсредство в темноту, благо, она окружала транспортник со всех сторон. Послышалась стрельба вдогонку. По волнам шарил прожектор. Саблин, пригнувшись, уводил катер подальше от «717»-го.
Молодой спецназовец открыл глаза:
– Где мы? Что за стрельба? – внезапно вполне отчетливо спросил он.
Голос звучал хрипло. Парень закашлялся, на губах появилась кровь. Оно и неудивительно: в легкие все еще поступала кровь.
– Я тебе потом расскажу, – пообещал Боцман, а сам подумал: «Кажется, жить будет. Если, конечно, нас вовремя подберут».
Саблин обернулся. Освещенный прожекторами транспортник уже казался покачивающейся на волнах Японского моря, упавшей на поверхность звездой. Небо, затянутое тучами, было иссиня-черным. Темнота сгустилась настолько, что Саблин не видел кончиков пальцев вытянутой перед собой руки. Благо, светились циферблат наручных часов и компас, по которому и приходилось ориентироваться в кромешной темноте.
Бензина хватило только на час хода, двигатель чихнул и замер. Наступила тишина, нарушаемая лишь плеском волн о борта. Чувствовалось, что катер медленно сносит течением на юго-запад. Теперь уже от Саблина ничего не зависело, оставалось только ждать. Все, что мог, он сделал, и не его вина, что освободить товарищей не получилось. Раненый боец тихо постанывал во сне – ему Саблин сделал инъекцию обезболивающего. Виталий закинул руки за голову и закрыл глаза. Было понятно, что в ночное время вести поисковые работы не станут…
Рассвет наступал медленно, солнце еле-еле пробивалось из-под низких многослойных туч. Вода отливала темным металлическим блеском. От горизонта до горизонта простирались только волны и ни одного судна. Саблин не сомневался, что поиски уже начались. Наверняка куратор испытаний «Русского витязя» – контр-адмирал Нагибин, бывший ни много ни мало начальником Главного разведывательного управления всего Балтийского флота, отдал соответствующий приказ. Виталий до боли в глазах всматривался в морской простор, но не было видно ни корабля, ни судна. А если бы они и появились вдалеке, то его вряд ли бы кто-то заметил. Наконец чуткий слух подводного пловца засек еле различимый стрекот. Боцман не ошибся. На горизонте показалась черная точка, она разрасталась. Вертолет шел прямо на него. Виталий поднялся и замахал руками.
– Заметили!
Винтокрылая машина зависла над катером. Из открытого люка на подвеске спускался спецназовец. Первым делом на борт подняли раненого, затем пришла очередь и Саблина. Он осмотрелся – что взять с собой, а что можно и оставить. Прихватил трофейный автомат, затем нагнулся и взял плавающую в воде заламинированную фотографию со счастливо улыбающимся корейцем, его семьей и цветущим деревом на фоне размытого городского пейзажа.
Вертолет шел низко над водой.
– Мне нужно срочно связаться с контр-адмиралом Нагибиным, – прокричал кап-лей пилоту.
Тот ответил:
– Связи нет, похоже, вовсю работают глушилки. Мы даже не смогли доложить другим поисковикам, что вас обнаружили.
В квадратах, где проходили испытания «Русского витязя», искали не только Саблина, но и транспортник «717». В воздухе барражировали самолеты, вертолеты «прочесывали» водное пространство. В поисках были задействованы все находившиеся поблизости военные корабли. Ситуацию усугубляла сильная многослойная облачность – из-за нее невозможно было задействовать спутниковый мониторинг. Захваченный «717»-й бесследно исчез. И никто не мог понять, каким образом подобное могло случиться…
Спецназовцам, захватившим «Русского витязя», через час после того, как борт «717» покинул Саблин, все же удалось накинуть трос на гидроманипулятор, опутать его, лишить экипаж возможности защищаться. Теперь вытащенный на палубу глубоководный аппарат лежал, будто мертвый кит. Все видеокамеры спецназовцы закрыли чем-то непрозрачным, занавесили снаружи и правый иллюминатор. Происходящее на палубе экипаж «Русского витязя» мог созерцать только через левый иллюминатор. Видно было немногое – два вооруженных автоматами спецназовца в северокорейской форме не сводили с глубоководного аппарата глаз.
Кто-то уже забрался наверх и изо всех сил бил кувалдой по входному люку. К разъему проводного переговорного устройства никто так и не подключился. Заточенным внутри никто пока не делал никаких предложений.
– Снаружи можно открыть люк? – спросил Николай Зиганиди.
– Можно, – ответил Плахин. – Но для этого нужно специально разработанное для этого аппарата оборудование. А у них его нет. Кувалда им в этом деле не поможет.
– Неужели они не понимают, что люк, рассчитанный на давление шестикилометрового столба воды, не поддастся кувалде? Долбят так, что голова раскалывается, – Катя непроизвольно вздрагивала от каждого гулкого удара по люку. – Идиоты.
– Идиоты идиотами, но захватить и транспортник, и нас сумели, – поморщил лоб Зиганиди.
Свет внутри аппарата был выключен, хватало и того, что пробивался от включенных на палубе прожекторов. Плахин показал рукой на монитор. В левом углу виднелась вертикальная шкала, внизу которой краснел, сходя на нет, столбик, похожий на окрашенный столбик спиртового термометра.
– Щелочь в регенераторе воздуха кончается, – сообщил Марат Петрович. – Скоро дышать станет нечем.
– Система вентиляции на аппарате не предусмотрена? – поинтересовался Зиганиди.
– Нет, ни принудительной, ни самотечной, – покачал головой инженер. – Генконструктор решил, что это ослабит корпус. Провентилировать можно, только отдраив входной люк. Но тогда они тут же проникнут внутрь, – Плахин указал взглядом за иллюминатор.
Сабурова криво усмехнулась:
– Глупо получается, задохнуться в глубоководном аппарате, когда он поднят на палубу. Бред какой-то.
– А что мы можем сделать? С этими носителями идей чучхе по-хорошему договориться не получится. Ты посмотри, какие у них глаза, словно у зомби, – Николай пригладил волосы. – А каплей молодец, рискнул и был так близок к победе. Совсем чуть-чуть не хватило.