Зато потом…
Как только Чокнутый покончил с пузом Трахнутого и вернулся к гранатомету, перед дубосаровской мафией предстал не просто Чокнутый-гранатометчик, нет, теперь это было два в одном: Чокнутый и Трахнутый в одном стволе — такова уж сила духа этих парней. Далеко не впервой их противник сталкивался с неразрешимой загадкой: гасишь одного — оставшийся на ногах начинает работать за четверых; гасишь второго — очухался первый и давай трудиться за восьмерых. Как в легенде о многоглавом драконе.
Зверства, до которых иногда могли возвышаться Чокнутый и Трахнутый, объяснимы лишь тем, что они оба, кроме членства в дубосаровской ОПГ, состояли в ультраправом крыле Коммунистической партии и в ультралевом союзе с нецензурным названием, могли, если угодно, и на амбразуре полежать, и самолет в железнодорожный состав отправить, не предупреждая пассажиров. Стимулом для них служила идея. Причем до балды, какая. Вобьют что-нибудь себе в голову, и айда народ как траву косить. Идея, по их коммунистическим понятиям, была «дороже денег, приятней славы, реальней жизни на земле», — как пели оба во время крутых мафиозных застолий.
В частности, едва загнулся Трахнутый, Чокнутым всецело овладела прекрасная идея товарищества, братства и взаимовыручки.
Работая за себя и за товарища, осатаневший Чокнутый в течение пяти-шести минут снес до фундамента один дом, где укрывались дубосаровцы, разбомбил пару верхних этажей соседнего, сровнял с землей три урны, служившие штурмовикам Лысого своеобразными подставками под автоматы. Наконец непосредственно возле глиняной ямы Василия Исидоровича шарахнуло не менее двух десятков гранат.
Охреневший авторитет Лысый раскаялся сразу в двух вещах: в том, что зацепил Трахнутого, и в том, что вообще ввязался в эту бесперспективную мазню. Исход разборки был предрешен, при таком раскладе ему оставалось лишь уловить момент, когда можно будет унести ноги в любом предоставившемся направлении. Однако десять мучительных минут гранатомет Чокнутого и автомат Рейгана не позволяли ему даже носа высунуть из укрытия, не говоря уже об осмысленном или бессмысленном — это уж как получится — отступлении.
Но вот в разборке воцарилось долгожданное затишье. Отведя душу, Чокнутый положил гранатомет и подошел к Трахнутому справиться о его самочувствии. Рейган тоже прекратил стрелять — по мобильнику связался с братками, известными под кличками Мясник и Шопен (тоже отколовшимися от Лысого дубосаровцами), чтобы те срочно рулили к телецентру и прикололись над стремным видом бывшего босса.
Ещё не веря, что бешеная пальба прекратилась, шесть дубосаровских отморозков зашутанно притаились в развалинах наполовину уцелевшего жилого дома. Кратким перемирием не приминули воспользоваться мирные граждане: несколько деловых людей, разнорабочих и даже домохозяек проворно перебежали через улицу. Не более минуты длилась пауза в боевых действиях, но ее было вполне достаточно, чтобы авторитет и олигарх Василий Бляха, молниеносно выкарабкавшись из глиняной ямы, дал спринтерского стрекача. Ни пули Рейгана, ни гранаты Чокнутого, выпущенные ему вслед, не поспевали. Василий Бляха по кличке Лысый остался жив. Чего не скажешь о шести его вооруженных отморозках…
Получив сигнал от Рейгана, Мясник и Шопен поспешили к телецентру. Вскоре их белый БМВ причалил к месту разборки. Рейган приветствовал братков продолжительным запилом на автомате. В общем-то, и без Мясника исход баталии был ясен (лишившись Лысого, своего мозгового центра и вдохновителя, пацаны-дубосаровцы вовсе перестали понимать, что от них требуется и за какие такие понятия они должны навсегда остаться возле телевидения). И все же, размяв плечи, Мясник отправился ставить в разборке жирную точку.
Подобрав пару кирпичей (а их здесь валялось пруд пруди), убийца не спеша прошелся по останкам разрушенных строений, выковыривая из укрытий дубосаровских боевиков. Он размазывал их практически голыми руками, превращал в какое-то нечеловеческое месиво и складывал штабелями возле подъезда. Кого по неповоротливости упустил Мясник, кончил меткий Рейган: одного снял двумя точными выстрелами с водосточной трубы (спасаясь от впечатляющих лап Мясника, бедный дубосаровец попытался забраться по ней на остатки второго дома), другому закатал полрожка патронов в лобешник при попытке сдаться, а третьего достал одним мастерским выстрелом при попытке к бегству. Итого: три — три — троих расплющил Мясник, троих уложил Рейган.
О том, насколько играючи добились окончательного результата Мясник и Рейган, говорит хотя бы поведение Шопена: не потрудившись даже выйти из машины, он только распахнул все дверцы БМВ, на полную громкость включил кассетник, развалился в кресле и задрал ноги на баранку. В успехе Шопен не сомневался.
Таким образом, из тонны дубосаровской мафии, подъехавшей к телецентру гасить Серафима, уцелело не более ста килограммов. Принадлежали они неуязвимому авторитету Василию Бляхе.
Ничуть не менее экстремально развивалась главная часть операции по дестабилизации влияния авторитета Бляхи на криминальную общественность Отвязного. Расчет Серафима был таков: информационным взрывом выманить Лысого из логова, лобовым ударом накормить падлу у телецентра (что, собственно, и произошло), и, наконец, последний аккорд: воспользовавшись суматохой, грубо овладеть мисс края Машей Типовашеевой, с тем чтобы доставить девушку из дома Лысого на хату Серафима, — это и было главной частью всей затеи. Ведь обладание красавицей обеспечивало не только колоссальный рейтинг в мире криминала, но и давало определенный морально-психологический перевес ее новому любовнику над старым.
Похищение Маши Типовашеевой легло на плечи Шарика и Марика, — пожалуй, наименее организованных членов преступного синдиката Серафима. Достаточно сказать, что Шарик явился на дело в нетрезвом состоянии, а Марик был не прочь кого-нибудь пропихнуть в самом откровенном смысле этого слова.
Что начудили эти двое в доме авторитета Лысого, с трудом укладывается в рамки обыденного сознания.
Худо-бедно загасив четырех охранниов, патрулировавших владения Лысого, Шарик и Марик нашли вусмерть перепуганную мисс края в солярии и, демонстрируя несчастной два боевых ствола, потребовали немедленно одеться. Точнее, требовал бухой Шарик. Марик тем временем зачарованно таращился на обнаженное тело топ-модели, он вообще не отличался самообладанием в смысле эрекции и, едва предоставлялась возможность, пускал слюну и даже не стремился противостоять искушению.
Попросив Маню одеться, Шарик позвонил Рейгану. Рейган сказал, что Лысого загарпунить не вышло, поэтому с мисс края следует поспешить, ни в коем случае не расслабляться, не пить, не трахаться и смотреть в оба. Ну и так далее.
Воспользовавшись тем, что Шарик по уши занят телефоном, Марик проворчал под нос: «Шарик, я сейчас кончу: дурной елдан башке покоя не даёт…» Шарик его не расслышал, и Марик направился к офигевшей Маше Типовашеевой. Как-то умудрившись залесть в солярий, он крепко прижал к себе загорелое тело мисс края, однако та сохранила изумительное молчание. Видимо, находившийся во власти основного инстинкта бандит ее загипнотизировал.