– Почему ты оставил Мидлмонт?

– Душа больше была не в силах выносить математику и естественные науки.

– А разве не труднее было потом учиться программированию, чем интегральному исчислению, или как там его?

– Ну, да… Если разобраться, – кивнул я.

– Тебе нравится твоя работа?

– Больше всего, чем приходилось когда-либо заниматься, – ответил я. – Каждый раз, получая зарплату, поражаюсь.

– Деньги для тебя имеют большое значение?

– Нет, – сказал я. – Оттого и поражаюсь.

– У тебя есть близкие друзья?

– Более-менее близкие. А еще есть полублизкие, полудалекие и очень далекие, за исключением притворного товарищества. Как у всех.

– А как насчет подруг?

– Время от времени.

– А Лори Хэтч?

– А что Лори Хэтч?

– Ты жутко нравишься Лори. И по-моему, взаимно.

– Это немножко соответствует истине, – сказал я.

– И что ты собираешься с этим делать?

– А что, по-твоему, я должен делать?

Эшли ухватила мою руку и затрясла ее, как молодое деревце:

– Почему ты спрашиваешь меня? Приведись мне допрашивать Лори в суде в качестве свидетеля, мне, наверное, будет казаться, что я допрашиваю сфинкса. Однако, принимая во внимание то, что ты к ней неравнодушен, тебе надо дать себе передохнуть. Господи, неужели это говорю я?

– А ведь ты не любишь ее, – сказал я. – Или не доверяешь ей.

Уголки ее рта чуть загнулись кверху:

– Ты уже с ней переспал?

Я засомневался, удастся ли мне отмолчаться, дабы избежать обмана. Лгать Эшли я не хотел, да и она сразу же почувствует это по любой моей попытке уклониться от ответа. К тому моменту, когда я все это продумал, ответ был очевиден.

– Да, – сказал я.

– Так я и знала!

– Тогда зачем спросила?

– Знала, что это случится, но не знала, как скоро. Как ты думаешь, почему она позволила тебе это? Лори – вовсе не девка, стремящаяся извлечь выгоду таким способом, она… Слушай, давай сейчас не будем о Лори Хэтч? Мне жутко хочется еще на какое-то время сосредоточиться на Нэде Данстэне.

76

Я проснулся примерно в половине второго ночи – слишком поздно как для визита к Тоби Крафту, так и для обзорной экскурсии в Бакстон-плейс. Осторожно обойдя тележку для обслуживания номеров, я прошел в душ. Затем оделся, сел рядом с Эшли и тихонько погладил ее спину – она проснулась.

– Кто был тот человек в маске? – спросила она. – Позвони мне завтра утром, хорошо?

Сумку я оставил в ее номере – здесь безопаснее, чем в «Медной голове», к тому же записи грешков Стюарта Хэтча должны быть припрятаны до того момента, когда Роберт заберет их. Идеальное для этого место пришло мне в голову, когда я смотрел на панель над дверью лифта, засветившуюся на букве «L».

Одинокая машина прошла мимо Мерчантс-парка Я вышел на пустынный проспект и увидел красное зарево над кварталами вдоль Ферримэн-роуд. Когда я проходил мимо центра парка, я почувствовал отчетливый запах дыма.

Вернувшись на Честер-стрит, я посмотрел на север. Серебристые дуги водяных струй окрашивались красным, падая на горящее здание. Небольшая кучка людей стояла позади шеренги пожарных машин. Тут до меня дошло, что пожар был в том самом квартале, где находился пансионат Хелен Джанетт, и я поспешил вперед.

Пламя било через окна фронтона обоих этажей пансионата. Столб темно-серого дыма валил от крыши. Хелен Джанетт в розовом купальном халате стояла, крепко прижав руки к груди, а голова мистера Тайта в фетровой шляпе возвышалась над ней, как башка истукана с острова Пасхи. Из-под брюк его пижамы нездорово белели голые ноги.

Мисс Рэдманн и мисс Шалли повисли на руках очарованного ими молодого пожарного. Рокси и Мунбим были в блестящих атласных комбинациях, неотличимых от их нарядов на вечеринке. Как и Фрэнк Тайт, девушки были босы, однако чувствовали себя, похоже, гораздо увереннее и спокойнее, чем он. Полицейские и пожарные двигались между машинами пожарными и патрульными. Группа зевак, многие – в купальных халатах, столпилась посреди проезжей части.

Широкий язык пламени рванулся к небу и окрасил дым в кроваво-красный цвет. Крыша рухнула вниз с едва слышным треском. Мне не приходилось в жизни ни видеть серьезного пожара, ни слышать, как алчно гудит огонь, празднуя разрушение. Хелен Джанетт закричала:

– Это он! Это он спалил мой дом!

Морщась, Фрэнк Тайт тяжело двинулся ко мне. Рокси и Мунбим подались вперед. Двое мужчин в купальных халатах выросли у меня с боков. Один из них схватил мою руку и выкрутил ее за спину.

– Если вы сейчас же не отпустите мою руку, я отверну вам башку.

– Это он! – взвизгнула Хелен Джанетт.

В державшем мою руку мужчине было фунтов сорок лишку. Келоиды заметно пятнали его физиономию, и пот буквально градом катил из каждой поры.

– Простите меня, – сказал я ему. – Я вспылил и наговорил вам глупостей. Насколько хорошо вы знаете Хелен Джанетт?

Он отпустил мою руку:

– Миссис Джанетт скорее будет слизывать плевки с тротуара, чем обратит на меня внимание.

Тут подал голос мистер Тайт:

– Ну-ка, прихвати его еще разок.

– Сам прихватывай. С чего это я должен верить твоей подружке или тебе, Фрэнк?

Вслед за медведеподобным мужчиной с желтой табличкой «капитан» на груди резинового плаща рядом с мистером Тайтом засуетилась Хелен Джанетт:

– Это он. Держите его, в тюрьму его! Стоявшие по бокам от меня мужчины отступили.

– Что скажете на это, сэр?

– То, что я шел себе спокойно домой из отеля «Мерчантс», – сказал я. – Увидел зарево пожара, побежал сюда, надеясь, что горит не дом миссис Джанетт.

– Он врет! – крикнула Хелен.

– Неужели вы думаете, я готов был спалить ваш дом только из-за того, что вы выставили меня вон?

– Нет! – заорала она. – Ты знаешь, почему ты это сделал!

– Хелен, – спросил я, – Отто успел выскочить?

Она захлопнула рот.

Капитан пожарных спросил мое имя и добавил:

– Нам не удалось спасти жильца, который не вышел вместе со всеми. – Он заглянул мне в глаза. – Погибший был вашим другом?

– Отто был хорошим человеком, – ответил я. – И иногда засыпал с сигаретой в руке.

– Ну что вы стоите просто так?! – закричала Хелен Джанетт.

Окутанная вспышками мигалки, из-за угла Ферримэн-роуд вырулила полицейская машина.