– Мы поступим так, – сказал капитан. – Я попрошу мистера Данстэна сесть в патрульную машину и побеседовать с офицером. Миссис Джанетт будет предоставлена возможность высказаться, и она это сделает спокойным тоном. А вы, сэр, пожалуйста, отойдите и постойте на тротуаре.
Хелен кивнула Тайту. Он гордо удалился, а она покрепче запахнулась в халат, готовая к новой схватке.
Из машины выбрались Трехэфт и капитан Мьюллен. Хелен обратилась к ним:
– Я хочу, чтобы вы арестовали этого человека по обвинению в поджоге и убийстве.
Мьюллен проследил взглядом за направлением ее вытянутого пальца:
– Только не вы.
– Хотите верьте, хотите – нет, – развел руками я.
– Мистер Данстэн, вы сеете радость всюду, где только появляетесь.
– Приблизительно до половины второго ночи я находился в отеле «Мерчантс». Ночной портье видел, как я уходил, однако все только что сказанное может подтвердить Помощник прокурора района Эштон.
– Как же радуют мой слух эти старые песни. – Мьюллен подошел к Хелен Джанетт. – Вы обвиняете этого человека в поджоге?
Поясок стягивал ее халат, как нитка – оболочку сардельки.
– Возможно, вы помните мои беды в ту пору, когда меня звали Хэйзел Янски. Я была наказана за то, что пыталась сделать доброе дело для нескольких беспомощных малышей.
Мьюллен не проявлял никакого оживления:
– Я помню это имя.
– Мистеру Данстэну грязную ложь наплел про меня Тоби Крафт. Я назвала это грязной ложью, потому что так оно и есть, и Тоби Крафт прекрасно это знает. – Хелен содрогнулась. – Послушаешь некоторых, так можно подумать, что я закоренелая преступница, а я всего лишь хотела помочь малышам найти хороших родителей.
Мьюллен устало взглянул на меня:
– Вы не поможете мне здесь разобраться?
– Моя мать думала, что Хэйзел Янски похитила одного из ее детей. Но даже если бы я считал так же, я бы никогда этого не сделал.
Мьюллен прикрыл глаза, открыл заднюю дверь патрульной машины и дал мне знак садиться. Сам он и Трехэфт сели спереди.
– Отель «Мерчантс», – сказал Мьюллен. – Данстэн, зачем вы тратите время, мотаетесь туда-сюда: взяли бы да перебрались жить в «Мерчантс».
– А мне в «Медной голове» хорошо.
– Вам следовало бы знать кое-что о ночном портье, – сказал Мьюллен.
Трехэфт издал зловещий смешок.
Когда мы подъехали к отелю и остановились перед входом, Мьюллен велел Трехэфту спросить, видел ли он после часу ночи мужчину с моими приметами, а если видел – то когда примерно это было.
– Как же мне надоело будить помощника прокурора района Эштон и доставать ее вопросами о местонахождении мистера Данстэна. Если портье не видел его, мы продолжим по привычной схеме.
Мьюллен откинулся затылком на подголовник сиденья.
– Ну, как бы там ни было, это ведь не вы подожгли дом, а?
– Когда я вышел из номера Эшли, там уже вовсю полыхало, – ответил я. – Постоялец, что жил в соседнем номере, частенько засыпал в кресле с непогашенной сигаретой. Вчера он едва не спалил свою комнату.
– Этот пожар не был случайным, – сказал Мьюллен. – Сначала нам позвонили и сообщили, что в задней части здания разбили подвальное окно. Кто-то влез и облил горючей жидкостью все, что там увидел. Затем вылез и поджег. Результаты расследования подготовят позже, но именно это будет написано в протоколе.
– Джо Стэджерс?
– Я его проверю. Да только Джо Стэджерсу сейчас ни до чего, кроме вас, дела нет. Вы случаем не видели, никто там поблизости не околачивался?
– В тот вечер, когда взломали «Дом Кобдена», Френчи Ля Шапель, похоже, шел за мной до самого пансионата.
Вернулся Трехэфт, забрался на водительское сиденье, и машина чуть осела под его весом.
– Портье утверждает, что мистер Данстэн ушел примерно без четверти два.
Мьюллен кивнул:
– Каким, интересно, образом редкий гость нашего города познакомился с самым главным местным бомжом Френчи Ля Шапелем?
Трехэфт резко повернул голову к капитану Мьюллену.
– Мне указал на него мой дядя Кларк, когда Френчи и Кэсси Литтл пришли навестить Клайда Прентисса в больнице Святой Анны. Я всего лишь хотел сказать вам, что он следил за мной до пансиона на Честер-стрит.
– Френчи шел за вами от самого Мерчантс-парка?
– Похоже на то, – ответил я.
– У вас есть какие-нибудь идеи относительно того, почему один из наших самых дрянных мусорных мешков проявляет к вам интерес, мистер Данстэн?
– Ни малейшей.
Лицо Мьюллена растянулось в зевке:
– Офицер Трехэфт, мы с мистером Данстэном хотели бы отойти на пару слов.
Мьюллен неторопливо двинулся мимо входа в отель, кивнул головой в сторону полированного камня, и я прислонился спиной к стене здания. Густой запах дыма тянул в нашу сторону. Мьюллен вздохнул и застегнул пиджак. Затем сунул руки в карманы и опустил глаза на свои туфли. Снова вздохнул.
– Слушаю вас, – сказал я.
Мьюллен обернулся и посмотрел через улицу. Плотный столб дыма как будто сгущал воздух над Честер-стрит.
– Я всегда к вам очень хорошо относился, мистер Данстэн. Вы постоянно возникаете на местах преступлений, вы постоянно подпадаете то под одно обвинение, то под другое, однако все это время я не позволял правосудию прижать вас к ногтю.
– Я заметил, – кивнул я, – и благодарен за это.
– Скажите, нет ли у вас каких-либо служебных отношений с помощником прокурора района Эштон?
– Нет.
– Не являетесь ли вы сотрудником какого-либо федерального ведомства?
– Нет.
– Не имеете ли вы отношения к какому-нибудь профессиональному правоохранительному объединению?
– Нет, конечно, – покачал я головой.
– И вы не частный детектив?
– Я разрабатываю компьютерные программы для компании «Вижн Инк.». Я не работаю ни в ФБР, ни в ЦРУ, ни в министерстве финансов, ни в какой другой организации, которая может проявлять интерес к Стюарту Хэтчу.
– Полагаю, вы не будете возражать, если я проверю, нет ли на вас микрофона?
– Валяйте.
Он обхлопал мою грудь, спину и, присев, пробежался пальцами по моим ногам.
– Распахните пиджак.
Я подчинился, и Мьюллен прощупал у меня под мышками и под воротником рубашки.
– Ну ладно, – сказал он. – Возможно, вы просто частное лицо и по пути в Эджертон случайно познакомились с помощником прокурора из Кентукки. Возможно, вы по воле случая подружились с женой Хэтча. Но вне зависимости от того, кем бы вы, черт вас дери, ни были, я очень хочу сказать вам кое-что и очень хочу, чтобы вы меня выслушали. Мне не нравится лейтенант Роули. Такие копы, как Роули, позорят нас. Что он сделал – ударил вас?