Вернувшись домой, старик махнул стакан водки, час отмокал в ванне, ожидая явления полиции, не дождался и позвонил Ваятелю. Думал, придётся оправдываться, но тот среагировал на рассказ так, словно давно ждет чего-то подобного и заранее продумал действия. Приказал никуда не выходить и ничего не предпринимать, приехал через двадцать минут, отвез Борисыча в «Палладу», накачал снотворным и уложил спать. Рано утром обзвонил игроков и велел срочно собраться.
— Валентин Борисович — жертва, на него напали, он защищался, — подала голос Саша. — Надо зафиксировать побои.
— А заодно рассказать, каким образом шестидесятилетний старик ухитрился убить трёх мордоворотов, — вздохнул Петя.
— Мне шестьдесят восемь.
— Тем более.
— Перс, — поняла женщина. — Нельзя сдавать перса.
— Совершенно верно. — Парень глотнул кофе из большой кружки — кстати, Ваятель варил его волшебно — и продолжил: — Валентин Борисович — жертва, но рассказать, что произошло, он не может.
— Фокус в том, что полицейские поверят любому его объяснению, — проскрипел из своего кресла Кег. От кофе или чая он отказался, попросил молока и налёг на овсяное печенье, в одиночку прикончив почти всю выставленную корзинку. — Борисыч скажет, что его били, потом на помощь примчался какой-то герой в плаще с ушами, порубал зверей в капусту и сбежал, не дождавшись благодарности. И ему поверят.
— Почему поверят?
— Потому что семидесятилетний старик неспособен завалить трёх отморозков.
— Мне шестьдесят восемь! — упрямо повторил Валентин Борисович.
— Тем более. — Альфред допил молоко и живо добавил: — Ты молодец, Борисыч, вовремя сообразил бить в артерию, — выдержал короткую, чтобы не перебили, паузу, и продолжил: — Первого всегда надо класть быстро, пока остальные не опомнились.
— Не хочу об этом говорить.
— Руку с одного удара срезал?
Старик отвернулся.
— Главное, что все, видевшие Урано, не смогут никому ничего рассказать.
— А случайные свидетели? Видеокамеры? — немедленно уточнил Кег.
— Будем надеяться, что их не было, — развел руками Пётр. — Да и кто поверит в выскочившего из брелока бойца?
— Вот мы и добрались до ключевого момента, — усмехнулся Ваятель, весело оглядывая игроков. — Если не говорить о персе, о нём никто не узнает, никто не свяжет вас с ним, потому что ваша связь проходит для обычных людей в разделе «невероятное». В этом заключается главная страховка. И здесь же таится главная опасность: стоит потерять осторожность, вас вычислят.
— Неужели? — прищурился Альфред.
— А как же раздел «невероятное»?
— Обязательно вычислят, — жёстко ответил админ. А во взгляде, которым он наградил инвалида, читалась неприкрытая угроза. — Как только логические объяснения заканчиваются, челы обращаются к невероятным.
— Кто обращается?
Ваятель поморщился — судя по всему, Саша подловила его на случайной оговорке — и пояснил:
— Люди. Челы, сокращённо.
И отвернулся.
Несколько секунд на веранде царила тишина, которую в конце концов нарушил Кег:
— Я с удовольствием встретился бы с ними вместо тебя, — произнёс он, салютуя Борисычу стаканом с молоком.
— Ты сам сказал, что я прекрасно справился, — скупо отозвался старик.
— Мечом работал?
— Да.
— Я бы сабли взял. — У Альфреда едва заметно задрожали пальцы. — Лучше резать, чем рубить.
— Хорошо, что Урано не использовал огненные шары, — добавил Петя. — Сейчас всё выглядит естественно.
— Три трупа, — качнула головой Саша. — Куда уж естественнее?
— Можно считать сражение крещением. — Петя перенял у Ваятеля определение случившегося.
— Лучше я буду считать его убийством, — буркнул старик. — Так честнее.
— Или самообороной.
— Которая закончилась убийством.
— А ты хотел сдохнуть в канаве? — неожиданно осведомился Кег. — Ты действительно хотел быть зарезанным, как свинья? Ты действительно жалеешь о том, что защитил свою жизнь?
— Но…
— Никаких «но», идиот! — рявкнул Альфред и яростно стукнул по подлокотнику инвалидного кресла. — Ты стоял один против троих! Ты старый, слабый, и только поэтому они на тебя напали, понимаешь? Только поэтому! Они трусы и шакалы! Они падальщики, выбирающие исключительно беззащитных! Окажись на твоём месте любой другой старик, он бы погиб вчера, ты это понимаешь? И не надо никаких «но»: его избили бы и зарезали. И лично я рад, что они напали на тебя, позволив сделать Питер немного чище.
— Но какой ценой?
— Ты даже рук не запачкал.
— Только душу.
— Твоя совесть чиста, Борисыч, ты сделал то, что должен был сделать.
— И хватит об этом! — вступила в разговор Саша. После чего подошла к старику, взяла его за руку и заглянула в глаза. — Вы ни в чём не виноваты, Валентин Борисович, вам не в чем себя упрекнуть.
— Сегодняшняя тренировка отменяется, — негромко произнёс Ваятель. — Полагаю, всем нам нужно обдумать произошедшее.
— Честно говоря, я уже отвык бездельничать, — улыбнулся Петя.
— На работе? — глупо переспросила Саша.
— В проекте, — хмыкнул парень. — И командные тренировки нравятся мне гораздо больше индивидуальных.
Собственно, игроки уже недели две не занимались по квартирам: или рубились на вилле, где помимо крепости Ваятель выстроил ещё четыре полигона, или уезжали в область и бегали по сырым весенним лесам.
— Кланом интереснее?
— Жёстче, — уточнил парень. — Никто не играет в поддавки.
«Палладу» Саша и Петя покинули вместе: это уже стало традицией и давно никого не удивляло. Как перестали удивлять и вызывать шуточки их утренние появления. Дальше совместных поездок и искренних разговоров они ещё не продвинулись, однако Саша понимала, что всё это — вопрос времени, и сознательно не ускоряла происходящее, не давила. Думала, что нынешняя поездка станет обычной: Петя доставит её к дому и уедет, но тот предложил пообедать, и они оказались в уютном загородном ресторане.
— Кажется, Борисыч придумал самую жёсткую из всех возможных тренировку, — обронила Саша.
Несколько секунд Петя обдумывал услышанное, после чего оторопело уставился на подругу:
— Шутишь?
— Отнюдь.
— Думаешь, он специально искал встречи с отморозками?
Их столик стоял в отдалении, единственный ближайший пустовал, поэтому Пётр и Саша могли говорить достаточно свободно, хоть и негромко.
— Конечно, не специально, и, конечно, не искал, ты что, плохо изучил старика? — Молодая женщина тихонько рассмеялась, но тут же вновь стала серьёзной. — Но если бы у Борисыча не было в кармане Урано, он ни за что не стал бы гулять так поздно.