— A-а… это… — Парень чуть расслабился. — Я согласен с Кегом: мы у себя дома и можем гулять где хотим и когда хотим.
— Кег так не говорил.
— Я передал смысл.
— Пожалуй. — Женщина помолчала. — То есть ты не осуждаешь Борисыча?
— За что?
— И на его месте поступил бы так же?
— Обязательно.
— Потому, что рискует Изгрино, а не ты?
Фраза прозвучала обидно, однако их новые отношения допускали подобные вопросы.
— Дело не только в том, что рискует Изгрино, а я тереблю очки в трёх милях от боя. И дело не только в том, что, прикрываясь Изгрино, я остаюсь безнаказанным, хотя это весьма приятный бонус, — медленно произнёс Петя. — Дело в том, что наши персы — это оружие. Необычное, удивительное, но оружие, и нет ничего зазорного в том, чтобы использовать его против врага.
— А ты смог бы использовать это оружие не для защиты? Не против другого перса, а против другого человека?
— Для этого нужно почувствовать кровь.
— Объясни.
Парень поковырялся вилкой в овощах гриль, что прилагались к стейку, прищурился, словно припоминая что-то, и тихо начал:
— Когда-то давно я занимался боксом. Десятилетний мальчик из приличной семьи пришёл в секцию и с удивлением узнал, что людей нужно бить. В то время я был тепличным ребёнком, которого тщательно ограждали от насилия, дворовых компаний — в общем, всего того, что называется «настоящей жизнью», и у меня не укладывалось в голове, что дети могут драться. Не просто махать кулаками, улыбаясь во весь рот, а по-настоящему драться, возбуждая в себе спортивную злость, потому что без неё не будет победы. Я ничего не понимал, но после первого пропущенного удара всё изменилось. — Пауза, легкая улыбка, замершие над тарелкой приборы. — Я до сих пор помню того пацана: невысокого, вихрастого, жилистого и очень-очень быстрого. Помню, как он ударил, и помню вкус появившейся на губах крови. И помню свою ярость. Тогда я испытал её впервые.
— Выиграл? — шепотом спросила Саша.
— Проиграл, — честно ответил парень. — Выиграл через месяц, потому что для победы нужна не только злость, но и тренировки.
— А мы с них начали, — произнесла женщина. — Теперь же Ваятель ставит нам злость и обязательно даст попробовать кровь.
— Зачем?
— Одних собак мало.
— Но мы же просто играем.
— Петя, ты ведь не настолько глуп, чтобы считать наши занятия просто игрой.
— Давно не считаю, — признался после паузы парень. — Перестал, когда прикинул, какие технологии использованы для появления перса из брелока. Ваятель может говорить что угодно, но сильно сомневаюсь, что его проект имеет отношение к созданию игры. Скорее, мы что-то отрабатываем для военных.
Логичный вывод, учитывая все обстоятельства.
— И тебя это не смущает?
— Как раз поэтому я остался! — рассмеялся Петя. — Мы участвуем в потрясающем эксперименте, наши персы растут как на дрожжах, мы управляем ими как собой, мы сделали шаг в будущее, и я хочу продолжать.
— Теперь наши персы убивают, — напомнила женщина.
То ли парню, то ли себе.
— Ты сама сказала, что Борисычу не в чем себя винить.
— Хотела поддержать старика. — Саша вздохнула. — Ты видел его глаза? Он ведь почти плакал во время встречи. А почему? Потому, что до сих пор видит каждую каплю крови на своих руках и становится противен сам себе.
— Этим Борисыч отличается от тех зверей, что на него напали, — жёстко произнёс Петя. — Убив его, они бы только посмеялись. А завтра уже не вспомнили бы.
Новый день — новая ломка — нужны деньги на новую дозу… Кто будет вспоминать вчерашнюю жертву?
— И тем не менее…
— Тем не менее Борисыч жив, и этот факт перевешивает любые сомнения. Сейчас старик в шоке, но скоро поймёт, что другого выхода у него не было.
Они закончили с едой, и теперь Саша неспешно уничтожала выбранное на десерт мороженое, изредка разбавляя его белым. Петя законопослушно ограничился кофе. Черным кофе, без сливок и почти без сахара.
— А вдруг нам придётся атаковать, а не защищаться? — вернулась к болезненной теме женщина.
И услышала шутливый ответ:
— Значит, нашим врагам не повезёт.
— Петя!
— Саша. — Парень мягко накрыл рукой её ладонь. — Болтать о Борисыче мне надоело: убил и убил, на улицах всякое случается. Скажи лучше, почему ты такая дёрганая?
У женщины опустились плечи.
— Заметно?
— Очень.
— Я не хотела показывать.
— Ты уже давно не можешь скрыть от меня своё настроение. Я его чувствую.
Саша едва не вскрикнула от радости, но промолчала. Отставила мороженое, приложила к губам салфетку и чуть застенчиво ответила:
— Я снова ездила к ведьме.
— К той дуре? — удивился Пётр.
— Она настоящая ведьма.
— Сварила тебе огненной воды?
— Просто послушай, ладно? Острить будешь потом.
Серьёзный тон заставил парня умерить пыл.
— Извини.
Молодая женщина с достоинством кивнула, подождала, пока официант уберёт со стола, и неспешно продолжила:
— Ты считаешь, что наши персы — продукт высоких технологий, но мне всё больше кажется, что это не так. Светлолика уверенно назвала брелок «артефактом», не удивилась, увидев его, и непонятным образом перенесла его из моего кармана на стол.
— Хорошая карманница.
— Она не вставала с дивана.
— Э-э…
— А в конце разговора растворилась в воздухе.
— Как дым?
— Как зелёный дым.
— Фокус, — твёрдо произнёс Петя. — Вот теперь я на сто процентов убеждён, что Светлолика — мошенница.
— Возможно, — не стала защищать белокурую бестию Саша. — Но согласись: наши персы больше похожи на волшебных созданий, чем на роботов.
— Пожалуй.
Не ожидавшая столь лёгкой победы, женщина удивлённо уставилась на собеседника:
— Ты поверил в магию?
— За месяц наши персы прибавили по сорок с лишним дюймов, — пожал плечами Петя. — Они материализуются из малюсеньких брелоков после прочтения дурацких стихов, которые мы сами выбрали. У них нет крови, зато они сильны и подвижны. Любого из этих фактов достаточно, чтобы поверить в магию.
— И?
— И мы остаемся в игре, разве нет?
Больше парня ничего не волновало.
А её? Имеет ли значение, роботы их персы или големы? Микросхемы у них внутри с какими-нибудь батарейками или волшебный кристалл? Единственное, что по-настоящему имеет значение, — это то, кем они становятся, в кого превращаются.