Наклонившись, он увидел небольшие бурые пятнышки, весьма напоминающие кровь.

– Надо взять на анализ, – показал он Петру Гиппиусу, – проверим, что это такое. Похоже, кровь.

– Сделаем, – отозвался тот, извлекая из портфеля пластиковый пакетик.

Никольский прошел в коридор и увидел на полу точно такие засохшие капельки.

Квартира была обставлена весьма скупо, имелось только самое необходимое: крепкий, но затертый до черноты стол из липы, четыре стула из разных гарнитуров; вдоль стены выстроились два старомодных комода, на одном из которых стояла треснутая китайская ваза, а на другом – глубокая ваза из синего стекла. Сразу было понятно, что квартира нежилая и наведывался он сюда крайне редко. В другой комнате просторная кровать. Вряд ли в таком убежище можно провести романтический вечер, но для кратковременных свиданий оно подходит вполне.

Наклонившись к убитому, он увидел подле его головы лужицу крови. Согнутая в колене нога и выставленная вперед рука свидетельствовали о том, что умер он не сразу. Некоторое время он пытался бороться с беспомощностью, пробовал доползти до стола, на котором стоял телефонный аппарат. Вот только сил у него хватило, чтобы проползти всего-то пару метров.

– И что ты можешь сказать по этому делу? – подошел к Никольскому старший следователь прокуратуры Дымкин. В крупных глазах светилась какая-то невысказанная грусть: интересно, о чем он все время думает?

– Мне представляется, что удар по затылку ему нанесли на лестничной площадке.

– С чего ты так решил?

– Несколько капель крови на кафельном полу.

– Возможно, так оно и было, – кивнул прокурор.

– А потом его просто затащили в квартиру. Мне думается, тут такая была картина. Выходя из квартиры, он столкнулся с кем-то на лестничной площадке, а может, ему в дверь позвонили, и он вышел. Пока он разговаривал, его тюкнули чем-то тяжелым по голове и втащили в квартиру. Ясно одно, что их было, по крайней мере, двое. Вдвоем они и втащили его, так легче! Над плинтусом я заметил небольшой черный след, какой обычно бывает от подошвы. Причем он совершенно свежий, по всей видимости, вчерашний, то есть человек, который его тащил, слегка зацепил стену каблуком, вот и оставил такой след. Все-таки тесновато.

– Тоже верно. Ты полагаешь, это мог сделать Лозовский со своим приятелем?

– Не уверен. Не тот типаж. Я как-то с ним общался, вполне миролюбивый парень. Адекватный. Конечно, не без тараканов в голове, это ведь нужно додуматься зарабатывать на хлеб металлоискателем. Но кто в наше время не без чудинки. В общем, не наш клиент!

– Тоже верно.

В дверь вошел Вадим Кузнецов и обратился к Илье Никольскому, которого знал лично:

– Товарищ майор, с вами один мужчина хочет поговорить о произошедшем. Кажется, он что-то знает.

– Он здесь?

– Стоит в подъезде.

– Давай зови.

– Есть, – произнес сержант и вышел за дверь.

Через минуту, явно тушуясь, в комнату вошел невысокий худенький мужчина лет семидесяти. Лицо вытянутое, с бесконечным количеством морщин.

– Вы что-то хотели нам сообщить? – спросил Никольский.

– Да… Хотел. Я сосед покойного, – кивнул он на лестничную площадку. – Тимофей Дмитриевич Платонов.

– Я майор Никольский.

– Я хотел сказать, что вчера к Алексею… покойному, двое парней приходили.

– Вот как… Вы их видели?

– Видел. Они и раньше к нему приходили.

– Что могли бы сказать о них?

– Не поймешь их, не то приятельствовали, не то делом каким-то общим занимались. А может, и то, и другое. – Старик призадумался. – Хотя больше на работников смахивали. Слышал как-то, он их по каким-то своим поручениям отправлял.

– Как вы их увидели?

– Я редко к окну подхожу, а тут во дворе у нас сигнализация от машины сработала, дай, думаю, посмотрю, в чем там дело. Глянул, а тут эти двое идут, машину свою враскоряку у подъезда поставили, как хочешь, так и обходи!.. И в подъезд шмыгнули. У меня такое впечатление возникло, что они торопились. Потом я в комнату ушел.

– А больше вы ничего потом не слышали?

– Я человек не любопытный, в глазок не смотрел, но все-таки мне показалось, что на лестнице говорили на повышенных тонах. Правда, это недолго было, я даже не обратил на это внимания. А когда узнал, что Алексея убили, то сразу подумал, что без них это не обошлось.

– А с чего вы так решили?

– Больно уж мне их физиономии не нравились. Уголовные, что ли…

– Вы бы их узнали?

– Конечно, ведь не впервые являлись. А на память не жалуюсь.

– Спасибо, – сказал Илья Никольский, – вы нам очень помогли.

– Ну, я пойду, – махнул старик в сторону двери, – моя хозяйка на дачу уехала, так что я сейчас сам кошеварю. У меня суп на плите стоит.

– Конечно, можете идти, – разрешил Никольский. – Если вы нам вдруг понадобитесь, мы вам сообщим.

– Я понимаю.

Старик ушел, шаркнув толстыми подошвами по старому линолеуму.

– Ты думаешь, это они? – спросил прокурор.

– Сложно так сразу сказать навскидку, – ответил Никольский, – нужно проверить. Ты опросил знакомых Таранникова? – обратился он к Кузнецову, стоявшему рядом.

– Опросил. Все они в один голос говорят, что Таранников занимался антиквариатом, причем весьма по-серьезному. Имел массу знакомых среди коллекционеров. Были у него в загородном доме, жена пребывает в шоке, ничего сказать не может, но комнаты действительно упакованы весьма серьезными вещами. На стенах картины висят, очень солидно смотрятся. Я, конечно, не эксперт, но почему-то у меня сложилось впечатление, что в таком доме вряд ли могут быть копии.

– Понятно… Возможно, его убили из-за какой-то очень серьезной вещи. Что ж, нужно будет вплотную поработать с коллекционерами.

Глава 8
Человек Пономарева

Две недели назад на окраине небольшой деревушки Выселки произошел взрыв, в результате которого погибло два человека. Эксперты, приехавшие на место преступления, в развороченный сруб, принадлежавший Владлену Лозовскому, обнаружили остатки тротила. Оставалось выяснить, откуда у человека, весьма далекого от криминального мира, взялись взрывчатые вещества. И не он ли является виновником их гибели.

Руководителем группы был назначен старший оперуполномоченный ФСБ майор Марк Егорович Федосеев, человек скрупулезный и невероятно въедливый. Вместе с майором Никольским, который также интересовался Лозовским, удалось выяснить, что тот был причастен к убийству сторожа, охранявшего в Староконюшенном переулке дом, выкупленный олигархом Михаилом Пономаревым (что само по себе весьма интересно).