Забрав свой паспорт, Назар долго не мог засунуть его в карман, без конца цепляясь за подкладку. Людмила всем своим видом выражала крайнее неудовольствие: нарочито громко фыркала, метала в сторону сотрудника службы безопасности гневные взгляды, как если бы хотела испепелить его на месте, но, видно, осознав, что заряды проскакивают мимо, надула щеки и сунула лазуритовую шкатулку в сумочку.
– Идемте, – повернулся Владлен к выходу и едва сдержался, чтобы не броситься бежать мимо полицейских, лениво расхаживающих по залу.
– Gentlemen [28] , – услышал он громкий оклик служащего.
По спине неприятно пробежали мурашки, чего он еще там удумал?
– Did you forget your pouch [29] , – ткнул тот пальцем в выпотрошенный мешок, лежавший на столе.
Под насмешливыми взглядами таможенников Владлен с Назаром вернулись в комнату и аккуратно сложили в мешок сваленные конверты. Завязав горловину, подхватили его на руки и затопали в зал ожидания. Уже через минуту они смешались с толпой встречающих, сделавшись частичкой броуновского движения. Никто не проявлял к ним интереса, лишь иной раз пассажиры бросали в их сторону короткие взгляды, выискивая прибывающих пассажиров.
Остановились подле стены, где народу было поменьше. Владлен с Назаром с облегчением опустили на пол мешок.
– Ты меня удивляешь, Люся. Что это за документы на шифр фрейлины и яйцо Фаберже? Ты нас хотела кинуть, что ли, я так понимаю? – холодно спросил Владлен, наполняясь гневом.
– Владлен, о чем ты говоришь! У меня и в мыслях подобного не было, – воскликнула Людмила. – Наоборот, я хотела, чтобы нас не обманули. Я тебе никогда не говорила, но княгиня Раевская – моя родственница.
– Но ведь у тебя же другая фамилия, Ивина, – удивленно протянул Владлен.
– Все верно, другая. Ведь у Анастасии Раевской была старшая сестра. Ее звали Татьяной, она вышла замуж за штабс-капитана лейб-гвардии Преображенского полка Николая Ивина. Отсюда и идет наша фамилия. Ивина фамилия очень древняя, мы происходим от Галицких князей, от Рюриковичей. Но свой княжеский титул Ивины не использовали, просто были обыкновенной дворянской фамилией. После революции Николай Ивин перешел на сторону большевиков и дослужился до командарма. Сумел избежать репрессий. Я всегда знала, что Раевские жили в этом доме, а когда мы нашли яйцо Фаберже и шифр фрейлины, я сразу поняла, что все эти изделия принадлежат княгине Анастасии Раевской, фрейлине императрицы, нашей родственнице. Поэтому я могла претендовать на них как наследница. Все-таки это наши фамильные ценности! – произнесла Людмила. Лозовский глухо молчал. – Я подала заявление, приложила документы, что мы действительно являемся ближайшими родственниками Раевских. Все рассмотрели очень быстро, и мне, как законной наследнице, выдали документы на владение шифром фрейлины и яйцом Фаберже, а также на вывоз драгоценностей за границу, – захлопала ресницами Людмила.
– Ничего себе поворот! А у тебя есть какие-то связи с другими Раевскими?
– Знаю, что Анастасия Раевская выехала в Лондон, но, к сожалению, связи с ними потеряны.
– А разве они не могут претендовать на наследство?
– У них нет для этого оснований. Потому что они оставили особняк сразу после революции и уехали за границу. А мы проживали здесь, в России. Конечно, наследники Анастасии Раевской могут подать в суд и претендовать на наследство, но вряд ли они его выиграют.
– Кажется, я начинаю понимать. И кому же ты подала это заявление? Кто же такой расторопный?
– Заявление я подала нотариусу. Это один хороший знакомый папы, вот он все и устроил. Но если бы не эти документы, у нас шифр фрейлины и яйцо Фаберже отняли бы как контрабанду. А еще бы нас и посадили. Этот мексиканец нас просто провел, он мне сразу не понравился. Считай, это женской интуицией, скользкий какой-то. Вот я и решила перестраховаться. Теперь понятно, что этот служащий был в сговоре с мексиканцем.
– Все может быть, – хмуро обронил Владлен. – Почему не сказала мне, что ты наследница?
– Я хотела преподнести тебе сюрприз, милый. Все равно это не играет никакой роли, мы ведь по-прежнему вместе.
– Сюрприз, говоришь, – покачал головой Владлен. – Он удался тебе в полной мере. Значит, деньги ты тоже подменила?
– Да.
– А где же сами деньги?
– Я их оставила в комнате. У меня свой сейф, я сложила все туда. Мы ведь будем приезжать в Россию, они нам понадобятся.
– А твой папа их не потратит? Откроет как-нибудь сейф, а там деньги лежат.
– У него нет ключа, – просто ответила Людмила. – А потом, это на него не похоже.
– Что ты скажешь, Назар? – обратился Владлен к молчавшему другу.
– А что тут сказать? Такой мудрости я от Люськи не ожидал. Сократ, да и только! Если бы не она, так еще неизвестно, чем бы все это для нас закончилось.
– Еще не закончилось, нам нужно как-то выбраться отсюда. Что-то у меня тоже дурное предчувствие.
* * *
Макс долгим взглядом посмотрел на удаляющихся русских. Вскинув мешок на плечи, курьеры вышли из комнаты. Смешавшись с встречающими и прибывающими, троица ничем не отличалась от остальных пассажиров.
Пошел пятнадцатый год его работы в аэропорту Хитроу. Макс пришел сюда сразу после окончания колледжа и ни разу не пожалел о своем решении. Крупный международный аэропорт был прекрасным трамплином для карьеры. И не ошибся, уже через год он был назначен начальником смены службы безопасности. Вот только никак не полагал, что аэропорт может его околдовать, и теперь он даже не помышлял перебираться на какое-то новое место. Аэропорт Хитроу сделался его настоящим домом. Ему был известен здесь каждый потаенный уголок, он прекрасно исполнял свои обязанности, не без оснований рассчитывая на еще большее повышение.
Ситуация изменилась в позапрошлом году, когда однажды в его кабинет вошел узкоглазый человек (в нем было намешано немало кровей). Представившись Томасом, он попросил перенести через пограничную зону небольшой пакетик с героином, пообещав за услугу вознаграждение, равное его месячному окладу. Возмутившись, Макс хотел тотчас сдать негодяя в полицию, но тот, бросив на стол конверты со снимками, посоветовал не торопиться. Вытащив одну из фотографий, Макс увидел себя, запечатленного крупным планом со смазливым мулатом в одном из модных лондонских гей-клубов. Так что ни у кого не могло возникнуть сомнений, что он нашел подходящую компанию и явился в клуб за развлечениями. Следующие фотографии были куда более впечатляющими: сфотографирован он был в обществе молодого грека, которого подцепил вечером (надо признать, они неплохо провели время и впоследствии встречались на протяжении месяца). Снимки запечатлели настолько приватные моменты, как если бы фотограф находился на расстоянии вытянутой руки. Возможно, так оно и было, и комната, в которой они разместились, была просто оборудована скрытыми камерами. Это была ловушка! Все было подстроено с самого начала. Его просто вычислили, изучили грешные пристрастия и подловили на связи с хорошеньким смазливым мальчиком.