Она взглянула на Хьюби и благодарно прошептала:
— Вы очень милый.
Отряд продвинулся еще на двадцать ярдов, и тут Скотт поднял руку:
— Всем остановиться! Мы дошли до лестницы, — скомандовал он.
Рого, как ему показалось, выразил отношение всех к великому событию.
— Чудесно! — заявил он. — Ну, и как мы будем брать это препятствие, дорогой наш тренер?
Никому из них раньше не случалось своими глазами видеть лестницу вниз ступенями. И уж тем более подниматься по ней.
В суете, царившей в обеденном зале, никто не присматривался к центральной лестнице, которую затопила вода и нефть. Это странное сооружение так не походило на лестницу, что все словно позабыли о ней. Она просто стала частью общего кошмара, подобно торчащим с потолка столикам и стульям или электрическим лампочкам, переместившимся на пол. Поэтому сейчас, когда им повстречалась лестница, для всех стало неожиданностью то, что предстало перед ними.
Перевернутые ступеньки ошеломляли не меньше самой катастрофы и казались полностью непригодными к использованию. В одно мгновение для всех членов отряда Скотта уничтожилось само понятие «лестница», такое с детства привычное и надежное. Лестница, на которую они смотрели сейчас, была не просто бесполезной, она угрожала.
Поручни из полированного красного дерева и ступени, покрытые ковровой дорожкой, шли наверх нелепыми уступами и нависали над головами путников.
Мэнни Роузен приблизился к лестнице и долго смотрел на этот странный, уходящий вверх и вдаль туннель.
— И как вы предполагаете забраться туда? Это же немыслимо! Безумие какое-то.
— Вот это да! — пожал плечами Мартин. — Выходит, теперь все лестницы стали такими?
Шелби прошептал что-то на ухо своей жене, посмотрел в сторону Белль Роузен и проговорил:
— Ума не приложу, как мы одолеем эту преграду, Фрэнк.
Шелби не решался себе признаться: он чувствовал некоторую радость оттого, что отряд так быстро столкнулся с непреодолимым препятствием. Вот что значит брать на себя ответственность за людей и вести их, не подумав о последствиях! Так и надо этому молодому выскочке. Нужно было более тщательно все взвесить.
— Ну ничего особенно трудного я тут не вижу, — пожал плечами Скотт.
— Вы что же, изволите шутить? — рассердился Роузен. — Разве вы не понимаете, что не все справятся с этим подъемом. Не забывайте о том, что вместе с нами идут и женщины? — И все отлично поняли, что он имел в виду себя и свою супругу.
— Вы уверены, что знаете способ подняться? — поинтересовался у священника Весельчак. — Лично мне кажется, что для всех нас настало время вернуться и присоединиться к Питерсу и Эйкру.
— Вот именно! — поддержал Бейтса Мартин. — По крайней мере, они лучше знают свой корабль и, может быть, посоветуют нам другой путь.
Его поддержали робкие голоса: мысль вернуться пришла не одному Весельчаку.
— О чем это он? — шепотом потребовала объяснение у Мюллера Нонни. — Куда он предлагает отправиться?
Хьюби тихонько рассказал ей о стюардах, оставшихся позади. Нонни еще раз посмотрела на лестницу и заявила:
— А вам не кажется, что все же стоило бы попробовать?
Мюллер бросил на девушку изумленный взгляд. Всего несколько минут назад ее трясло от страха и растерянности. Потом он вспомнил, как эта кроха чуть не бросилась на Линду, когда та посмела оскорбить ее, и подумал: «Да она настоящий боец! Вот умница!»
Самый высокий из всей группы, Скотт молча обозревал свою паству.
Джейн Шелби попыталась разглядеть на его лице выражение презрения, чтобы с новой силой возненавидеть священника. Однако ничего подобного во взгляде Фрэнка не обнаружила. Напротив, он смотрел на каждого, словно оценивая его физические возможности, чтобы знать, кому и как сейчас помогать. Джейн вдруг почувствовала себя маленькой и беспомощной. Ей захотелось то ли сжаться под его взглядом, то ли провалиться сквозь землю. Она воскликнула:
— Мне кажется, имеет смысл попытаться! Может быть, мы справимся.
Муж посмотрел на нее, как на ненормальную.
Однако Скотт взглянул с благодарностью. Джейн даже показалось, что он как раз ждал чего-то вроде вот такого воодушевляющего возгласа.
— Конечно, справимся, — как само собой разумеющееся признал Фрэнк. — Подумаешь, ерунда какая!
И его задорный и почти мальчишеский голос, и легкомысленная характеристика препятствия тут же всех ободрили, возвратили мужество и уверенность. Даже Мюллер, уже готовый повернуть, теперь хотел испытать себя и потягаться с проклятой лестницей.
Весельчак обратился к Памеле:
— А что, старушка, может, и мы рискнем, как считаешь?
— Спорим, что у меня все получится! — в запале выкрикнул Робин Шелби.
Только Линда Рого принялась жалобно скулить:
— А я хочу назад! Пойдемте назад!
Но Скотт как будто и не слышал ее. Он сказал:
— Поймите, что весь мир вокруг нас сейчас перевернулся вверх дном. И если мы забудем, какими вещи должны быть, а приготовимся увидеть их новыми, возможно, и справляться с трудностями нам станет гораздо проще.
— Всю жизнь я ходил ногами, а голову держал наверху, — вздохнул Роузен. — Неужели под старость мне придется переучиваться и пробовать ходить на голове?
— Но вы ведь сами не стоите на голове, верно? Просто вы ходите по потолку, а пол у вас теперь над головой. И, привыкнув, вы уже не считаете это таким страшным и необъяснимым.
— Вы, наверное, имеете в виду примерно то же, что испытывают астронавты, когда осваиваются в условиях невесомости, да? — не удержался Робин Шелби.
— Вроде того, Робин, — согласился с мальчиком священник. — Представь себе, что твой собственный дом перевернулся, как раз когда ты собирался спуститься за чем-то вкусненьким в погреб и уже стоял перед лестницей, готовый к первому шагу. Теперь тебе придется придумать способ, как все же попасть в злополучный погреб. Но, так как ты прекрасно знаешь свой дом и знаком с каждым его уголком, тебе обязательно что-то придет в голову, верно?
— Ой! — изумленно воскликнула Сьюзен. — Теперь я вспомнила, о чем подумала, еще когда мы все находились в обеденном зале. Только тогда мне показалось, что это ужасно глупо. Прошлым летом мы с подругами отправились в Парк развлечений Баннермана. Там был такой аттракцион «Сумасшедший домик». Когда мы заходили внутрь, в нем гас свет и он переворачивался полом вверх. То есть так только кажется, будто вы уже ходите по потолку. А если посмотреть наверх, то там видна вся мебель. Наверное, ее специально приклеивают, но, должна сказать, чувства там испытываешь о-о-очень неприятные!
— Говорите, говорите, говорите! — отмахнулась Белль Роузен. — Я могу стоять здесь и выслушивать любые россказни. Лишь бы никто не заставил меня в самом деле полезть вот на эту лестницу.