Сейчас в церкви была лишь пожилая женщина. Сидела на средней скамье, читала вслух креольский молитвенник. Услышав шаги, повернулась посмотреть на Макса, не прерывая чтения.
Макс сел у стены с витражными окнами и росписью, изображающей путешествие гаитян с их родины в южную Флориду. С небес за ними наблюдали Пресвятая Дева Мария и Младенец Иисус. Воздух пропах ладаном, к которому примешивался цветочный аромат. Белые и розовые лилии в изобилии стояли в вазах на металлических подставках по обе стороны алтаря.
Женщина продолжала читать вслух, не сводя с Макса черных пронзительных глаз. Он чувствовал ее взгляд, как ощущают камеру наблюдения в подвале банка. Женщина хрупкая, седоволосая. Лицо испещрено глубокими морщинами. Макс изобразил улыбку – открытую, широкую, доброжелательную. Обычно это на потенциально враждебных незнакомцев действовало, но выражение лица этой женщины не изменилось. Макс медленно двинулся по проходу к дверям.
Он бросил взгляд на книжный шкаф в углу. Там стояли Библии на креольском, французском и английском, а также разнообразные книги о святых. Рядом с книжным шкафом висела большая пробковая доска, занимавшая часть стены. Вся в фотографиях гаитянских детей. Под каждой прилеплена желтая бумажка с именем ребенка, возрастом и датой. Дети всех цветов кожи, в возрасте от трех до восьми лет. Мальчики и девочки. Многие в школьной форме. Он поискал фотографию Чарли Карвера. Вот она, небольшая, в правом нижнем углу, затерялась среди нескольких десятков других. Под ней подпись: «Чарлз Пол Карвер, 3 года, 9/1994». Год и месяц, когда он пропал. Он посмотрел даты на других снимках. Самая ранняя – 1990 год.
– Вы из полиции? – произнес сзади мужской голос с четкой артикуляцией. Акцент французский.
Макс повернулся. Перед ним, заложив руки за спину, стоял священник. Чуть выше Макса, но худощавее. Круглые стекла очков в серебряной оправе отражали свет и прятали глаза. Волосы с проседью, как и козлиная бородка. Возраст – лет пятьдесят.
– Нет, я частный детектив, – ответил Макс. Он никогда не лгал в церкви.
– Небольшая разница, – буркнул священник.
– На мне написано, что я сыщик?
– Нет, но догадаться несложно.
– В церковь заходят сыщики?
– Да. Вы заглядываете сюда по пути на Гаити. Вы и журналисты.
– Надо же откуда-то начинать, – проговорил Макс, поежившись под испытующим взглядом священника. – Все эти дети…
– Пропавшие дети.
– Похищены?
– На самом деле их гораздо больше. Ведь бедные гаитяне не могут позволить себе иметь фотоаппарат.
– И давно это началось?
– Дети на Гаити пропадали всегда. Я начал помещать фотографии на этой доске в девяностом, как только приступил к службе. В другой нашей религии детская душа пользуется большим спросом. С ее помощью можно отпереть много дверей.
– Значит, здесь замешан культ вуду?
– Кто знает?
Голос священника звучал устало и печально. Чувствовалось, что он говорит об этом в миллионный раз.
Макс сообразил, что пропажа детей касается священника лично. Оглядел доску, тщетно поискал среди фотографий сходство.
– Который из них ваш?
Священник удивленно вскинул брови, затем широко улыбнулся.
– Вы очень проницательный. Наверное, Бог вас выбрал.
– Это было нетрудно, падре.
Священник приблизился к доске и показал фотографию девочки, справа от Чарли.
– Моя племянница, Клодетта. Признаюсь, я повесил тут снимок, чтобы на нем отразилась аура богатого мальчика.
Макс прочитал подпись: «Клодетта Тодор, 5 лет, 10/1994».
– Пропала через месяц после Чарли. Ваша фамилия Тодор?
– Да. Александр Тодор. Клодетта – дочь моего брата, Каспара. Я дам вам его адрес и номер телефона. Он живет в Порт-о-Пренсе.
Священник достал из кармана блокнотик, написал, вырвал листок и протянул Максу.
– Что вам рассказывал брат?
– Дочка пропала среди бела дня, точно растворилась в воздухе.
– Я сделаю все, чтобы найти ее.
– Спасибо, – улыбнулся священник. – Имейте в виду, на Гаити бытует поверье, что детей похищает какой-то страшила по прозвищу Тонтон-Кларнет. Мистер Кларнет.
– Почему именно кларнет?
– С его помощью он завлекает детей.
– Как Дудочник из сказки?
– Говорят, Тонтон-Кларнет служит Барону Самеди, богу мертвых культа вуду, – пояснил отец Тодор. – Он похищает души детей на потребу мертвым. Одни полагают, что он человек-птица. Другие – просто птица с одним глазом. Но видеть его могут только дети. Потому что он сам погиб ребенком. Согласно мифу, в восемнадцатом веке среди французских солдат на Гаити был мальчик, сын полка. В те времена было распространено иметь в войске ребенка. Он считался талисманом, приносил удачу. Этот мальчик развлекал солдат игрой на кларнете. Рабы на полях слушали и проникались еще большей ненавистью к поработителям. Они связывали музыку мальчика с неволей. Потом рабы восстали, разгромили полк, в котором служил мальчик. Заставили играть на своем проклятом инструменте и казнили его товарищей. – Это было поверье, но Тодор воспринимал его очень серьезно. – Призрак этого мальчика появился на Гаити сравнительно недавно. Во всяком случае, в моем детстве ни о чем таком не упоминали. Впервые я услышал о Мистере Кларнете около двадцати лет назад. Говорят, он оставляет особое клеймо в тех местах, где был.
– Какое клеймо?
– Сам я не видел, но нечто вроде креста с раздвоенной нижней частью. Напоминает расставленные ноги.
– Вы сказали, что дети на Гаити пропадали всегда. Сколько примерно лет?
– Не знаю, – развел руками Тодор. – Страна очень отсталая, большинство родителей о пропаже детей не сообщают. У бедняков ведь вообще нет свидетельств ни о рождении, ни о смерти. Это для богатых. А пропавшие дети из бедных семей. Исчезают, и все. Будто никогда не существовали. Все изменилось, когда похитили сына Карвера. Неожиданно пропажа детей оказалась в центре внимания. Да и здесь, в Майами, не лучше. Если пропадет черный ребенок, кому до этого дело? Ну, станут искать от силы двое местных полицейских. Но если пропадет белый ребенок, мобилизуют Национальную гвардию.
– При всем уважении к вам, падре, это ваше последнее утверждение не совсем верно, – произнес Макс, стараясь выглядеть спокойным. – Когда я служил здесь копом, детей искали независимо от цвета кожи. Всегда.
Священник пристально посмотрел на Макса. У него у самого были глаза копа, мгновенно отличающего правду от вранья. Затем он протянул Максу руку. После твердого рукопожатия отец Тодор благословил его и пожелал удачи. А на прощание прошептал:
– Очень прошу вас, найдите ее.
Рейс на Гаити задержали на час. Ждали депортируемого преступника с двумя сопровождающими судебными исполнителями.