В винном магазине он купил кварту бурбона, у входа в кинотеатр выкурил сигарету.

Снова усевшись рядом с Сандрой, накапал в стаканчик немного бурбона и предложил ей. Она недовольно посмотрела и отрицательно покачала головой.

После фильма настояла, что поведет его машину. Макс видел, что она рассердилась.

— Тебе понравился фильм? — спросил он.

— Скажи, ты много пьешь?

— Извини, что я…

— Макс, ты много пьешь?

— Как когда. В некоторые дни больше, чем обычно.

— То есть ты пьешь каждый день?

— Да.

— Почему?

— Ну, причин много. Чтобы расслабиться, снять напряжение, поднять настроение, когда требуется. И честно говоря, мне это нравится. Многие копы пьют.

— А почему ты пил в кино?

— Фильм оказался скучный, захотелось развеяться.

— Но ведь ты был со мной, — проговорила она обиженным тоном.

— Да, но ты была так захвачена тем, что происходит на экране, — насмешливо проговорил он.

— Так ты пьяница?

— Не думаю.

Сандра нахмурилась:

— Послушай, если ты алкоголик, то никаких отношений у нас с тобой не получится. Потому что нас всегда будет в комнате четверо: ты, я, личность, в которую ты превратишься, когда нагрузишься, и бутылка. А мне подобная жизнь не нужна. Ясно?

— Сандра, извини, пожалуйста, что я выпил в кинотеатре.

— У меня был дядя алкоголик, — продолжила она, не слушая его. — Умер от цирроза печени. Перед смертью сильно мучился, расцарапывал кожу до крови. Я не хочу проходить через это с тобой, ни в коем случае.

Они свернули на Пятнадцатую улицу. Макс закурил.

— И с этим тебе тоже придется покончить.

— Да ты что, Сандра!

— Целовать тебя — все равно что облизывать грязную пепельницу. Ты когда-нибудь лизал пепельницу, Макс?

— Мне нравится курить.

— Нет, не нравится. Ты просто подсел на это. Наркоман, такой же, как Пэм Грир в фильме.

— Наркоман? Я? Это уж слишком!

— Ты бросал когда-нибудь?

— Нет.

— То есть не представляешь себе жизнь без сигареты?

— Я родился с сигаретой во рту, — пробурчал Макс. — А ты сама когда-нибудь курила?

— Попробовала однажды, не понравилось, противно. И главное, опасно.

— Так жить вообще опасно. Особенно в Майами. — Макс усмехнулся. — А сигареты хороши с кофе, выпивкой, после еды, после секса…

— Но они портят жизнь! — возразила Сандра. — Ты хочешь в шестьдесят лет ходить с трубками в носу и возить за собой тележку с кислородным баллоном, потому что у тебя будет эмфизема и ты не сможешь дышать? Или иметь дырку в горле и голосовой аппарат, работающий на батарейках?

— Ты преувеличиваешь!

— Нисколько.

— Чего это ты сразу круто? Ведь мы встречаемся всего ничего и… и даже еще не спали вместе.

— Ты не предлагал.

— А надо было?

— Я старомодная девушка, — сказала Сандра.

— Мне показалось, ты хочешь, чтобы у нас все развивалось медленно.

— Но ты даже не сделал движения в этом направлении за… целый месяц.

— Я боялся тебя спугнуть. Но если речь зашла об этом, поехали. К тебе или ко мне?

— К тебе.

— Я предупреждаю, у меня там бардак.

— Догадываюсь. Но меня мама учила остерегаться мужчин, помешанных на опрятности. Если попался такой, то он или сдвинутый, или гомик.

45

Лина вымыла посуду. Вошла в гостиную и задула свечи, которые горели во время ужина. Джо поставил свою любимую запись Брюса Спрингстина и сел с бокалом красного вина, откинувшись на спинку кресла. Баллада «Обещание», очень грустная. В тон его настроению.

Сегодня ему повезло. Впервые за много недель Джо мог провести вечер с любимой женщиной, будущей женой. Казалось бы, вот оно, счастье, наслаждайся. Но он мучился, не знал, как снять с сердца тяжесть.

Брюс написал «Обещание» в семьдесят восьмом году, но в альбом «Тьма на окраине города» песня не вошла. Эту трогательную балладу, своеобразный плач по несбывшимся мечтам и надеждам Брюс исполнял, аккомпанируя себе на фортепиано. Качество записи оставляло желать лучшего, баллада была записана кем-то из публики на магнитофон на концерте в Сиэтле, но трогала за душу. В последнее время слова этой песни приобретали для Джо все больший смысл.

Конечно, можно что-то предпринять. Например, в дополнение к выпивке и музыке раскурить косячок и чуть забалдеть. Не помешало бы. Они с Максом покуривали травку, был грех. Обычно все заканчивалось истерическим хохотом над какой-нибудь глупостью. И они крутили единственную запись белой рок-музыки, какая имелась у Макса. Сорокапятку «Роллинг стоунз» «Скучаю по тебе». По пятьдесят раз подряд, подхватывая в середине песни вместе с Джаггером речитатив, где он взывал к девушке-пуэрториканке: «Я уми-и-ира-а-а-ю, та-а-ак хочу-у-у встре-е-ети-и-иться-я-я». Когда действие травки заканчивалось, песня сразу надоедала, Макс снимал пластинку, они шли на берег играть с ней в «летающий диск».

Мысль, что он собрался предать Макса, что от их дружбы не останется ничего, никаких добрых воспоминаний, отравляла Джо существование, не давала дышать полной грудью.

— Тяжелый был день? — спросила Лина, садясь рядом.

Он по-прежнему не мог на нее наглядеться, с того первого раза, когда увидел в церкви. Миниатюрная, темнокожая, короткая прическа, высокие скулы, слегка раскосые глаза и улыбка, от которой замирало сердце. Но сейчас она не улыбалась.

— Забыл, когда уже бывал легкий день.

Джо вздохнул, глотнул из бокала. Он рассказал ей кое-что, самое главное. Что собирается вывести на чистую воду Элдона после того, как они с Максом закончат расследование убийства Мойеса. И это будет скоро. Касарес выдал большинство своих контактов, включая Карлоса Ледера, и Элдон собирался захватить главных игроков. Далее начнется долгий процесс привлечения «виновных» к суду, но Джо выйдет из игры раньше, вероятно, в августе. Август в Майами он не переносил. Жара несусветная, люди бесятся, ураганы налетают один за другим.

— Ты был в церкви? — спросила Лина.

Он отрицательно покачал головой.

— Надо, — сказала она.

— В этом деле Бог мне вряд ли поможет. — Джо горько усмехнулся. — Я задумал предательство напарника и близкого друга. Человека, который меня всегда поддерживал. Благодаря ему я стал детективом.

— Джо, ты делаешь то, что считаешь для себя правильным. А это порой очень трудно — делать правильное. — Она говорила нежно, но твердо, словно наставляла ребенка. — Рано или поздно дела Элдона вылезут наружу. Долго скрывать плохое невозможно. И когда разразится гроза, тебе лучше там не находиться, потому что больше всего достается всегда маленьким людям.