– Значит, все это правда? – спросил он хриплым голосом.
– Все, Каль Закет, все,
– Даже то, что Бельгарион и Зандрамас – Дитя Света и Дитя Тьмы?
– Да, это так.
Он приготовился задать ей еще вопрос, но прорицательница подняла руку.
– У меня мало времени, Закет, а я должна еще сообщить тебе нечто очень важное. Знай, что в жизни твоей наступило время принятия решения. Забудь жажду власти и стремление отомстить – это все детские забавы. Немедленно вернись в Мал-Зэт, чтобы подготовить себя к участию в предстоящей встрече.
– Себя, к участию? – Император был ошеломлен.
– Твое имя и твое предназначение начертаны на звездах.
– А в чем мое предназначение?
– Я скажу тебе, когда ты будешь готов осознать то, что тебе предстоит сделать. Прежде всего ты должен изгнать из своего сердца горечь и раскаяние, преследующие тебя.
Лицо его окаменело.
– Боюсь, что нет, Цирадис, – произнес он, вздохнув. – Ты просишь невозможного.
– Тогда ты обречен на смерть прежде, чем снова наступит зима. Подумай над тем, что я тебе сказала, и хорошо подумай, император Маллореи. Я скоро снова с тобой поговорю. – И она исчезла, скрывшись в сиянии.
Закет не мог оторвать глаз от пустого места, где она только что стояла. Лицо его было бледно, губы крепко сжаты.
– Ну как, Закет? Вы убедились? – спросил Бельгарат.
Император поднялся со стула и заметался по комнате.
– Но это же полный абсурд! – внезапно вырвалось у него.
– Возможно, – спокойно ответил Бельгарат, – но желание поверить в абсурд – признак веры. Может быть, вера – это и есть первый шаг в подготовке к тому, о чем упомянула Цирадис.
– Дело не в том, что я не хочу поверить, Бельгарат, – произнес Закет смиренным голосом. – Просто я...
– Никто не говорил, что будет легко, – сказал ему старик. – Но вам и раньше приходилось справляться с трудностями, не так ли?
Закет опустился на стул, задумался.
– Но почему я? – жалобно произнес он. – Почему я должен в этом участвовать?
Гарион рассмеялся. Закет смерил его долгим взглядом.
– Простите, – извинился Гарион. – Эту фразу – «почему я?» – впервые я произнес в четырнадцать лет. До сих пор никто не дал мне ясного ответа на мой вопрос, но через некоторое время я смирился.
– Не подумайте, что я пытаюсь уйти от ответственности, Бельгарион. Я просто не верю, что могу помочь. Вы же собираетесь выследить Зандрамас, вернуть своего сына и уничтожить Сардион. Ведь так?
– Все несколько сложнее, – ответил ему Бельгарат. – Уничтожение Сардиона повлечет за собой катаклизм.
– Я не совсем понимаю. Разве вы не можете просто взмахнуть рукой, чтобы он прекратил свое существование. Вы же, в конце концов, волшебник – по крайней мере, так говорят.
– Это запрещено, – задумчиво произнес Гарион. – Нельзя заставить вещи прекратить свое существование. Ктучик попытался это сделать и уничтожил сам себя.
Закет, нахмурившись, взглянул на Бельгарата.
– Я думал, что вы его убили.
– Почти все так думают, – пожал плечами старик. – Это поддерживает мою репутацию, и я ни с кем не спорю. – Он потер мочку уха. – Нет, – сказал он, – по-моему, мы должны все тщательно продумать. Я абсолютно уверен, что Сардион можно уничтожить только в результате последней схватки, в которой встретятся Дитя Света и Дитя Тьмы. – Он замолчал, ему, похоже, что-то пришло в голову. – Кажется, Цирадис проговорилась и сообщила нечто лишнее. Она сказала, что все гролимское духовенство жаждет обладать Сардионом, а потом, перечисляя всех, назвала и Менха. Не значит ли это, что Менх тоже гролим? – Он взглянул на Андель. – С твоей госпожой это часто случается?
– Цирадис не может проговориться, святой Бельгарат, – ответила знахарка. – Прорицательницы говорят не своим голосом, а голосом своего предвидения.
– В таком случае она хотела, чтобы мы знали, что Менх гролим или был им и что демонов он вызвал затем, чтобы они помогли ему в поисках Сардиона. Возможно, это демоны хотят через него завладеть Сардионом. Может быть, поэтому они так послушны ему. Демоны сами по себе – вещь неприятная, но если Сардион обладает такой же властью, как и Шар, он ни в коем случае не должен попасть в их руки. – Бельгарат повернулся к Закету. – Ну как? – спросил он.
– Что «ну как»?
– Вы с нами или против нас?
– Не слишком ли вы прямолинейны?
– Да, но у нас нет времени, а оно сейчас решает все.
Закет еще ниже наклонил голову, и трудно было уловить выражение его лица.
– Я не вижу, какие выгоды сулит лично мне это соглашение, – сказал он.
– Вы будете жить, – напомнил ему Гарион. – Цирадис сказала вам, что вы умрете еще до наступления весны, если не согласитесь выполнить дело, которое она собирается на вас возложить.
– Не так уж много удовольствия доставляет мне жизнь, она не стоит усилий, которые я затрачу, чтобы ее продлить, Бельгарион, – ответил он, меланхолично улыбаясь.
– Вам не кажется, что вы ведете себя по-ребячески, Закет? Здесь, в Хтол-Мургосе, вы ничего не добьетесь. Кровь Ургаса уже пролита, на вашу долю не осталось ни капли, а родина – на пороге катастрофы. Император вы, в конце концов, или избалованный ребенок?! – Гарион снова начал терять терпение. – Вы отказываетесь вернуться в Мал-Зэт только из-за глупого упрямства. И продолжаете упорствовать, когда вам говорят, что в противном случае вы умрете. Это уже не по-ребячески, а просто по-дурацки. Можете забиться в угол здесь, в Рэк-Хагге, и лелеять свои горькие воспоминания, пока не сбудутся предсказания Цирадис, мне на это наплевать, но у меня есть сын Гэран, и ради него я еду в Маллорею. Там я займусь делом, а не пустой болтовней. – Последнее оскорбление он приберег напоследок. – Поймите же, – добавил он безразличным тоном, – вы мне абсолютно не нужны.
Закет вскочил, глаза его метали громы и молнии.
– Вы зашли слишком далеко! – прорычал он, ударив кулаком по столу.