Новые знакомства – это всякий раз как вступление в новую жизнь. Новые знакомства освежают, как о-де-колон «Мечта». Заставляют преображаться. Бодрят. И вселяют новые надежды, без которых жизнь скучна, однообразна и лишена красок.
Эту, со вздернутым носиком, звали Амалией фон Зюдофф. Она была дочерью ординарного профессора анатомии Императорского Казанского университета Фридриха Марии фон Зюдоффа.
Амалия была наполовину немкой, по отцу, по матушке же она была малоросских кровей, ибо Фридрих был женат на Зинаиде Марковне, носящей в девичестве фамилию Приходько.
Африканыч свел с ней знакомство у ворот Богородицкого монастыря, что уже несколько веков располагался на улице Большой Красной, аккурат на том самом месте, где была обретена знаменитая на всю Российскую империю чудотворная икона Казанской Божией Матери. Последовав вслед за экипажем, в коем ехали Их Императорские Высочества – а Африканыч как никто другой знал программу посещения города великими князьями, – Неофитов, как и многие иные горожане, оказался у ворот Казанского Богородицкого девичьего монастыря. И снова встретился взглядом с курносенькой, которая стояла с букетом цветов, предназначенным для кого-то из Их Высочеств. Они улыбнулись друг другу, и, сочтя улыбку девицы за поощрительный к знакомству знак, Самсон Африканыч подошел ближе. Затем еще ближе. И еще. Наконец между ними никого не осталось. Девица вопросительно посмотрела на Неофитова и смущенно отвела взор.
«Ишь, как смотрит, чертовка», – в восхищении подумал Африканыч и, слегка кашлянув, произнес:
– Прошу покорнейше простить меня, мадемуазель, за мою дерзость, однако смею надеяться, что вы непременно извините меня, как только узнаете, что побудило меня, не будучи представленным, подойти к вам…
Неофитов замолчал, совершенно верно полагая, что его слова в значительной степени заинтриговали девицу. Но вот в сколь значительной степени – это и надлежало выяснить.
Продолжая молчать, Африканыч не сводил восторженного взора с девицы и лишь изредка моргал. Девица же, в ожидании продолжения разговора, лишь ниже и ниже опускала голову.
– Дело в том, сударыня, – наконец продолжил свою приготовленную заранее тираду Неофитов, – что я еще никогда в своей жизни не видел, чтобы в одном человеке…
Толпа возле монастырских ворот зашумела, ибо Их Императорские Высочества, выслушав приветственную речь «о вожделенном прибытии» встречающего их архиепископа Казанского и Свияжского Палладия, ступили за монастырскую ограду и пошли вдоль рядов воспитанников и воспитанниц средних учебных заведений к главному собору монастыря. Девочки осыпали великих князей цветами, а мальчики кричали «ура».
– …сочетались столь ослепительная красота, столь восхитительная грация и столь проникновенный ум.
В это время и раздались крики «ура», прозвучавшие весьма к месту последних слов Африканыча.
– И кто этот человек? – не поднимая головы, спросила девица.
– Вне всякого сомнения – вы! – быстро ответил Неофитов.
Девушка подняла прелестную головку:
– А как вы можете полагать, что я умна? – спросила она с некоторой долей смешливости в голосе. – Ведь мы с вами даже не знакомы.
– Ну, во-первых, чтобы почувствовать человека, каков он, вовсе не обязательно быть с ним знакомым, – ответил Африканыч и сделал серьезное лицо. – Достаточно иметь к нему серьезный интерес или проникнуться симпатией.
– И вы прониклись? – улыбнулась девушка.
– Проникся, – приложив руку к груди, серьезно ответил Неофитов.
– А во-вторых? – Она как-то загадочно и с любопытством посмотрела на Африканыча, после чего тот понял, что дело, несомненно, идет на лад.
– А во-вторых, разрешите представиться: Самсон Африканыч Неофитов, столбовой дворянин.
– Очень приятно, – ответила девушка, подавая Африканычу руку в лайковой перчатке, которую он с удовольствием лобызнул. – Амалия фон Зюдофф.
– А по батюшке? – поинтересовался Неофитов.
– Амалия Фридриховна, – ответила девушка. – Но знакомые зовут меня Амалия Федоровна.
– Я с вами тоже теперь знаком, – улыбнулся Африканыч. – Так что позвольте и мне называть вас Амалией Федоровной.
Она кивнула в знак согласия. После чего Неофитов начал наступление по всем фронтам, закончившееся обещанием встречи в саду Русская Швейцария в шесть часов пополудни.
Тем временем, приложившись к явленной и чудотворной иконе Казанской Божией Матери, Их Императорские Высочества прошли в собор и выслушали краткое молебствие. После чего вернулись к вратам святой обители и под клики «ура» уселись в экипаж.
– Значит, мы договорились? – приложился к ручке Амалии Федоровны Африканыч.
– Да, – тихо ответила фон Зюдофф.
– Тогда прощайте, до завтра, – прошептал Африканыч, поедая девицу взглядом.
– Прощайте, – так же шепотом ответила она.
* * *
Большая зала Дворянского собрания была набита битком. После троекратного «ура» губернатор Андриевский представил великим князьям губернского и уездных предводителей дворянства, судебных и прокурорских чинов, ректора университета и иных ученых мужей. После чего были представлены губернская и городская верхушка, гласные земства и Думы и некоторые именитые люди города.
– А Лихачев здесь? – тихо поинтересовался у губернатора Михаил Николаевич.
– Пока не вижу, Ваше Высочество, – так же тихо ответил великому князю Андриевский. – Сейчас дам команду его сыскать.
Команда была дана, но Лихачев не сыскался. Его попросту не было в Дворянском собрании.
– Его здесь нет, – виновато произнес Андриевский, глядя поверх головы Его Высочества. – Верно, болен.
«Вот вам и все казанские дворяне», – хотел было попрекнуть Андриевского его же словами великий князь. Но – промолчал. Не пристало представителю царствующего дома выказывать мелкое неудовольствие, да еще личного характера. Не к лицу…
После разговоров о железной дороге, строительство которой затягивалось из-за неимения средств в государственном казначействе, великие князья, отказавшись от обеда в их честь, изволили испить вместе с собравшимися чаю, после чего вышли на балкон и приветствовали милостивыми поклонами собравшуюся на Театральной площади публику. Та кричала «ура». Среди наиболее громко кричащих можно было видеть Африканыча, веселого от предстоящего свидания с Амалией фон Зюдофф, и Севу Долгорукова, побывавшего в зале Дворянского собрания и только что его покинувшего из-за невероятной в нем духоты. В Михайловское училище, куда после посещения Дворянского собрания повезли великих князей, ни Неофитов, ни Долгоруков не поехали.
– Хватит на сегодня, – заявил Африканычу Всеволод Аркадьевич, и аферисты двинулись к Долгорукову на Старогоршечную, где их с нетерпением дожидались Огонь-Догановский, Давыдовский и Ленчик.