Всеволод молча кивнул и стал раздеваться. Потом достал из-под рубашки подмененный «Портрет Карла V» и положил его на стол.
– Уф-ф, – шумно выдохнул Огонь-Догановский и потрогал левую часть груди, где, по его предположениям, находилось сердце.
– Ага! – радостно воскликнул Африканыч и подошел к картине.
Давыдовский перестал ходить из угла в угол, затушил сигару и понемногу стал выходить из образа инкогнито из Петербурга. Ленчик же не сводил восторженного взора с шефа, который в его глазах был однозначно героем. И только сам герой дня, Всеволод Аркадьевич Долгоруков, не князь, был тих и печален и не выражал совершенно никакой радости.
Обратная дорога всегда быстрее. Или короче, ежели хотите. Великий князь Сергей Михайлович, несмотря на еще весьма нежный возраст, знал это уже хорошо. Но отвечать на вопрос – почему обратный путь короче? – не собирался. Как не собирался задаваться вопросами: как это вселенная бесконечна, когда все сущее имеет начало и, стало быть, конец, и почему трава именно зеленая, а небо положительно голубое. Он был мудр не по годам и тратить время на неразрешимые вопросы решительно не имел никакого желания.
Любое путешествие навевает мысли, которые вряд ли пришли бы в голову, если бы он жил в Петербурге. К примеру, какая у нас огромная держава! Почти буквально без конца и края. И в ней живут люди, со своими чаяниями, бедами и радостями. Радуются теплу и солнцу, первому снегу, почкам на деревьях после студеной зимы, рождению ребенка, чарке водки или цветастому сарафану. И приезду в их город великих князей, что, правда, случается не каждый день и не каждую неделю…
Семнадцатого июня, вдоль и поперек исходив до этого все двенадцать отделов Научно-промышленной выставки, Их Высочества признали, что «по многочисленности отделов и полноте и богатству экспонатов выставка вполне оправдала ожидания и обещает оказать весьма благотворное влияние на дальнейшее развитие производительных сил края». Затем великие князья, посетив с утра Березовские золотодобывающие промыслы, отбыли на поезде в обратный путь. Сие известие Сева Долгоруков почерпнул из газет за восемнадцатое июня (Ленчик снабжал шефа газетами ежедневно и неукоснительно).
Затем Всеволод Аркадьевич вычитал, что после остановок в Нижнем Тагиле, Кушве, Чусовой, Александровске и Березняках поезд с великими князьями прибыл в Усолье, где Их Императорские Высочества со свитой пересели на пароход «Ярославль» и, сопровождаемые пароходом «Межень», проплыли до Перми без остановок.
Правда, газеты не написали про один инцидент. Когда «Ярославль» подходил к пристани, его догнал пароход «Отец» с хором и оркестром музыки. Пристроившись очень близко, почти к самой корме великокняжеского парохода, «Отец» грянул пением и музыкой, назначенной для встречи. В это время у парохода «Ярославль» оборвалась рулевая цепь, и его быстро развернуло поперек фарватера. Еще немного, и нос «Отца» протаранил бы борт «Ярославля», и еще неизвестно, как бы оно потом все вышло. Ведь впоследствии, после выяснения причин разрыва рулевой цепи, было констатировано, что цепь порвалась вследствие надреза двух ее звеньев, произведенного искусственным путем, то есть подпилом сих звеньев специальным инструментом. Злоумышленник, сотворивший подобное, находился на борту парохода. Выявлен был этот злоумышленник или нет – осталось тайной следствия. Что же касается инцидента, то в самый последний момент капитан парохода «Отец» успел дать задний ход, и столкновения не произошло. Рулевая цепь была быстро исправлена, и «Ярославль» благополучно подошел к пермской пристани.
В Перми остановка была короткой. По всему вероятию, великий князь Михаил Николаевич спешил в Казань, где намеревался задержаться уже не на несколько часов, а на более длительный срок.
* * *
В седьмом часу вечера 23 июня «Ярославль» и «Межень» вывернули из-за колена Волги в точности против старой пристани в Бакалде. Над пристанью повисло громогласное «ура», не прекращающееся до тех самых пор, пока Их Императорские Высочества великие князья не сошли на дебаркадер пароходства «Самолет» Артура Зевеке, убранный флагами, цветами, зеленью и коврами. Здесь их встречали хлебом-солью и лучезарными улыбками высшие чины всех ведомств губернской Казани и представители дворянства, земства, города и его сословий. Поздоровавшись с начальствующими лицами губернии и города, великие князья Михаил Николаевич и Сергей Михайлович приняли хлеб-соль, памятные адреса от сословий и сошли на берег.
В толпе празднично одетых людей, прибывших на пристань для встречи и лицезрения высоких путешественников, находились Долгоруков, Африканыч и Ленчик.
Ленька во все глаза смотрел на великих князей и представлял себя их ровней. В смысле, что и он тоже великий князь и Его Высочество… Вот он во дворце, наполненном золотом и брильянтами, и вокруг него столько лакеев и слуг, что всяческое его волеизъявление или каприз немедленно исполняются. А он, в военном мундире с орденами, осыпанными брильянтами и в андреевской ленте через плечо, вышагивает по мраморным плитам, чеканя шаг, и все присутствующие склоняют перед ним головы. Некоторым он благосклонно кивает или даже подает руку для пожатия, некоторым приветственно улыбается, а некоторых не видит в упор. Ведь он как представитель царствующего дома имеет на это полное право…
Неофитов, по большей части, посматривал на девиц и женщин. Одна из них, со вздернутым носиком и в шляпке из итальянской соломки на затылке, уже дважды встретилась с ним взглядом, и он уже подумывал, как подойдет к ней и что скажет. Нет, пройдоха Африканыч, конечно, знал, с чего он начнет разговор с этой мадемуазель… К примеру, он спросит, не виделись ли они на рождественском балу у губернатора в прошлом году или не знакомил ли их вице-губернатор Хитрово на званом обеде у их превосходительства генерал-лейтенанта Шатилова. А когда разговор завяжется, он уже будет действовать по обстоятельствам. И постарается заинтересовать собой эту мадемуазель, которая, несомненно, весьма страстна в постели, судя по ее темпераменту, взгляду и, главное, вздернутому носику. О, в этих делах у Самсона Африканыча весьма большой опыт, можете не сомневаться…
О чем думал Сева Долгоруков, оставалось неизвестным.
Тем временем великие князья Михаил Николаевич и Сергей Михайлович сели в предоставленный им экипаж и поехали в город. Их сопровождал губернатор Андриевский и иные начальствующие лица, а люди на пристани кричали «ура» и норовили бежать за экипажем как можно дольше. Ведь в лице Их Высочеств им виделась иная жизнь. Интересная, богатая и насыщенная – не то, что у них – счастьем и радостью. Которую хотелось лицезреть или продлить хотя бы еще на несколько минут. На минутку. На одно мгновение…
Город встретил Их Императорских Высочеств триумфальной аркой и толпами нарядного народа, кричащего «ура». Губернатор Андриевский сиял, как орден Белого орла, что красовался вместе с другими на его вицмундире тайного советника. Великий князь сидел в коляске в точности против Андриевского и благосклонно выслушивал его рапорт о сделанном и сотворенном со времени занятия им места казанского губернатора в 1884 году, сменив на этом ответственном посту губернатора Леонида Ивановича Черкасова.