— Я тут в вагоне обнаружил непонятную хреновину, — начал объяснять Бертолет. — Подозреваю, что это взрывчатка.
Бертолет был не просто наблюдательным, а феноменально наблюдательным. Даже фальшивые доллары определял на глаз и по запаху. И если уж он подозревал где-то наличие взрывчатки, то, значит, она там была. Поручик в этом не сомневался — временами он вообще доверял Бертолету больше, чем себе.
— А ты машинисту сообщил? Кочегару? Начальнику поезда? — спросил старший лейтенант.
— Ясное дело, — ответил Бертолет. — Но, ты понимаешь, полной уверенности в том, что это взрывчатка, у меня нет. Материал — розовые листы, мягкие и гибкие. Напоминает свернутую упаковку розовых пластиковых ковриков. И таких упаковок не одна и не две. Десятки. Я сообщил начальнику поезда, он доложил наверх; теперь все они там, наверху, думают. Скорость поезда — около двухсот кэмэ в час, стоп-краном его не тормознешь. И график у них напряженный. Если встанем, на железке образуется затор.
Вокруг Поручика столпились товарищи, все пытались хоть что-нибудь услышать и принять участие в разговоре.
— Розовые листы, говоришь?
— Да, — подтвердил Бертолет, — как тонкие пластиковые коврики. Может, они этим пластиком вагоны изнутри обшивать собираются? Никто ничего определенного сказать не может.
Трубку взял Кэп:
— Паша, ты меня слышишь? Сейчас мы с ребятами твою информацию перетрем и обкашляем. Давай свяжемся через десять минут.
Кэп посмотрел на часы. Они показывали два часа четыре минуты по московскому времени. Татаринов обратился к подчиненным.
— Ну что, братцы, все слышали? И какие будут соображения?
«Братцы» напряглись. Ситуация, похоже, складывалась нестандартная…
* * *
Сверху, в ночи, скоростной поезд казался цепочкой огоньков. Они стремительно приближались к эстакаде моста. На холме, который возвышался возле железнодорожного полотна, сидели двое. В одном из них можно было узнать Санчеса Гиену. Он хорошо говорил по-русски, так как когда-то почти три года проучился в московском университете-«лумумбарии». Санчес вертел в руках трубку мобильного телефона. Как раз в этот момент ему пришла эсэмэска.
Санчес повернулся к соседу.
— Эй, Аладдин, от Равиля сообщение. Он тебе привет передает, — сказал он, протягивая тому мобильник..
Напарник, которого он назвал Аладдином, встрепенулся:
— Как так? Я же сам по телевизору слышал, что он в метро погиб — попал под поезд.
Санчес усмехнулся:
— Никогда не верь тому, что говорят по телевизору. Равилю на хвост сели федералы. Пришлось его немного выручить. Я вложил студенческий билет Равиля в карман одному парню и столкнул его в метро под поезд. Теперь Равиля никто не ищет, он считается погибшим. Сколько там время?
Аладдин взглянул на светящийся дисплей мобильника.
— Два часа пять минут, — произнес он.
Золотая цепочка огоньков вагонов скоростного поезда взмыла над рекой.
— Давай, — велел Санчес.
Аладдин нажал на мобильнике несколько кнопок в определенной последовательности. Внизу, на мосту, надулся и лопнул огненный пузырь. Вагоны словно разорвало изнутри. В тот же момент другим взрывом подломило опоры моста, и цепочка огоньков устремилась вниз, в бездонную глубину оврага. Оттуда вверх ударило пламя.
Аладдин поднялся. Он не в силах был оторвать глаз от бушующего в глубине оврага пламени. Санчес тоже встал.
— Это за наших братьев! — торжественно произнес он.
Его лицо, освещенное далекими сполохами пожара, исказила кривая улыбка…
* * *
На пепелище было невозможно дышать. Смрад от сгоревшей взрывчатки, запах крови и горелой плоти заполнял овраг и окрестности. Обрушенные колонны и пролеты моста чернели обугленными бетонными остовами. В небо торчали разорванные перекрученные рельсы.
Среди этой жуткой картины разрушений быстро, но без суеты, деловито действовали сотрудники МЧС. В стороне кучками стояли молодые крепкие люди, также облаченные в форму МЧС, но новенькую, чистенькую и отутюженную, с иголочки. По одежде и поведению в них можно было безошибочно распознать сотрудников структур государственной безопасности.
Со стороны шоссе к ним через лесозащитную полосу и кювет приблизились трое хмурых парней. Полицейское оцепление они как-то миновали, но тут их задержали.
— Стой, куда прешь! — презрительно рявкнул старший из чистеньких.
И тут же отлетел в сторону от резкого удара в челюсть. Судя по сухому треску, его нижняя челюсть, кажется, треснула. На хулигана сразу набросились соратники поверженного. Но и его друзья не дремали. К тому же к ним из-за деревьев стремительно рванулись еще несколько человек. С обеих сторон к месту боя подошло подкрепление.
Драка не заняла и трех секунд. Чистеньких крепышей из оцепления разметали и раскидали по травке. Поднимаясь на ноги уже не такими опрятными, кое-кто из них потянулся за спрятанным под курточками оружием.
Парень, начавший драку, окинул поверженных строгим взглядом и предупредил:
— Даже не думайте. Поубиваем.
В голосе его звучала такая сила убеждения, что ему поверили. Только начальник со сломанной челюстью теребил рацию и безуспешно пытался что-то сообщить. Обидчик наклонился, вырвал рацию и отшвырнул в сторону.
— Никогда не хами незнакомым взрослым людям, малыш, — подчеркнуто спокойным голосом произнес он.
— Да кто вы такие? — вяло, с обидой в голосе поинтересовался с земли другой потерпевший. — Соображаете, на кого прыгнули и что с вами за это сделают?
И осторожно извлек из кармана красное удостоверение.
Но нахал без всякого почтения выбил из его руки пухлую книжечку. Она отлетела и плюхнулась прямо в лужу.
— Плевать мне, кто ты. Подотрись своей ксивой, если сможешь. Мы — спецназ «Антитеррор», — представился он.
С ворчанием побитых собак люди из оцепления поднялись на ноги. Спецназовцы беспрепятственно прошли сквозь их расстроенные и деморализованные ряды и направились к очагу катастрофы.
— Я двоих из этих гондонов узнал, — сообщил побитому начальнику один из его подчиненных. — Они тогда подводными пловцами служили в отряде «Кракен». Обеспечивали работу глубоководного кабеля.
— Электрики, что ли? — не понял его товарищ.
— Ага, вроде электрических скатов. Близко не приближайся, убьет. Они те, кто с диверсантами борется.
— Типа «морских дьяволов»?
— Они «морских дьяволов» живыми берут, аккуратно и легко. Как ты сосиску на завтрак. Я к ним в отряд хотел попасть. Не прошел по здоровью.
— Ты?
Рассказчик и в самом деле внешне производил впечатление былинного богатыря.