— Давление России на Абхазию, — начала она, — сильная угроза абхазской независимости и национальной самобытности. Если российский капитал получит доступ в Абхазию, он скупит абсолютно все, и абхазам не останется места в собственной стране. Русские постараются полностью зачистить ситуацию, как они это сделали у себя в России. И, возможно, попытаются спровоцировать новую абхазо-грузинскую войну, как они это сделали в Южной Осетии. Тогда с независимостью Абхазии будет покончено. И точкой отсчета этой трагедии является сочинская Олимпиада. После нее начнется необратимый процесс подавления Кавказа и Закавказья.
— Русскым алымпыадым сыктым! — закричал кто-то из зала.
Его дружно поддержали. Под аплодисменты госпожа Жабуния спустилась с трибуны. Ее место занял высокий худощавый брюнет.
— Кто это? — спросил Исмаил Тугайбеев Великого Пира.
— Это Баграт Аубла, глава делегации Конгресса объединенных организаций адыгских и убыхских мухаджиров Турции и Ближнего Востока. Я рассчитываю на их помощь, — ответил тот.
Высокий брюнет подошел к микрофону и начал:
— Я тоже за то, чтобы все мухаджиры могли вернуться на свою исконную родину. Я за то, чтобы братские народы адыгов, абаза, абхазов, убыхов и другие объединились перед лицом как российской экспансии, так и карачаево-балкарского натиска. Весь вопрос — как это сделать. Нам предлагают руку помощи. Кто? Грузинские политики, которые еще недавно называли нас адыгейской швалью, полудикими убийцами и покорными рабами русских. Которые еще недавно убивали наших братьев-абхазов. И чем Грузия отличается от России? По крайней мере, последняя не носится с идеей великой нации и не покушается на суверенитет своих автономных республик. Когда Грузия ввела в Абхазию свои войска, по всей Турции прокатилась волна протеста. И наоборот, когда Россия признала независимость Абхазии, люди пели и танцевали на улицах Стамбула и других городов. И что вы нам тут предлагаете? Давайте нагадим русским, сорвем им Олимпиаду. Зачем? Даже если вы считаете вашего противника бешеным псом, это не означает, что его надо дразнить. Тем более что вопросы возвращения мухаджиров нам предстоит решать с Россией, а не с Грузией. Или я чего-то не знаю и Грузия готова признать независимость Абхазии? Сомневаюсь.
По залу пронесся смех. Грузины, будучи христианами и союзниками Соединенных Штатов, не могли пользоваться сочувствием мусульманской аудитории.
Тем временем докладчик завершил свое выступление:
— Хватит плясать на костях адыго-абхазов и одновременно стравливать нас, чтобы мы перегрызли друг другу глотки. Мы не марионетки и не позволим нами манипулировать. Наша делегация покидает конференцию.
Члены делегации поднялись с мест и направились к выходу из зала.
Бен Масих выругался и гневно посмотрел на Тугайбеева:
— Ты был прав, Исмаил. Эти черкесы — трусливые шакалы.
— А банкир Джон Берзег?
— Он же всего лишь банкир. У него имеются деньги, но не влияние. А деньги мы у него и так возьмем.
— Устроить этим делегатам аварию на обратном пути? — спросил комендант.
— Аварию? — Великий Пир на секунду задумался. — Нет, зачем же аварию? Поднимется шум. Проводи их в зал номер три. Не хотят помогать по-хорошему, помогут по-плохому. Главное — бейте в голову, чтобы их документы не повредить и кровью не запачкать. У нас будет своя делегация адыгско-убыхских мухаджиров Турции и Ближнего Востока.
Комендант кивнул. Но перед тем, как уйти исполнять приказание, осмелился уточнить:
— А если нашу подмену разоблачат? Тогда поднимется еще больший шум.
Великий Пир лучезарно улыбнулся.
— К тому времени пусть поднимают шум. Нам это уже не сможет помешать.
Комендант поклонился еще раз и ушел. Бен Масих убрал с лица ухмылку и вернулся к аудитории. Слушая выступающих, он невольно прислушивался — не донесутся ли из зала № 3 звуки выстрелов. Но все было тихо.
Начальник Главного управления федеральной антитеррористической разведывательно-оперативной службы, сокращенно ФАРОС, генерал-полковник Ковригов провел бессонную ночь в своем кабинете. Его первый заместитель, начальник оперативного отдела, вице-адмирал Старостин тоже не ложился. Они ждали результатов проверки информации профессора-химика Нечипорука, присланной из Керчи группой Татаринова.
Наконец, уже под утро, в дверь кабинета Ковригова постучали. Вошел начальник экспертно-технического отдела. Даже в полумраке кабинета, освещенного только большой настольной лампой, была заметна его бледность.
— Ну, как? — встрепенулись одновременно сидевшие в глубоких креслах Ковригов и Старостин.
Эксперт положил на стол распечатку.
— Если все верно, а результаты экспертизы сейчас перепроверяют, то мы имеем дело с взрывчаткой фантастической силы. И произведено ее столько — точное количество также уточняется, — что хватит, чтобы сровнять с землей небольшой город… — Начальник экспертно-технического отдела задумался, подыскивая подходящее сравнение. — К примеру, такой, как Сочи.
— Спасибо, — глухо произнес Ковригов. — Ждем от вас точных данных.
Он подождал, пока начальник экспертно-технического отдела покинет его кабинет, и обратился к Старостину:
— Что скажешь, Илья?
— А что сказать? Устами эксперта глаголет истина!
— Ты про Сочи? Да, у меня тоже эти угрозы террориста из головы не идут. Может быть, позвонить Правдину? Он как раз туда поехал.
— Да, и спасибо ему, увез с собой младшего Бормышева. Обеспечивать безопасность Олимпиады. А звонить ему пока рано. У нас же нет ничего конкретного. Ну, взрывчатка, ну, угрозы…
— А база террористов в Кючук-Кале?
Старостин пожал плечами:
— Может быть, база террористов, а может, обычная секта. Там ребята работают, разберутся. Подождем. Ты лучше скажи, куда наш думский пророк, Бормышев-старший, пропал?
Ковригов порылся в столе и достал тонкую папку, компьютерам он не доверял. Открыв бумаги, потер лоб и прочитал:
— Значит, по данным разведки, он посетил Англию, Германию, Италию и Францию. Это в Европе. Потом перебрался за океан и отметился в Штатах и Канаде. Оттуда перелетел в Японию. Затем посетил Китай.
— Ну, и что ты об этом думаешь? — спросил Старостин.
— Первое, что приходит на ум, — усмехнулся Ковригов, — совершает кругосветное путешествие. Типа «Восемьдесят дней вокруг света». Только тот мужик на восток двигался, а этот — наоборот.
— Может быть, — кивнул Старостин. — Вторая версия — наш друг посетил страны «Большой восьмерки» и Китай. Ты же в курсе, что следующий, тридцать восьмой саммит будет проходить в Гонконге? И речь пойдет о принятии Китая, то есть о создании «большой девятки». Как думаешь, что Борман там делал?