Затем Тупара по мановению смуглой детской ручонки поднёс с загадочным выражением лица бывшему президенту «Атлантиды» резную шкатулку солидных размеров, приоткрыв которую тот чуть не присвистнул. Жемчуг. Чёрный жемчуг! Бальзам на его истерзанную душу! Только что ж его так мало-то? А впрочем… Сергей Самсонович заворожённо повёртывал невиданно крупную жемчужину то так, то эдак… Да это офис! Самый крутой офис, не меньше. Сколько ж тут, в шкатулке?.. Самсоныч прикинул, перевёл в национальную валюту — и перед мысленным взором его воздвигся штабель денежных пачек, едва ли не равный тому паевому взносу — из Австрии…
Кое-как совладав с собой, закрыл тяжёлый ларец и, не скрывая радости, вновь явил прибывшим свой божественный лик. Итии, которого теперь звали Сехеи Масона, упоённо исследовал ножик о двенадцати лезвиях. Умная физия Тупары была по-прежнему скорбно-загадочна. Интриган вполголоса втолковывал что-то астроному Стасику.
— Чего он? — спросил Самсоныч. Астроном озадаченно поправил очки и принялся переводить. Тупара извинялся за ничтожность ответного дара, оправдываясь тем, что главные запасы чёрного жемчуга хранятся в святилище Араи на Ана-Тарау и вывозу не подлежат.
— И много там его?
— Три короба, — перевёл Стасик. Заподозрив издевательство, Самсоныч вперил грозный взор в астронома, но тот, как всегда, был вполне серьёзен. Как мог, так и перевёл. Коробочка — маленькая, короб — большой.
— А размеры?
Начали разбираться с размерами, запутались окончательно. Наконец Тупара просто очертил воображаемый короб руками. При мысли о трёх подобных ёмкостях у Самсоныча перехватило дух и стиснуло сердце — даже за таблеткой полез. А вот следующая мысль была по-настоящему страшна…
— Да вы что? — сатанея, прохрипело вечернее божество. — Кто ж его в коробах держит?.. Пропадёт! Потускнеет!
Выяснилось, однако, что о свойствах жемчуга островитянам рассказывать не надо. В коробах он хранится только ночью. А днём его холят и лелеют юные жрицы, отвечающие за жизнь каждой жемчужины головой.
Ну, слава тебе, Господи!..
— А поделиться, значит, не хотят?.. У нас ведь на Сувенире тоже святилище!..
Стасик перевёл. Глаза Тупары вспыхнули радостью. Именно об этом он и хотел сказать! Верховный вождь (все покосились на прикипевшего к ковровой дорожке пацанёнка, пытающегося с помощью ногтей и зубов извлечь из ножичка штопор) давно уже замыслил перенести главное святилище на Сувенир. Разумеется, с передачей всей сокровищницы. Всей! До последней жемчужины… Но, к сожалению, родственники и друзья покойного Ати сильно этому противятся. Мало того, если верить людской молве, они замышляют объявить правительницей старшую вдову Эду-Таари, которого теперь, после смерти, тоже зовут как-то там по-другому… Словом, хотят окончательно отстранить её племянника от власти.
— Спроси: помощь нужна?
Увы, нужна… (Тупара пригорюнился.) И чем скорее — тем лучше. Даже простое присутствие вечернего божества со свитой на Ана-Тарау заставит примолкнуть недругов верховного вождя. Вряд ли кто-нибудь рискнёт подвергнуться божественному гневу и оспорить решение великого Сехеи Масона (видимо, речь всё-таки шла о юном Итии). Разве что старший жрец со своими приспешниками, но эта свора давно уже заслуживает смерти… Когда их идолы и базальтовые столбы рухнут у всех на глазах, поражённые громом, как рухнули на Герреро идолы и столбы Тара-Амингу…
Самсоныч, не дослушав, огляделся.
— Толик! Оповести всех: как только кончится пир — сразу общий сбор. Готовимся к операции…
— Сделаем, — невозмутимо отозвался видавший виды Толик.
Дня через три после побега специалистов в подвале кое-что переоборудовали. Теперь «железный занавес», разделяющий две бетонные коробки, можно было поднять и с внешней стороны — при помощи какой-то там особо хитрой дистанционки, имевшейся в двух экземплярах; у Игорька да у Костика. Неизвестно, знал ли об этом Самсоныч. Влада, например, даже предупредить не удосужились. Поэтому, когда Костик растолкал его среди ночи, новый страж святилища слегка ошалел:
— Ты откуда взялся?
— Оттуда… — сказал охранник. — На службу пора. Игорь Юрьич вызывает.
Пронырнув через лазейку, они выбрались из бетонных недр ещё не размороженной стройки на божий свет, где за белёсым забором их ждала «девятка» цвета «мокрый асфальт». На щите у входа крупно значилось: «ПОМОЖЕМ НАШИМ ДЕТЯМ! Строительство реабилитационного центра производится на средства…» Дальше Влад прочесть не успел. «Девятка» тронулась.
Кажется, прошлой ночью в городе погуляла буря. В мокрой листве сахарно сверкали на солнце открытые переломы тяжёлых веток. Машина то и дело влетала в подобные озёрам лужи, каждый раз надолго расплёскивая два белых трещащих крыла.
Ждать в приёмной на этот раз не пришлось, да и сам Игорёк был совершенно в ином настроении: свеж, бодр, приветлив. Без пиджака, но при галстуке. Лицо разгладилось; если и отливает желтизной, то самую малость. На обширном столе ни бумаг, ни телефонов — один компьютер типа «ноутбук», и тот закрытый.
— Что-то соскучился я по тебе… — признался Игорёк, обнажая безупречные зубы. — Про Андрюшку там ничего не слыхать?
— Пока ничего, — сдержанно отозвался Влад, опускаясь в предложенное кресло. — Весь Ана-Тарау обыскали — нету.
— Ну, это понятно… — Глава торгового дома покивал. — Они ж не дураки — на Ана-Тарау бежать.
— А куда? — поинтересовался Влад. Словно совета спрашивал.
— Куда-нибудь туда, где Самсоныч не достанет. — Игорёк смотрел на него, чуть вздёрнув брови. Должно быть, и впрямь соскучился. — Кстати, о Самсоныче… Он вас там по Платону ещё не выстроил?
— Нет, — вполне серьёзно ответил Влад, то ли не услышав шутливой нотки, то ли не пожелав услышать. — Ему сейчас не до Платона.
Желтоватые глаза Игорька погрустнели. Бывший собутыльник вёл себя с ним скованно, ни на минуту не забывая, кто здесь главный.
— Ещё кто-нибудь сбежал?
— Да все разом… — Влад наконец-то скривил свой и без того кривоватый рот. — На Герреро сейчас четыре человека — базу сторожат… Я — на Сувенире — пятый… А остальные с Самсонычем — на Ана-Тарау…
— Свят-свят-свят! — сказал Игорёк. — Он что, совсем с ума стряхнулся? Ишь, озорник! Неужели Алана ловить поплыл?
— Да нет, — сказал Влад. — За жемчугом…
Игорёк запнулся. Лицо его дрогнуло и застыло. Примерно с таким беспомощно-растерянным выражением историк из котельной пережидал когда-то очередной приступ зубной боли.
— А ну-ка подробнее…
По мере того как Влад излагал в деталях события двух последних дней, глава «Торгового дома Челканова» становился задумчивей и задумчивей.
— Всю взрывчатку, говоришь, прихватил?.. А зачем?
— Да это его Тупара подбил. Если верховный жрец на Ана-Тарау рыпаться начнёт — главное святилище рвануть.