Диего покраснел. Утром он начистил ботинки до блеска, но кто же знал, что дорога окажется такой долгой и пыльной?
— В-третьих, — доктор помедлил. — Надень очки, олух. И не вздумай их снимать.
Он протянул Диего необычные очки, полностью закрывающие глаза. Они были похожи на стрелковые, которые им выдавали в армии. Только эти оказались с проводами, ведущими к черной коробочке размером с портативную рацию. Диего сунул прибор в карман халата, надел очки. Мир окрасился в оттенки зеленого. Диего моргнул. Конечно! Прибор ночного видения.
Кстати, сам доктор не стал выглядеть лучше. Или хотя бы чуточку приятнее.
Зеленоватые пятна на его халате отсвечивали ярким огнем, словно залитые расплавленным металлом.
— В-четвертых, — продолжал зеленый доктор, — Посмотри сюда. Выше! Вот болван! Еще выше!
Диего послушно повернулся и поднял взгляд. Это же…
Никогда в жизни Диего не видел ничего подобного. Три стены комнаты занимали огромные, в два человеческих роста, аквариумы. Когда они с доктором вошли в лабораторию, было невозможно разглядеть, что же скрывается в темных водах, среди извивающихся стеблей элодеи. Но сейчас, сквозь прибор ночного видения…
В темных глубинах скользили странные белесые фигуры. Сначала Диего принял их за людей — тощих и безволосых, со странно вытянутыми головами. Но присмотревшись, понял, что человеческого в этих фигурах не так уж и много. Скорее… Тритоны? Уродливые бледнокожие тритоны с лапками, поразительно похожими на человеческие руки. Но для амфибий они были слишком крупными — ничуть не меньше самого Диего и всяко больше Мадоко.
Двигались они неторопливо, извиваясь всем телом подобно угрям. На толстых шеях лохматилась уродливая бахрома — Диего не сразу сообразил, что это всего лишь наружные жабры.
Раз, два… В ближайшем аквариуме было, по меньшей мере, пять таких существ. Сколько скрывалось в остальных, можно было только догадываться. Неожиданно одно из существ повернулось в его сторону. Несмотря на всю армейскую подготовку, Диего оказался не готов к такому. Морда существа…
— Что… Что это такое?
Задыхаясь, Диего повернулся к Мадоко. Профессор ухмылялся.
— Не стоит так нервничать, — сказал он. — Сами по себе они куда лучше, чем выглядят.
Чувствуя, что его трясет, Диего снова посмотрел на аквариум. Существо прижалось к стеклу, глядя прямо на Диего. В маленьких круглых глазках светился неподдельный интерес. Но отнюдь не глазки приковали внимание Диего.
— Но… — сказал он беспомощно. — Это же…
Доктор пожал плечами, явно наслаждаясь эффектом.
— Всего лишь зубы. Что тут особенного?
Существо зависло у самого стекла, лениво двигая перепончатыми руками. И оно улыбалось Диего. Широкая, огромная улыбка — зубы отточенные и мелкие, конической формы.
Как у каннибалов, понял Диего. Как в том рейде за наркоторговцами, когда его взвод забрался в самые дремучие заросли. Это племя вело себя дружелюбно, открыто, но они были людоеды. Капитан велел держать оружие наготове и быть настороже. Они уходили, держась кучно, боевым порядок, прикрывая друг друга. А дикари — смотрели на них. Вот в чем дело. Пыль из-под ног. Местные шли за ними в отдалении. Когда солдаты почти выбрались из деревни, им навстречу попался мальчик лет пяти. Он стоял, опустив лобастую голову и хныкал. Не бойся, сказал Диего. А мальчик поднял взгляд, и оказалось, что он улыбается. Диего отшатнулся.
Тот мальчик улыбался примерно так, как это… это существо.
Кажется, моя дипломная работа несколько запоздала, подумал Диего.
— Кто это?
— А как ты думаешь? — доктор даже несколько смягчился.
Диего постарался припомнить все, чему его учили. Внешние жабры — раз, легкие и пятнистый окрас — два, плоский хвост — три. И еще… Неужели? Но они не бывают таких размеров. И кстати, там еще говорилось про гормон тироксин, без которого невозможно взросление…
— Аксолотль? — сказал он наугад.
Доктор вдруг расхохотался. Нервно и клекочуще, словно захлебывался собственным смехом.
— Аксолотль, — прохрипел он сквозь приступы смеха. — Надо же, молодой человек, какая наблюдательность…
Диего смутился.
— Ну, это… э… существо похоже на аксолотля. Только очень большого…
— И очень зубастого, — закончил Мадоко. Диего торопливо кивнул.
Доктор подошел к аквариуму и прижал руку к стеклу — точно напротив перепончатой лапы твари.
— Нет, одного аксолотля здесь было мало… Генетика, селекция. Вы что-нибудь слышали про гигантскую японскую саламандру?
Диего замотал головой.
— Редкий вид. Редкий и очень опасный… Японцы называют их каппа. Так же они называют и особый вид потусторонних существ…
— Каппа? — напрягся Диего. Где-то он уже слышал это слово. Кажется, в каком-то очень кровавом японском мультике. — Они ведь так называют вампиров?
Мадоко резко повернулся.
— Можно сказать и так, — он покачал головой и протянул, словно смакуя слово: — Вампиров.
— Так вы хотите…
— Все, что я хочу сказать: эти существа, детища моего гения, не выносят солнечного света. И что они обладают потрясающей регенеративной способностью. Можно отрезать ногу и не пройдет и суток, как она вырастет снова. Их кровь обладает сильнейшими антисептическими свойствами… Именно это создание и стало основой той медицинской революции, что сейчас происходит на ваших глазах.
Доктор широко улыбнулся. И от его улыбки Диего стало не по себе.
Революция в медицине? Происходит на моих глазах? — он почувствовал, как загривок взмок. — То есть, я что, свидетель?
Свидетелей обычно убирают.
* * *
Из дневника Диего Альвареса:
«Каждое утро, когда я прихожу к аквариумам, я узнаю их все больше. Они страдают — я каждой клеткой своего тела ощущаю их страдание, недвижную муку за толщей стекла. Иногда то один из них, то другой зависают напротив меня и смотрят. Я уже не пугаюсь их, наоборот — я их почти люблю.
Они словно высматривают во мне что-то, еще не окончательно похороненное и забытое, еще не до конца скрытое моим всегдашним эгоизмом и стремлением к успеху. Да, я люблю науку, но эта любовь — эгоистична, она — словно суетное волнение на поверхности океана, тогда как в глубине, в толще воды, все неподвижно.
Возможно там, в зеленоватой воде, голый и беззащитный, как младенец, бултыхаюсь настоящий я.
И там я счастлив.
Когда-то мир принадлежал аксолотлям. Возможно, он будет принадлежать им снова — в будущем. Кто знает».
* * *
За месяц Диего досконально усвоил распорядок жизни подземной лаборатории. Подъем в шесть утра, затем личная гигиена, зарядка, одевание.