— То есть у вас здесь и настоящие вороны живут? — поинтересовался Гаргулов. — Слушай, а они-то как выживают под этим солнцем?
— О, настоящие вороны — пожалуй, единственные из пернатых, ведущие дневной образ жизни! Они достаточно умны, чтобы не покидать тень, и прекрасно освоились под кронами гуардо… Но птички Фигассэ оказались еще более приспособленными к нашему климату. Плотное оперение и ороговевшая кожа на длинных лапах позволяли им передвигаться днем, не опасаясь испепеляющих солнечных лучей. Единственное уязвимое место этих созданий, глаза, Альбэр защитил специальными приспособлениями. Можете себе представить, какой фурор произвело его появление на улицах Аристопала — повозка, запряженная здоровенными голенастыми тварями, перекликавшимися меж собой на странном наречии…
Гаргулов хмыкнул, вспомнив собственную встречу с огромными птицами.
— С этого дня в городе появился птичий цирк. Люди охотно платили деньги, чтобы поглазеть на этакую диковину, а когда выяснилось, что питомцы Фигассэ способны выполнять команды своего патрона и даже внятно разговаривать… Словом, вскоре не осталось ни одного уважающего себя горожанина, не побывавшего на таком представлении. Спустя пару лет Фигассэ изрядно разбогател и обрел известность, и вот однажды перед ним отворились ворота Термитника…
— Какие ворота?
— Термитник большой, как гора, шибко большой, каменный! Там Господина Высокое Небо живи! — пояснил Уквылькот.
— Наш правитель пожелал лицезреть Альбэра и его птиц. Говорят, после представления Фигассэ полночи о чем-то беседовал с Господином Высокое Небо… И вскоре жизнь славного Аристопала круто изменилась.
Узкое, пахнущее тиной русло осталось позади. Пройдя под каменной аркой, лодка вышла на открытое пространство. Сан Саныч с изумлением разглядывал открывшийся взору пейзаж. До этого мига все чувства его словно пребывали в наркотической дреме — железнодорожное путешествие и последующие события воспринимались как некий сумбурный сон, который вот-вот закончится, так что и волноваться не о чем… Но лиловая гладь разлившейся в низинах реки, усеянная мелкими островками, изящные лодки, фонарики, отбрасывающие на воду разноцветные зигзаги отблесков, купы высоченных деревьев с могучими, густыми кронами по берегам — все это было реальностью; невозможной, невероятной — и тем не менее… Легчайшие дуновения ветра разносили непривычные, возбуждающие ароматы. Гаргулов крепко зажмурился, и обожженная кожа век тут же пренеприятно напомнила о себе. «Да, старина, тут все настоящее, хочешь ты того или нет!»
— До сей поры Господин Высокое Небо редко вмешивался в жизнь обитателей города, — продолжил свой рассказ Кван. — У него свои дела и свои заботы, недоступные нам, простым быдлянам.
— Этот ваш Господин Высокое Небо, он что — главный здесь? — уточнил Сан Саныч.
— Конечно! Он — создатель Аристопала, один из величайших эгоистов нашего мира!
— Это у вас что, достоинство, что ли, — быть эгоистом?
— А вы как думаете?! — Кван недоуменно пожал плечами. — «Эго», энергия личности Господина Высокое Небо, столь велика, что способна преобразовывать материю… Он следит за погодой и речными разливами, иногда, если надо, контролирует городскую жизнь…
— Господина Высокое Небо все про всех помни! — подтвердил Уквылькот. — Каждого адрес знай, имя знай…
— Гм… Сколько ж здесь народу?
— Около миллиона! — серьезно ответил Кван. — Обычному человеку трудно даже представить такое, верно? И тем не менее это правда. В некотором роде наш правитель и есть Аристопал: например, когда у него депрессия, в городе растет число самоубийств.
— А когда Господина Высокое Небо радуйся, люди на улицы выходи, праздник делай!
— Ну, это прям бог какой-то получается! — недоверчиво хмыкнул Гаргулов. — Ври, да не завирайся!
— В общем-то, так и есть, — серьезно ответил Кван. — Я понимаю, чужаку осознать все это непросто… Кстати, имейте в виду: люди, которые ищут недостатки в Господине Высокое Небо, очень быстро умирают — от болезней и неудач. Можете смеяться, но лучше поверьте, это факт.
— А если его имя постоянно талдычить, это принесет счастье и богатство! — ухмыльнулся капитан, кое-что припомнив: некогда по долгу службы довелось Сан Санычу гонять кришнаитов.
— Да, верно… — Кван, похоже, не заметил гаргуловской иронии. — Кроме того, это снижает риск онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний. Я вижу, вы начинаете понимать! Но я отвлекся. Альбэр предложил Господину Высокое Небо услуги — свои и своих питомцев. Надо сказать, он не держал птиц взаперти: те гуляли по городу, где и когда хотели, а еще смотрели, слушали и запоминали. Горожане привыкли к ним, считая безобидными и забавными животными, не более того…
— Они жестоко ошибайся! — поднял палец Уквылькот.
— Верно… Вороны Фигассэ обладают феноменальной памятью и способны воспроизвести любой подслушанный разговор. Скорость их бега достаточна, чтобы настигнуть мчащийся во весь опор паромобиль, а крепкие клювы и молниеносная реакция практически не оставляют противнику шансов на победу… Они стали идеальной тайной полицией… Идеальной еще и потому, что без колебаний выполняли приказы своего патрона — а договориться с ними никто, кроме Фигассэ, не умел. До той поры борьба с преступностью была в ведении гильдии полицейских. Раз в полгода ее глава отчитывался перед городским советом, а Господин Высокое Небо и вовсе не интересовался такими мелочами… Не могу не признать — Фигассэ действовал гораздо более эффективно. Закон в здешних краях суров, но смертная казнь применяется редко. Чаще всего преступника ждет посажение на кактус — процедура весьма болезненная, но не смертельная… А если проступок серьезен, то изгнание из города. После этого ему приходится тратить все силы на выживание, ведь наше солнце гарантированно убивает незащищенного человека в течение пяти минут… Но питомцы Фигассэ имели свое представление о правосудии. Птички, знаете ли, не утруждали себя соблюдением юридических процедур. Никому и в голову не могло прийти, на что способны эти забавные, нелепые с виду создания…
— А что они могут, кстати?
— В считаные мгновения разорвать свою жертву на кусочки! Да-да, прямо на улице, на глазах изумленных прохожих — именно так это и происходило… Я не зря упомянул великолепную память этих созданий. Они изучили здесь все: каждую улицу, каждый проулок… И как теперь можно предположить — знали боссов преступного мира в лицо. С крупными «семьями» было покончено в течение суток. «Люди-собаки», «люди-росомахи», «люди-леопарды» не успели ни договориться меж собой, ни оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления воронам: те устроили настоящую бойню…
— А ну, тормозни. С этого места подробнее: что еще за «люди-собаки», «люди-росомахи»?
— Так называются… Назывались преступные кланы Аристопала. Это традиция, уходящая корнями в глубокую древность… У каждой «семьи» свои обычаи и ритуалы, свой способ вести дела и наказывать неугодных, даже собственные резиденции. Перечисленные мною — самые крупные и опасные, на них держится… то есть держалась большая доля теневого бизнеса. Есть еще с десяток мелких «семейств»; у тех, как правило, узкая специализация: «люди-крысы», например, занимаются только домушничеством.