Ухмылка же Алека угасла. Видимо, его заигрывания стали настолько автоматическими, что он совершенно не ожидал какого-либо отклика. Он сглотнул и только тогда вновь натянул свою ухмылку.
— Репетиция, а? — сказала я. — У вас, ребята, снова что-то назревает?
— На следующих выходных. Придешь?
— Постараюсь. А после концерта опять будете праздновать?
— Наверное. Уайет завтра устраивает вечеринку, так что, если хочешь, приходи.
— А ты там будешь? — вкрадчиво осведомилась я, многозначительно заглядывая ему в глаза.
— Еще бы!
— Тогда я тоже буду. — Все так же завораживающе ему улыбаясь, я повернулась, чтобы уйти. — Значит, увидимся.
Как только он скрылся с глаз, моя улыбка обернулась гримасой отвращения. Тьфу! Не думала я, что можно еще больше ненавидеть этого парня, но в очередной раз ошиблась. Однако, заигрывая с ним, я смогу выяснить, что происходит с Дагом. Я не сомневалась, что Алек будет действовать со мной так же, как с Кейси. И если я притворюсь, будто не устояла перед его чарами, он вполне может посвятить меня в свои делишки.
Даг, как я вскоре убедилась, вовсе не стремился помочь мне в этом вопросе.
— А у тебя кое-что есть, — дразняще протянула я, когда мы столкнулись в отделе фантастики.
— Магнетизм? — тут же отозвался он. — Сексапильность? Интеллект? Крошка, во мне всего этого навалом.
Я подошла к нему вплотную и, глядя ему прямо в глаза, игриво потянула за рубашку:
— Я вовсе не то имею в виду. У тебя есть кое-что полезное, кое-что, чем ты не делишься.
Он стоял совсем рядом и принялся теребить мой локон.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Черта с два ты не понимаешь. Ты хоть представляешь, какую уйму времени я отработала за тебя и за Пейдж? Видит бог! Это сводит меня с ума. Только «Грей Гуз» на такое способен. Если у тебя есть заначка, распространи любовь и на ближнего.
— Эй, да я готов распространить столько любви, сколько ты пожелаешь. Назови время и место.
— Я думала, мы друзья.
Слегка толкнув его в грудь, я отступила с надутым видом.
— Темнишь. Ты бы ни за что не смог так быстро прийти в себя. Вспомни, какой ты был с утра. Ты что-то принял.
— Чушь, просто перепады настроения. Ты ведь женщина — должна понимать. Просто встал не с той ноги, вот и все. Маленький фалафель и немного очарования Кинкейд, и я уже в форме. В отличной форме.
Он сделал шаг ко мне, надеясь на новые заигрывания. Глаза у него горели ярче и порочней, чем при наших обычных пикировках.
— На самом деле я сейчас просто неодолим. Я бог, крошка. Пойдем вернемся в контору, и я тебе покажу.
Я отошла, насмешливо глядя на него через плечо:
— Я не по этим делам, крошка.
Он смеялся мне вслед. Мы постоянно флиртовали не один год, и я знала, что он, скорей всего, не обижается на мои шуточки и подначки. Я, в свою очередь, была в ярости. Достаточно плохо то, что это дерьмо, которое поставляет Алек, способно настолько возбудить Дата и привести к такому поведению на работе. Однако затянуть его в бездны отчаяния — уже совершенно другое дело. Я собиралась выяснить, что происходит, и положить этому конец — даже если придется втираться в доверие к этому слизняку Алеку.
Вспомнив вечером еще одну животрепещущую трудность в моей жизни, я позвонила Бастьену выяснить, как обстоят дела.
— Даже не спрашивай, Цветочек. Облака провала сгущаются.
— Да что за чертовщина сегодня творится?! Кто, черт возьми, поручил мне всех вас утешать?
Я велела ему немедленно ехать ко мне в Куин-Энн. Он все еще скулил, когда явился.
— Дейна очень любезна со мной, — сообщил он, — но ни малейшей близости. Она даже не может прийти ко мне в одиночестве. Обязательно тащит с собой Джоди или другую уродину из КССЦ. Похоже, проще скопом затащить в постель всех ее подружек, чем пальцем до нее дотронуться. Они пытаются обратить меня в свою веру. Думаю, красивый жест не повредит, а я смогу ее чаще видеть, если притворюсь колеблющимся неофитом. Кстати, она и о тебе много расспрашивала.
— О чем, например?
— Всякую всячину. Последний раз ее интересовало, довольна ли ты купленными тряпками. О чем это она?
— Понятия не имею, — соврала я.
Как назло, в этот момент Бастьен заметил пакет из «Виктория Сикрет», так и лежавший на кухонной стойке. Поправ мое право на личную жизнь, он открыл пакет и с одобрением перебрал белье.
— Хочешь что-нибудь примерить? — насмешливо спросила я, заметив его жгучий интерес.
— У тебя всегда был хороший вкус.
Он взял черный сетчатый лифчик и посмотрел на меня сквозь полупрозрачную ткань, будто пытаясь представить, как он будет смотреться.
— Хотя я совершенно не понимаю, зачем ты покупаешь все это добро. Можно ведь просто наколдовать.
— Я уважаю интеллектуальную собственность. Тот, кто это сотворил, заслуживает вознаграждения.
— Даже если все это создано за счет эксплуатации третьего мира?
Я скорчила рожу:
— Давай-ка пойдем отсюда.
— Куда?
— В бар с фортепьяно.
Казалось, от удивления он позабыл на время свои переживания.
— Разве здесь есть такие?
— Да. Как ни странно, и в Сиэтле можно отыскать парочку.
Действительно, один был совсем рядом, меньше чем в четверти часа ходьбы. Впрочем, когда мы добрались, Бастьен так и не перестал терзаться по поводу Дейны. Меня это просто взбесило. Я, поверьте, тоже ее ненавидела, но при этом не могла понять, почему для него это превратилось в навязчивую идею.
К счастью, бар оказался достаточно эксцентричным, чтобы отвлечь моего спутника — как я и рассчитывала. Мы вкусно поели и пили навороченные коктейли типа «Мидори мартини» и «Секс на пляже». Тем временем пианисты, соревнуясь друг с другом, исполняли все на свете от Эминема до Барри Манилоу. Чем дольше длился вечер, тем дороже и дороже стоила игра на заказ. Впрочем, и клиенты становились все пьянее и пьянее, так что расставались с деньгами без сожаления.
Зная это заранее, я взяла с собой целую кучу купюр, так что мы с Бастьеном с превеликим удовольствием наблюдали, как славно справляются пианисты с нашими все более старыми и малоизвестными заявками. Мы с Бастьеном отлично пели дуэтом. Способность к перевоплощению, вдобавок к множеству других преимуществ, дает возможность модулировать голос и видоизменять голосовые связки. Пианисты поражали знанием наших предпочтений, и мы были настолько этим впечатлены — и пьяны — к концу вечера, что отвалили им изрядные чаевые.