Я возликовала. Сейчас она скажет: «Ничего не понимаю, скажите по-человечески».
Может, тогда до Андрея дойдет, что следует изменить фразеологию.
Но девчонка быстро повернулась и выложила на прилавок ботиночки на липучках, комбинезончик из красной ткани, цепочку и два браслетика на лапы. Потом мило улыбнулась и поинтересовалась:
– Пудру перламутровую не желаете?
– На хрена она нам сдалась? – удивился Андрей, вытаскивая кошелек.
– Очень красиво, – настаивала продавщица, – смотрите.
Ловким движением она открыла коробочку и потрясла над головой Рамика. Тысячи мелких искорок сели на лоб песика, и он заискрился, словно снег под ярким солнцем.
– Клево! – взвыла Маша.
– Супер! – пришла в восторг Лиза.
– Давай и муку с блестками, – согласился парень, – и еще чего прикольное есть.
В результате Рамик обогатился ошейником, светящимся в темноте, суперповодком из кожи аллигатора, десятком пищащих игрушек. Не купили только роскошный намордник, весь в шипах и заклепках. Рамику было просто не на что нацепить эту красоту. Мои слабые попытки прекратить выбрасывание денег на ветер были затоптаны на корню.
– Для мастины не жалко, – отрезал Андрюша и добавил: – Эх, неладно получается! А Пингва? Он ему братан или нет? Надо и коту прикупить красоты.
– Пингва кошка, – напомнила я.
– Тьфу, все время забываю, – заржал Андрей Петрович и приобрел ошейник с инкрустацией, корзинку с матрасиком и десяток искусственных мышей.
– А они точно с запахом? – поинтересовалась Лиза, нюхая комок белого меха. – Я ничего не чувствую.
– Так ты не кошка, – резюмировала Гаврюшина.
Мы уже собирались уходить, но тут с треском распахнулась дверь, и в отдел ввалился шкафообразный парень, плотно вбитый в черную кожаную куртку. За ним, покачиваясь на пятнадцатисантиметровых каблуках, брела хорошенькая блондиночка в норковой шубке.
– Слышь, ты, в натуре, – обратился вошедший к продавщице, – глянь сюда.
Девушка повернулась.
– Катька, давай, – велел парень.
Блондиночка вытащила из-за пазухи сморщенного, абсолютно лысого котенка.
– Вот, – пояснил ее муж, – вчера купили, самая дорогая порода, «гамак» называется. А ну, показывай для него подстилки, и все, конкретно…
Продавщица принялась выкладывать на прилавок матрасики, корзиночки и одеяла.
– Говно, – подвел итог посетитель. – Лучше нет?
– Есть дом, – сказала девушка и ткнула пальцем в диковинное сооружение.
Несколько ящиков, обитых искусственным мехом, между ними лежанка, рядом когтедралка. На «замке» покачивалась табличка 4200.
– Лучше нет? – поинтересовался парень.
– Самый дорогой, – заверила продавщица.
– Давай, – велел он и повернулся к жене.
– У нашего кота должно быть все самое лучшее, а не говно в корзинке. Правильно говорю?
Жена кивнула и поинтересовалась:
– У вас цены в долларах или марках?
– В рублях, – ответила девушка.
– Не вопрос, – засмеялся парень и полез за пазуху.
Андрей с треском поставил корзинку на прилавок.
– И мне такой тяни!
– Зачем? – изумилась я.
– У Пингвы тоже должно быть все самое лучшее!
Сказано это было таким тоном, что я побоялась спорить. Продавщица ушла в подсобку. Парни, одетые в кожаные куртки и страшно похожие друг на друга, стояли у прилавка, выложив из карманов одинаковые по толщине пачки денег. Атмосфера сгустилась, в воздухе начали проскакивать искры. Боясь, что сейчас они начнут выяснять, кто круче, при помощи огнестрельного оружия, я уже хотела увести девочек, но блондиночка ткнула пальцем в Рамика и поинтересовалась:
– Чего это у него голова блестит? Болезнь какая?
– Нет, – охотно разъяснила Лиза, – присыпка, смотрите!
И она, открыв коробочку, щедро обсыпала Рамика от шеи до хвоста.
– Ой, прикол! – завопила блондинка. – Хочу такую. Сеня, купи.
– Без базара, – успокоил муж, – ща вся твоя будет.
Через пять минут мы запихивали кошачий дворец в багажник «Линкольна». Рядом пыхтел шкафоподобный парень возле своего джипа. Блондинка в полном восторге держала переливающегося котенка. Парочка управилась раньше нас, влезла в машину, по размеру смахивающую на рейсовый автобус, и, взвизгнув тормозами, умчалась. Несколько капель грязи попало на джинсы Андрея. Он посинел:
– Ну, ща догоню и грабки повыдергаю, вставлю руки туда, где ноги растут.
– А «Дог-шоу»? – закричали Лиза и Маша.
Андрей от злости плюнул и пнул колесо.
– Лады, уговорили, пусть живет!
Стоит ли упоминать о том, что обвешанный цепочками, искрящийся Рамик произвел на устроителей собачьей передачи неизгладимое впечатление. Нас усадили в первый ряд, и девчонки вместе с Андреем были в полном восторге.
Домой мы вернулись около одиннадцати совершенно счастливые. Сначала отвезли домой Машу, потом отправились к себе и долго мучились, куда установить «палаццо» для Пингвы. Наконец водрузили «красоту» в Лизиной комнате и выпустили животных. К нашей радости, Пингва в новом ошейнике моментально влезла в верхний ящик, а прибежавший Рамик тут же устроился в нижнем.
– Ну клевота! – восхитился Андрей. – Ловко разместились, чисто зефир в шоколаде!
– Супер! – вторила Лиза. – Оборзеть можно, как здорово.
Я только вздохнула. Уже поздно, не буду их сейчас воспитывать.
Утром Лиза убежала в школу, а я лениво водила пылесосом по полу, думая, что делать дальше. Тут зазвонил телефон, и веселый голос Юры Грызлова произнес:
– Ну, что поделываешь?
– Квартиру убираю.
– Жуть, – пожалел меня писатель, – несчастная Лампа, брось.
– Не могу, пыль по всем углам.
– А ты туда не смотри, – веселился он, – знаешь, как я делаю? Занавески задергиваю, в темноте грязи не видно!