Это был явно хроссак, кожа которого под волдырями и ссадинами была столь же бронзовой, как и великие гонги в храмах ледяных жрецов Хриссы. Степняки не отличались хитростью и коварством, и им, как правило, вполне можно было доверять. В Клюне издавна считалось, что если хроссак с тобой подружился, он будет твоим другом на всю жизнь. С другой стороны, лучше было их не злить, если только ты точно не уверен, что тебе это сойдет с рук…
Старик продолжал пристально разглядывать Тарру.
Хроссак был высок, и, несмотря на его нынешнюю худобу, под истерзанной солнцем и песком кожей проступали мускулы. Блестящие взъерошенные каштановые волосы, после того как с них смыли пыль и грязь; глаза столь темно-карие, что казались черными; длинные руки и ноги, широкие, как у северного варвара, плечи; крепкие белые зубы в широком, часто улыбающемся рту — да, он выглядел симпатичным парнем, этот степняк, но, вне всякого сомнения, был столь же глуп, как и любой другой из них. Или скоро таковым окажется.
— Я Хадж Дизм, — сообщил старик. — Единственный, оставшийся в живых из каравана, шедшего из Эйфры. Мы почти преодолели горный перевал и направлялись к Хланги, где собирались пополнить запасы воды по пути в Клюн. В восточных предгорьях на нас напали из засады горные разбойники. Я притворился мертвым, как и еще двое…
Тарра быстро огляделся, продолжая жевать и стараясь ничего не упустить.
— Да, — кивнул Дизм, — нас было трое, я и двое молодых бойцов.
Тарра почти физически почувствовал, как старик прикусил губу. Что ж, решил он, не стоит настаивать. Похоже, старик предпочел оставить свои тайны при себе. В любом случае, проще было сменить тему.
— Я Хаш, — сказал он. — Для друзей Тарра. Я иду в Хроссу — по крайней мере, должен был! Наверное, отдохну здесь день-другой, а потом двинусь дальше. Если хочешь, пойдем со мной; или твоя цель — по-прежнему Хланги Проклятый?
Старик пожал плечами.
— Я еще не решил. Мне говорили, что в Хланги живут разбойники, а твоя Хросса тоже довольно… дикая?
— Со мной тебе ничего не грозит, а с Клюном ведется морская торговля, хотя, должен признаться, не слишком оживленная. Впрочем, я отсутствовал большую часть года, и отношения вполне могли улучшиться. Одно могу сказать наверняка: если человек может жить по средствам, то в Хроссе он будет желанным гостем.
— Жить по средствам! — хрипло рассмеялся старик. — Что ж, это я вполне могу. Я мог бы даже заплатить тебе, чтобы ты охранял меня по пути в Хланги, если у тебя есть такое желание.
Он полез под одежду и извлек несколько золотых самородков, каждый размером с большой палец.
Тарра моргнул.
— Так ты богатый купец, Хадж Дизм, или, во всяком случае, состоятельный человек? Что ж, я рад был бы тебе помочь. Но нет, поскольку мой путь лежит в Хроссу. Впрочем, я еще подумаю.
Дизм кивнул.
— Вполне честно! — прохрипел он своим странным голосом. — А я, в свою очередь, подумаю над твоим любезным предложением. Но скажу лишь одно: по сравнению со всеми моими сокровищами, настоящими золотыми глыбами, которые мне принадлежат, те самородки, что я тебе показал, всего лишь пылинки. За твою помощь я готов заплатить тебе в десять, нет, в двадцать раз больше того, что ты видел!
— Осторожнее! — предупредил его Тарра. — Людей убивали и за меньшее! Не стоит говорить о целых золотых глыбах, по крайней мере, столь легкомысленно!
Эта мысль отрезвила обоих. Они молча сидели у костра, пока свинина не закончилась, а бурдюк не опустел. К тому времени солнце уже высоко поднялось в ослепительно-голубом небе, а Тарра почувствовал, что смертельно устал.
— Пойду спать, — наконец сказал он. — Буду рад найти тебя здесь, когда проснусь, Хадж Дизм, а если ты уйдешь, я тебя не забуду. Мир тебе.
Он забрался на тенистый уступ, наверняка недоступный для старика, и, бросив задумчивый взгляд на сидевшего в тени ивы Дизма, а потом на сверкающее озеро, погрузился в сон…
II
Тарра Хаш обычно спал без сновидений, но сейчас ему снился сон, причем весьма необычный, ибо жадность была ему несвойственна. И, тем не менее, ему снилось золото.
Золота было много — целые груды, отбрасывавшие красноватые отблески в свете дрожавшего в руке Тарры высоко поднятого факела. Да, рука его дрожала, ибо сон был для него отнюдь не наслаждением, но кошмаром, а пещера с сокровищами, по которой хроссак брел во сне по щиколотку в сверкающей пыли, была не просто пещерой, но…
…могилой!
Могилой Тарры Хаша! А когда за его спиной повернулась гигантская каменная дверь, навсегда запирая его…
…Тарра проснулся, вскочив с хриплым криком и ударившись головой о каменный выступ, защищавший его от солнца. Но солнце теперь уже проделало три четвери своего пути по небосклону, тени вытянулись, и в воздухе уже чувствовалась вечерняя прохлада. На фоне темнеющего неба кружили коршуны, высматривая зоркими глазами падаль, а брызги водопада молочной завесой висели над посеревшим озером.
Тарра снова лег, ощупывая макушку. Его пробрала дрожь — не столько от холода, сколько от воспоминаний о жутком кошмаре. Подобный сон явно сулил дурное предзнаменование, и им не следовало пренебрегать. Тарра снова дотронулся до шишки на голове и поморщился, затем печально улыбнулся. Его, взрослого хроссака, обеспокоил какой-то сон? В этом первобытном краю хватало кошмаров и помимо тех, что были вызваны неумеренным потреблением свинины!
— Эй! — послышался снизу хриплый крик. — Ты меня звал? Я спал.
Тарра сел, на этот раз более осторожно.
— Я все думал, здесь ли ты еще, — крикнул он в ответ. — В тени дерева тебя не было видно, а костер, похоже, погас.
— Что? — Хадж Дизм вышел из своего укрытия, потянулся и зевнул. Помешав тускло тлеющие угли, он проворчал: — Нет, не погас, просто уснул, как и мы. Смотри, — он бросил на горячие угли сухую ветку. К тому времени, когда Тарра с трудом спустился вниз, над костром уже клубился дым.
— На ужин рыба, — сказал Дизм. — Если займешься ею, пойду пригляжу за своими животными.
— Животными? — удивленно переспросил Тарра. — Вьючные животные? Здесь? — Он внимательно посмотрел на старика в угасающем свете дня. — Ты ничего про это не говорил. Похоже, все не так уж и плохо!
— Послушай, — сказал Дизм, — пока ты спал, я тут поразмыслил. Хочу тебе что-то рассказать и кое-что предложить, но только когда вернусь. Так ты займешься рыбой?
— Конечно! — ответил хроссак, присаживаясь перед костром и раздувая слабый огонь. — Вьючные животные, да? Возможно, теперь я вновь обдумаю твое предложение насчет того, чтобы охранять тебя по пути в Хланги, поскольку до так называемого Обреченного города намного ближе на яках, чем пешком по степи! Честно говоря, мои ноги уже до смерти устали…
Но Хаджа Дизма уже не было. Слегка сгорбившись и тяжело дыша, он осторожно карабкался вверх, с одной каменной террасы на другую, и ему сейчас было не до бесед со ставшим вдруг весьма словоохотливым хроссаком. Тарра же, однако, пытался лишь скрыть за разговором свое внезапно изменившееся отношение к «заблудившемуся торговцу». И как это он сумел заблудиться? С вьючными животными? Что-то тут явно было не так просто!