– В почту загляни сначала, – посоветовал Толик.
– Зачем?
– На всякий случай. Яша мог тебе что-то написать.
Стоцкий не знал, что перед сном я просматривала все свои почтовые ящики и не обнаружила в них весточек от Абрамова. Прежде чем попытаться взломать игру, он вполне мог сообщить мне о своих намерениях, однако не сделал этого. Может быть, он обиделся на меня за то нелепое бегство или просто не хотел беспокоить. В любом случае, вечером писем от него не было. Правда, утром, до школы, я в почту не заглядывала – слишком уж тяжелой оказалась прошедшая ночь, но Яша к этому времени давно находился в больнице. Однако письма могли писать не только живые люди… Признаюсь, больше всего на свете я боялась обнаружить в ящике непрочитанное сообщение от Абрамова, пришедшее уже после того, как он впал в кому, а потому мои пальцы, набирая пароль, постоянно тыкали не в те клавиши.
– Дай я введу, а то так до вечера можно провозиться. Диктуй.
Мне нравились сложные, автоматически сгенерированные пароли, и я ошарашила Стоцкого заумной комбинацией из цифр, символов и букв, написанных в разных регистрах. Он только присвистнул, но с первого раза верно набрал пароль. Самые страшные предположения оправдались – в ящике уже накопилось несколько новых непрочитанных сообщений, и третьим из них стояло письмо от Якова Абрамова, полученное в 7.45 утра, в то самое время, когда перед завтраком я обычно просматривала почту. От отчаяния хотелось биться головой об монитор, но вместо столь бурного проявления чувств я начала читать:
– Привет, Таня! Знаю, что это звучит более чем банально, но если ты читаешь это письмо, то со мной случилась крупная неприятность. Маринка еще на прошлой неделе прислала мне приглашение в «Ухмылку мертвеца», и сейчас я его принял. Не для того, чтобы играть, просто так легче подобраться к игре и попытаться ее взломать. В данный момент я как раз этим занимаюсь, и думаю, все намного проще, чем можно было предположить. Не знаю, зачем я пишу это письмо, ведь если все пройдет хорошо, ты его не получишь. Насмотрелся дурацких фильмов, там герои всегда пишут такие записки. В общем, до встречи. Яша.
Комментировать прочитанное не хотелось. Какое-то время мы сидели молча, а потом Толик глубокомысленно произнес:
– Яша знал, на что шел.
– Просто мы все дураки. И ты, и я, и он. Игра убивает по-настоящему, а мы продолжаем лезть в нее.
– Так не лезь.
– Я должна найти Яшу в «Ухмылке мертвеца» и вытянуть его оттуда, если получится.
– Еще одна героиня.
– А как бы ты поступил на моем месте?
– Сама же сказала – мы все дураки. Кстати, ты вторым компом пользуешься?
Толик указал на старый компьютер, примостившийся на тумбочке рядом с новым.
– Иногда. Когда надо что-то распечатать, к примеру. К нему сканер подключен и принтер. Надо бы на новый их установить, да руки не доходят. А что?
– Так, поинтересовался.
– Ладно, Толик. Мы и так много времени потеряли. Попробую пробиться к Яше.
– А я буду наблюдать за тобой. Удачи, Таня!
– Спасибо.
Перед глазами возникла знакомая, ставшая едва ли не родной заставка – развеселый скелет энергично махал косой, собирая свою кровавую жатву. Это была самая настоящая смерть, а мы продолжали играть с ней, надеясь на авось и веря в свою неуязвимость.
– Агнет! Агнет, где ты?
Я уже довольно много времени бродила по темным коридорам дома, зовя Агнет, но никто не отвечал мне. Признаюсь, я растерялась. Без помощи подруги мне бы вряд ли удалось разыскать Яшу, а тем более освободить его душу из плена игры. С Агнет любая проблема разрешалась без труда – своим золотым ключиком она могла открыть любую дверь, провести на запретный этаж, показать замаскированные смертельные ловушки. Я подошла к тайнику, где находилась дверца, ведущая в башню Безликого Программиста, нажала на завиток рамы, но портрет не сдвинулся с места, и только девушка, изображенная на нем, оскалила зубы в безобразной усмешке. Из-за закрытых дверей доносились крики и стоны, дом жил своей привычной жуткой жизнью, и ничто в нем не зависело от моей воли.
– Таня!
Я резко обернулась, надеясь, что увижу Агнет, но за спиной стояла незнакомая девушка. Или знакомая?
– Маринка?
– Она самая.
– Как ты, освоилась?
– Вполне. Смотри, какой я плащ на днях купила. Замшевый. И застежки на нем серебряные. Увеличивает силу удара на восемь единиц. Я долго на него копила, ведь он только за купюры продается.
– Круто!
Наверняка Маринка получила эти купюры за то, что пригласила в игру Яшу. Неужели жизнь человека, ее школьного приятеля, с которым она была знакома столько лет, оказалась для нее менее важной, чем какие-то жалкие виртуальные деньги?!
– Ты их за Абрамова получила?
– Да. И что тут такого?
– Он сейчас в коме, может умереть в любую минуту.
– Подумаешь… Вот я умерла, и ничего страшного не случилось. Живу здесь, уровень потихоньку поднимаю. Будто ты этого не делала. Наверняка кучу знакомых в игру пригласила. Здесь все так поступают. Купюры-то каждому нужны.
– А я живая и пришла сюда, чтобы уничтожить эту мерзкую игру!
– Попробуй, – усмехнулась Маринка и проследовала мимо меня в комнату, где обитал Джон Обезьяна.
Я снова осталась одна-одинешенька во чреве проклятого, наполненного болью и страданиями дома. В голове не укладывалось, как можно было обрекать на смерть человека из-за нескольких купюр. В запале я сказала Маринке, что пришла уничтожить «Ухмылку мертвеца», но на самом деле абсолютно не представляла, как можно это сделать.
– Хочешь покончить со всем этим? – как из-под земли возникла Агнет, одетая в снежно-белый костюм невесты. – Вряд ли получится. Здесь никто не хочет сгинуть в пустоте.
– Я ищу Яшу.
– Андрей очень зол на мальчишку, но пока не решил, как с ним поступить. Сначала хотел бросить его на растерзание антивирусу, потом надумал сделать своим помощником. Говорит, парнишка-то способный.
– Помоги мне пройти к Яше. В реальной жизни он впал в кому, и надо освободить его душу, которая находится здесь. Тогда, надеюсь, он очнется.
– А потом снова придет в наш дом и разрушит его?
– Я попрошу Абрамова не делать этого.
– Но ты минуту назад говорила, что собираешься уничтожить игру, для того и пришла.
– Просто разозлилась на Маринку. Она бессовестная эгоистка. На самом деле идеальным вариантом было бы сохранить игру для тех, кто уже умер, но не позволять вступать в нее живым.
– Думаешь, такое возможно?
– Не знаю, но надеюсь.
Агнет только усмехнулась. Молча отодвинула портрет, открыла потайную дверцу. Багровый туман окутал нас, увлекая неведомо куда. А спустя несколько мгновений мы уже стояли на пороге маленькой комнатушки восьмиугольной формы с высокими стрельчатыми окнами и украшенными мозаикой стенами. Мебели в ней не было, если, конечно, не считать таковой громадную золотую клетку, висевшую на спускавшейся с потолка цепи. Внутри нее на жердочке восседало странное, переливавшееся всеми цветами радуги создание, напоминавшее нахохлившегося попугая в нелепых очках. Только при ближайшем рассмотрении я сообразила, что вижу перед собой Абрамова.