Я был на грани помешательства. Напуганный призраками, я выкрикивал молитвы и проклятия. С яростью я повернулся к ним, призывая, чтобы они вышли мне навстречу, на битву, и тут же был окружен. Я размахнулся мечом, сбил двоих, а остальных обратил в бегство. Но прежде они разодрали в клочья мою зеленую тунику, сорвали с меня кожаный пояс и утащили все мои пожитки. Лошадь они тоже украли.
Из всего имущества у меня остался лишь меч. Но я не погнался за ними.
Я нашел нужную мне дорогу инстинктивно и по звездам, как всегда поступают Талтосы, и, когда взошла луна, уже направлялся на юг, прочь от родного дома.
Я даже не оглянулся на Доннелейт.
Я пошел на юг, в то место, которое впоследствии было названо Гластонбери, и постоял насвященном холме, где рос куст боярышника. Омыв руки в Источнике, куда Иосиф вылил кровь Христа, я выпил этой воды.
Я пересек Европу, чтобы найти в Риме Папу Григория, побывал в Византии и наконец дошел до Святой земли.
Но задолго до того, как путешествие привело меня к дворцу Папы Григория среди заброшенных развалин великих языческих статуй Рима, цель моих поисков разительно изменилась. Я больше не считал себя священником. Я превратился в странника, искателя, ученого.
Я мог бы поведать вам тысячи историй о тех временах, включая рассказ о том, как в конце концов познакомился с агентами Таламаски. Но я не могу утверждать, что знаю их историю. Я знаю о них то же, что и вы, что открылось нам стараниями Гордона и его пособников.
В Европе я иногда встречал Талтосов – как женщин, так и мужчин. Я думал, что так будет всегда: я с легкостью буду находить своих соплеменников. Рано или поздно я отыщу кого-нибудь из них, и мы проведем всю ночь за дружеской беседой у огня. Будем вспоминать об утраченной земле, о равнине, обо всем, что помним.
Есть еще одна, последняя, частица информации, которой мне хотелось бы поделиться с вами.
В тысяча двести двадцать восьмом году я наконец возвратился в Доннелейт. Прошло слишком много времени с тех пор, как я в последний раз видел Талтоса. Я начинал чувствовать опасение на сей счет. Проклятие Жанет и ее поэма всегда оставались у меня в памяти.
Я в одиночестве бродил по всей земле, страстно мечтая поговорить с бардами Высокогорья об их старинных историях и легендах.
У меня чуть не разорвалось сердце, когда я увидел, что старой саксонской церкви больше нет, а на том месте при въезде в большой торговый город теперь стоит громадный Кафедральный собор.
Я надеялся увидеть старинную церковь. Но кто же удержится от восхищения при виде этого величественного здания, огромного сияющего замка правителей Доннелейта, охраняющего всю долину?
Пригнувшись, чтобы скрыть свой рост и натянув капюшон, я оперся на палку и пошел вниз, чтобы возблагодарить небо за то, что моя башня все еще стоит в долине наряду со многими другими каменными башнями, построенными моим народом.
Я снова плакал благодарными слезами, когда вдали от крепостного вала обнаружил круг из камней, стоящий, как всегда, в высокой траве, – незыблемый монумент в память о танцорах, когда-то собиравшихся на этом месте.
Страшный шок, однако, парализовал меня, когда я вошел в собор и, опустив пальцы в сосуд с водой, взглянул вверх. Глазам моим предстало витражное окно с изображением святого Эшлера.
Да, на стекле был изображен я – в одеждах священника, с длинными ниспадающими волосами, какими они были у меня в те времена. И темными глазами, так похожими на мои собственные, что они испугали меня, я пристально смотрел вниз, на себя подлинного. Потрясенный, я прочел молитву, написанную на латыни:
Святой Эшлер,
Возлюбленный Христом
И святой Девой Марией, —
Он придет к нам снова
Лечить больных,
Утешать страждущих,
Облегчать муки тех,
Кому суждено умереть.
Спаси нас от вечной тьмы,
Изгони всех демонов из долины.
Будь нашим главой
На пути к Свету.
Долгое время я не мог справиться со слезами. Я не мог понять, как такое могло случиться. Помню, как, все еще изображая калеку, я прошел к высокому алтарю, чтобы произнести свои молитвы, а потом направился в таверну.
Там я заплатил барду, чтобы он спел все песни, какие только знал, но ни одна из них не была мне знакома. Язык пиктов умер. Никто не понимал надписей на крестах в церковном дворе.
Что же это за святой? К кому обращена молитва? Быть может, бард сможет пролить свет на эту тайну?
Бард спросил меня, истинный ли я шотландец.
Неужели я никогда не слыхал о великом языческом короле пиктов Эшлере, который обратил всю долину в христианство?
Неужели я не слыхал о волшебном Источнике, у которого он творил чудеса? Достаточно лишь спуститься к холму, чтобы увидеть этот святой Источник.
Эшлер Великий построил первую христианскую церковь на этом самом месте в году пятьсот восемьдесят шестом и отправился в свое первое паломничество в Рим, но был убит разбойниками, даже не успев выйти из долины.
Внутри святилища хранятся его святые реликвии: обрывки окровавленного плаща, кожаный пояс, распятие и письмо к Эшлеру – не от кого-нибудь, а от самого святого отца Колумбы. В библиотеке можно увидеть Псалтирь, написанную самим Эшлером – так, как принято было в стенах великого монастыря на Айоне.
«Да-да, понимаю, – сказал я, – но каково значение этой странной молитвы и, в частности, слов: „Он придет к нам снова“?»
«Ах, это? Да, это удивительная история. Приходи завтра утром на мессу и хорошенько рассмотри священника, который будет отправлять службу. Увидишь молодого мужчину необычайно высокого роста, почти такого же, как ты сам. Высокие люди не так уж необычны в наших местах, но этот… Ходят слухи, будто бы это сам святой Эшлер. Люди утверждают, что он вернулся, и рассказывают совершенно фантастическую историю о своем рождении: как он появился из чрева матери, разговаривая и распевая песни, готовый служить Богу. У него были видения великого святого и святой битвы при Доннелейте, а еще языческой ведьмы Жанет, сожженной на костре, когда вопреки ее сопротивлению город был обращен в христианство». «Это правда?» – спросил я с тихим благоговением Кто бы это мог быть? Дикий Талтос, рожденный людьми, не имеющими ни малейшего представления о том, какое семя содержит их кровь? Нет. Не могло такое случиться. Как могут люди родить Талтоса? Должно быть, это гибрид, родившийся от какого-то таинственного гиганта, который явился в ночи и совокупился с женщиной, обладающей проклятым даром ведьмы, а после оставил ее с ребенком-чудовищем.