В рубку быстрым шагом вошел Павлов. С полетным чемоданчиком. Чего это он решил переселиться к нам без спросу?
— Нас ждут. Я случайно поймал обрывок разговора.
Мы переглянулись.
— На луне средней планеты есть оборудованная база. Мы не первые, кто прошел этот тоннель. И на базе уже знают, что мы пошли на прорыв. Ждут нас с распростертыми объятьями, но, боюсь, не как друзей, а как добычу.
— Кто?
— Люди Куруги.
Август внимательно поглядел на монитор.
— Есть основания полагать, что именно эта чудесная система — тот самый лакомый кусочек, ради которого Куруги затеял всю интригу, — добавил Павлов. — Она и две соседних.
— Я не видел в мусорном поясе ни одного «Дельфина», — сказал Август. — Каковы шансы, что Крис сумел прорваться через блокаду и сесть на планете?
— Зависит от того, как шел, — ответила баба Лиза. — Можно и обойти.
— А еще зависит от того, сколько здесь стоит этот форпост, — сказал Павлов. — Нельзя исключать, что он появился, когда беглецов уже разыскивали.
— Хорошо. Мисс Корни, объявите стоянку.
* * *
Прошли сутки.
Павлов с разрешения Августа несколько часов колдовал в рубке в компании бабы Лизы и нашего инженера. В результате из нескольких комплектов спецсвязи, запчастей от бортового компьютера и такой-то матери получилась компактная станция электронной разведки. Павлов надел полную сбрую и уплыл по зыбким волнам эфира.
Лур грустил и молчал. С орбиты, на которой мы встали, он перестал слышать голос загадочной то ли сирены, то ли Ариадны. Он не находил себе места, даже обязанности стюарда выполнял без души.
Август все-таки выспался, а вот меня начала мучить бессонница. Я всегда плохо спала, когда на корабле ради экономии включали половинную силу тяжести.
Зато Василиса почувствовала себя щенком. Она прыгала, стукаясь башкой об потолок, а потом сидела на полу, моргая каждым глазом по очереди, и изучала свои ощущения.
Через сутки Павлов доложил о результатах. У планеты — нам было лень напрягаться, поэтому мы назвали ее Дивайн, — было две луны. Маленькая вращалась вокруг собственной оси и вокруг планеты. Большая — только по орбите. База Куруги размещалась на большой луне, на стороне, обращенной к планете.
— Они следят за чем-то на Дивайне, — сказала баба Лиза. — Иначе встали бы с другой стороны.
База была странная. Четыре корабля — перехватчик, может быть, даже тот самый, который продали вместе с Крисом, и три десантно-транспортных. Стационарных орудий нет. Купол жизнеобеспечения не развернут, протянуты только «кишки» между кораблями. Связь с внешним миром раз в два часа. Количество людей уточнить нет возможности. Если исходить из вместимости транспортов, то до полутора тысяч. Но такой контингент не может обойтись без купола. Значит, там намного меньше. Столько, чтобы люди могли долго жить на кораблях, не сходя с ума от тесноты. Сотня-другая? И ради этого сюда загнали три десантника? Загадка.
Август попросил распечатать рапорт. Внимательно его перечитал.
— Странно, — сказала баба Лиза, — а где же они берут воду?
Вопрос резонный. Безатмосферный спутник, под ногами типичный лунный песок. База на самом деле временный лагерь, то бишь вряд ли там гигантские подземные сооружения, которые используют как хранилища. Питаться можно хоть таблетками. А пить и дышать? Никакая система регенерации не позволит такой толпе народу сидеть тут хотя бы месяц и сохранять нормальную физическую форму. А они ведь торчат на спутнике гораздо дольше.
— С планеты возят? — тихонько предположил Лур.
Никто не засмеялся.
— Лур, если бы они могли брать с планеты, они встали бы там, а не на луне, — объяснила баба Лиза. — Выходит, они не могут спуститься на планету. Нам отсюда не видно — может, там средняя температура свыше ста по Цельсию, и жидкой воды попросту нет. Или болезнетворные агенты, от которых нет лекарств.
— Или там уже кто-то поселился, кого с наскоку не выселишь, — пробормотал Павлов.
— Есть хоть один признак? — быстро спросил Август.
Павлов покачал головой:
— Нет. Полное радиомолчание.
— Значит, в лучшем случае дикари. Они неопасны для современного солдата.
— Или телепаты, которым радио ни к чему, — возразил Павлов и покосился на Лура.
— Цивилизация, в которой дальняя связь основана на телепатии, имеет слишком мало стимулов к инженерному развитию, — сказал Август. — Не факт, что она хотя бы оружие изобретет.
— Да, ей для счастья хватает тоннелей вроде нашего, нашпигованных черт знает чем, — парировал Павлов.
— Тоннель берется нашими приборами, — напомнила баба Лиза. — Если бы на Дивайне была цивилизация, построившая тоннель, мы ее так или иначе обнаружили бы. Чем-нибудь.
— Киборги, — изрек Август.
Все посмотрели на него.
— Там, на луне, не люди, а киборги. Людей минимум, это операторы и вахтенные. Все остальные — киборги. В гибернации. В гибернации им не нужны ни вода, ни корм, да и кислорода совсем немного.
— Может, потому они и сидят на луне? — спросила баба Лиза. — Потому что там удобней хранить зверей?
— Не зверей. Люди-киборги. Та самая личная гвардия Куруги, о которой он с таким пафосом говорил. И в которую якобы приглашал Криса. Крис сбежал, потому что спасался от трансформации.
Август умолк, и некоторое время все пришибленно молчали. Такую новость не хотелось комментировать, ее и обдумать-то как следует было страшно. Она расставляла последние точки во всей этой истории: ясно было теперь, почему Куруги и «Энимоушен» обнаглели и на что рассчитывают в перспективе. Они себе такое звездное королевство отгрохают, что ты к нему близко не подойдешь.
— Куруги сказал, что они умеют работать с человеческим мозгом. Он не врал, просто слегка передернул. Действительно умеют — загнать туда чип, — буркнул Август.
Я представила себе Криса-киборга и поежилась. Спецсобаке Василисе трансформация дала новые возможности, и Васька осталась при этом сибирской овчаркой. У человека трансформация отнимет все, в первую очередь — свободу воли. А без свободы нет личности. Насколько в общем и целом трудно осмыслить идею андроидов, искусственных людей — но все-таки понять можно, — настолько за гранью добра и зла превращение человека в машину. Одно дело — болван, намеренно выращенный болваном, который умеет только драться, совсем другое — существо с ампутированной свободой.
Вообще, если бы меня спросили, я сказала бы: за это надо убивать. Всех и как можно скорее. За такие фокусы не сажают, за них вешают. И очень жаль, что сейчас руки у нас коротки.
Август встряхнулся. Судя по лицу — мимика у него и правда стала куда богаче, — он думал примерно о том же.