Самое время прощаться. Лозовский поднялся. От выпитого кофе во рту оставалась неприятная горечь. А может, все-таки от состоявшегося разговора?
Проявив любезность, Алексей Павлович проводил гостя до двери. Ничто не должно указывать на его чрезвычайную взволнованность. Вот разве что слегка выдавал красноватый цвет лица, но это может быть от коньяка, что он плеснул себе в чашку с кофе.
Оставшись в одиночестве, Таранников сел в задумчивости в кресло. А подумать было о чем. Сам он половину жизни провел с металлодетектором, пытаясь отыскать нечто эксклюзивное. Пренебрегая отпуском в жарких странах, отправлялся куда-нибудь в дремучие леса умеренных широт, полагая, что только там, на месте древних городов, находится нечто уникальное. Но за долгие годы поисков не отыскал ничего стоящего! Порой не оправдывались даже расходы на дорогу. А тут парень едва приобрел металлодетектор, как ему тотчас повстречалась невероятная, удивительная и редчайшая находка!
Время от времени на рынок выбрасываются очень интересные вещи, порой даже уникальные. Помнится, в прошлом году удалось приобрести книгу «Апостол», изданную во Львове в 1574 году с весьма богатым оформлением. Сохранность книги была великолепная. И что самое удивительное, отыскали ее в каком-то сарае, на небольшом хуторе, где прежде проживали староверы. Книгу удалось продать за восемьсот тысяч долларов коллекционеру, который был просто помешан на разного рода рукописях. Вполне неплохая сумма за полчаса разговора в приятной интеллигентной компании. Два года назад Кощей приобрел турецкий ятаган пятнадцатого века из дамасской стали. Весьма редкая и искусная работа, выполненная известным мастером. Рукоять была изготовлена из червонного золота и украшена рубинами. Когда он ее перепродавал, речь уже шла о цифре с шестью нулями. Но даже то, что удалось заполучить в последние годы, ни в какое сравнение не шло с тем, что он увидел сейчас. Яйца Фаберже являлись верхом ювелирного искусства. Обычно их не выставляют на торги, они составляют гордость очень солидных коллекций, а стало быть, приобрести их всегда очень непросто. И подобную роскошь может позволить себе лишь весьма и весьма состоятельный человек…
Не удержавшись, Алексей Павлович выдвинул ящик стола и в который уже раз принялся рассматривать фотографии. В какой-то момент он поймал себя на том, что потерял счет времени, и очнулся только в тот момент, когда большие напольные часы пробили шесть часов вечера. Пора было собираться и ехать в свой загородный дом, но он продолжал рассматривать снимки.
То, что он лицезрел на фотографии, безо всякого преувеличения можно было назвать верхом совершенства. Продумана каждая линия, изящно расписан каждый рисунок. Для мастера не существовало второстепенных деталей – каждый штрих выверен, каждый драгоценный камень тщательно подобран. Ювелир, создавший подобное произведение, обладал абсолютным вкусом на прекрасное.
И чем больше Таранников разглядывал фотографии, тем больше ему хотелось приобрести яйцо Фаберже для себя. Разумеется, у него самого была неплохая коллекция артефактов, но все то, что он скупил, не стоит и десятой части увиденного. Кощей понимал, что если он когда-нибудь упустит эту находку, то второй раз судьба не предоставит ему дополнительного шанса завладеть чем-то по-настоящему уникальным.
В какой-то степени приобретение будет дополнительным вкладом к его пенсионным накоплениям. Можно будет спрятать яйцо Фаберже в личный сейф под усиленную сигнализацию и смотреть на изделие всякий раз, чтобы поднять поистрепавшееся в буднях настроение.
Аккуратно сложив фотографии в стопку, Таранников сунул их в стол, а потом, взяв телефон, быстро набрал номер.
– Упырь?
– Он самый.
– Давай приезжай ко мне. Сейчас же. Есть конкретное дело.
– Буду.
– И еще вот что: прихвати с собой Кента.
– Договорились.
Положив мобильный телефон на стол, Алексей Павлович подошел к бару, вытащил из него бутылку коньяка «Хеннесси» и налил себе маленькую стопку.
Во всех отношениях сегодняшний день был знаменательным, и его следовало отметить. Тихо, по-домашнему – так, чтобы не спугнуть подступающую удачу. Фортуна дама капризная и не любит вокруг себя ненужной шумихи, может нежданно разобидеться и задружиться с кем-нибудь другим, а этого Алексею Павловичу не хотелось.
Выпив коньяк одним махом, он взял со стола маленький кусочек салями и зажевал. День завершался на мажорной ноте. Через час должен подъехать Упырь с Кентом, и надо будет растолковать им, что следует делать. Иначе забудут…
В действительности Упыря звали Григорий Викторович Карасев, а Кента – Иннокентий Федосеевич Мазутин. Таранников намеренно употреблял погоняла, тем самым делая акцент на установившуюся между ними иерархию. Парни должны знать свое место и помнить, с чьих рук берут хлебушек.
Кощей познакомился с ними лет пятнадцать назад во время одной экспедиции по Среднему Уралу – тогда они искали знаменитую Золотую бабу, упомянутую еще в русских летописях, но так и не нашли. Они располагались в соседнем лагере кладоискателей, где все друг друга называли по прозвищам. Упырь в их сообществе был чем-то вроде неформального лидера и получил свое погоняло потому, что специализировался на могильниках, а прозвище Кент, надо полагать, произошло от сокращения имени. Парни уже перешагнули возраст возмужания, женились и успели развестись, а вот погоняла приросли к ним намертво, как неприглядные эпизоды в автобиографии. И менять своего отношения к ним Алексей Павлович не собирался. Уж если Упырь, так пусть им и останется. Пусть не строит в отношении себя никаких иллюзий и четко знает ту жердочку, с которой дозволено чирикать.
Если так можно выразиться, Упырь и Кент находились где-то на вольных хлебах. Сшибали левую копейку, перегоняя машины, а кроме того, получали от Таранникова небольшую сумму на поддержание штанов, чему были несказанно рады. Собственно, это и было их основное довольствие. Взамен Кощей требовал от них немедленного появления. Иногда в рабочих поездках, сопряженных с определенным криминальным риском, ему требовалось сопровождение крепких ребят, и надо признать, что со своей ролью они справлялись весьма неплохо, внушая собеседникам нешуточный страх своей молчаливой угрюмостью. Поисковый бизнес порой замешан на криминале, а потому нередко требовалось продемонстрировать силу. Достаточно было лишь одной нахмуренной физиономии, чтобы убедить конкурентов не соваться на чужую поляну.
Правда, в последнее время как-то все уравновесилось. Отношения с партнерами урегулировались. Можно было спихнуть Упыря с Кентом за борт как ненужный балласт, но за то время, пока они находились рядом, он как-то успел к ним привыкнуть. Пусть поболтаются где-нибудь поблизости, а там, глядишь, сгодятся для чего-нибудь серьезного. И, кажется, такая минута настала…
В этот раз их ожидало поручение иного рода.
Выглянув в окно, Алексей Павлович увидел, как к подъезду подкатил красный «Мицубиси». Невольно поморщившись, подумал: «Нужно обладать особым эстетизмом, чтобы выбрать ярко-красный автомобиль».