– Господи, надеюсь, у тебя нет сотрясения мозга! – воскликнула она, а Тимур, кривясь от боли, произнес:
– Извини, что доставил тебе столько хлопот. Но я сейчас уберусь. Только разреши мне немного прийти в себя…
Галя, велев ему никуда не уходить, сбегала в квартиру, смочила чистое полотенце в холодной воде и вернулась в подъезд. Ее самым большим опасением было то, что Тимур мог уже ретироваться. Но он все еще стоял у стены, пытаясь унять кровотечение.
Девушка осторожно стерла с его лица кровь и решительным тоном сказала:
– Тебе нужно немедленно обратиться к врачу. Потому что это может быть что-то серьезное!
– Это была всего лишь корзина с розами, а не пушечное ядро! – ответил, морщась, Тимур. – Спасибо тебе за заботу, но мне пора!
Он оторвался от стены, а потом стал падать на Галю. Она еле успела подхватить молодого человека, который, впрочем, уже пришел в себя.
– Никуда ты не пойдешь! – заявила она. – Ты ведь приехал явно не на метро, а на автомобиле? В таком состоянии ты точно не сядешь за руль! Потому что так и до ДТП со смертельным исходом недалеко!
И, не обращая внимания на сопротивление Тимура, Галя повела его к себе в квартиру. Она чувствовала тяжесть его тела и горячее дыхание Тимура. Девушка привела его в центральную комнату, скинула с дивана плед и помогла Тимуру опуститься на него.
Она уложила его и подсунула под голову подушку, а затем принесла домашнюю аптечку. Тимур закрывал лицо рукой, и Галя потребовала, чтобы он оторвал ее от носа.
Кровотечение прекратилось, но на правой стороне носа были заметны свежие царапины. А на переносице наливалась гематома. Тогда Галя бросилась к холодильнику, отыскала в морозилке лед, аккуратно сложила его в полотенце, завязала в узел, принесла Тимуру и, не слушая его возражений, опустила ему на переносицу. Молодой человек взвыл – компресс обжигал холодом, но Галя велела ему не двигаться и взяла трубку телефона.
– Куда ты хочешь звонить? – спросил он тихим голосом, а Галя пояснила, что собирается вызвать «Скорую помощь». Тимур заявил, что не желает иметь ничего общего с врачами, а Галя, не слушая его, принялась набирать номер.
– Мой отец не знает, что я приехал к тебе. Если ему это станет известно, то он свернет мне шею! – сказал Тимур, прилежно поддерживая компресс, который покоился у него на переносице. – Ты же не хочешь, чтобы, помимо кривого носа, у меня была и кривая шея?
Со вздохом Галя отложила в сторону телефон и повернулась к Тимуру. Затем, взяв в руку мокрое полотенце, она стала вытирать кровь с его лица. Несмотря на то что полотенце было холодное и влажное, а ее пальцы то и дело дотрагивались до ледяного компресса, саму Галю бросало в жар.
Она осторожно отерла губы Тимура и его подбородок. Стерла засохшую кровь с шеи и мочки уха. А затем, еле сдержав вздох, произнесла:
– Тебе натекло на грудь…
Тимур забормотал, что не стоит волноваться, но Галя осторожно расстегнула верхнюю пуговицу рубашки. А потом еще одну. И еще. Она увидела смуглое, безволосое, словно литое тело Тимура. Он походил на античную статуя атлета. Закусив губу, Галя осторожно стерла кровавую дорожку. Каждый раз, когда она касалась вздымающейся груди Тимура, в ушах у нее звенело.
– Почему ты приехал ко мне? – спросила она, понимая, что им надо обязательно завязать разговор. Потому что если так будет продолжаться и дальше, если она по-прежнему будет в опасной близости от его голой груди, то произойдет то, чего она так хотела и так боялась.
– Потому что я все это время думал о тебе! – ответил Тимур. – Или ты решила, что я тебя забыл? Как бы не так! Ведь ты была мне небезразлична с самого начала!
«А ведь это правда», – решила Галя. Он уже тогда пошел наперекор воле отца и пытался предупредить ее в Сочи о готовящемся похищении. А затем помог бежать.
– Я внимательно следил за твоей судьбой. Я хотел раньше связаться с тобой, но все боялся, что ты не захочешь со мной общаться. Я ведь сын человека, который виноват в гибели твоих родителей…
Галина рука на мгновение замерла. Она уставилась на стильные джинсы, плотно облегавшие узкие бедра Тимура. Галя тотчас отвела взгляд – и как же избавиться от этих мыслей?
– Ты же знаешь, что мой отец занимается теперь медиабизнесом. Для нашего нового канала нужна ведущая. Поэтому я подумал, что могу обратиться к тебе…
Галя отложила полотенце и отчеканила:
– Ты хочешь, чтобы я работала на твоего отца? Этому не бывать!
Она то и дело смотрела на полуголого Тимура, лежавшего на ее диване. Могла ли она представить, что это когда-нибудь произойдет?
– Но ведь ты просто создана для такой работы! – заверил ее Тимур. – И это помогло бы нам поставить крест на этой ужасной истории!
– Ты думаешь, что я позволю себя купить? – воскликнула Галя. – Твой отец уже пытался, но у него ничего не вышло. Не выйдет и у сына!
– Отец уже говорил с тобой по этому поводу? – встрепенулся Тимур, и Галя поняла, что Алишер Казбекович ничего не сказал сыну о встрече с Галей на свадьбе Лики и Саши.
– Какая разница! – сказала Галя. – Но работать на вас я не буду!
– Не на вас, а с нами! – поправил ее Тимур, а Галя, схватив компресс, заявила:
– И с вами тоже!
– Но почему? – спросил Тимур, и она запнулась, не зная, что ответить. В самом деле почему? Отчего она приняла решение не иметь ничего общего ни с Алишером Казбековичем, ни с Тимуром?
Со старшим Дзадоевым – понятно. Но с младшим… Ведь он был на ее стороне, Галя это чувствовала. А еще она чувствовала, что ее непреодолимо влечет к этому красивому молодому хищнику.
Именно поэтому она не должна поддаваться на зов чувств. Она должна быть твердой и выпроводить Тимура из своей квартиры. Хотя как это сделать, если он лежал с перебитым носом у нее на диване.
– Нет, нет и нет! – сказала девушка и вновь опустила компресс на переносицу Тимура. – Ты слышишь, нет!
Тимур вскрикнул, и Галя поняла: она уж слишком энергично прижала компресс к гематоме. Вошла в раж, не рассчитала силу и в итоге сделала Тимуру больно. Она быстро убрала лед, желая проверить, все ли с ее незваным гостем в порядке. Из носа снова пошла кровь.
Галя стала стирать ее полотенцем, чувствуя, что ее трясет. Заметил это и Тимур, потому что его мускулистая рука вдруг схватила ее за запястье. Их пальцы соприкоснулись, и длилось это то ли несколько секунд, то ли множество минут, потому что Галя потеряла счет времени.
Она утонула в бездонных темных глазах Тимура, обрамленных длинными ресницами. И когда он присел на диване и привлек ее к себе, она не сопротивлялась, только выпустила из рук полотенце, испачканное кровью.
Тимур покрывал ее лицо поцелуями, а Галя отчего-то начала плакать. Нет, она плакала не потому, что ей было плохо, а, наоборот, потому что ей было хорошо. Очень хорошо. Так хорошо, как еще никогда не было в ее жизни!