— Позволите угостить вас?
Макс заглянул внутрь: бармен Эмилио за стойкой тряс шейкером, несколько посетителей в кожаных креслах у стен, отделанных лакированными деревянными панелями и зеркалами, пили аперитивы. Совсем не то место, чтобы разговаривать с такими, как эти двое, и потому он показал на вертящиеся двери:
— Выйдем лучше на улицу. Посидим в «Кафе де Пари».
Они пересекли площадь, миновав казино, где Макса у входа приветствовал памятливый на чаевые швейцар. Северный ветер ерошил поверхность недальнего моря — вода сегодня была еще синей, чем обычно, а горы, серовато-охристыми кручами нарушавшие плавность береговой линии, казались ближе, виднелись отчетливей среди вилл, отелей и казино, которые и образовывали ландшафт Лазурного Берега — семидесятикилометрового бульвара, где невозмутимые официанты в терпеливом спокойствии поджидают клиентов, медлительные крупье — игроков, быстрые женщины — мужчин с деньгами, а оборотистые пройдохи, подобные самому Максу, — подходящий случай урвать свое.
— Погода меняется, — поглядев на небо, заметил тот, кто представился Барбареско.
По неведомой причине, в которой Макс не счел нужным разбираться, в этих невинных словах ему почудилась угроза или предостережение. Так или иначе, он не сомневался теперь, что неприятности неминуемы. Стараясь сохранять хладнокровие, выбрал столик под зонтиком в самой тихой части кафе. Слева высился монументальный фасад казино, а по другую сторону площади остались «Отель де Пари» и «Спортинг-клуб». Расселись, подозвали официанта и заказали: патриоты-итальянцы — чинзано, а Макс — коктейль «Ривьера».
— У нас к вам есть предложение.
— У кого «у нас»?
Барбареско снял шляпу, провел ладонью по лысому темени. Совершенно голый загорелый череп в сочетании с мощными плечами придавал ему вид атлета.
— Мы — посредники.
— Кого же вы представляете?
Усталая улыбка. Итальянец, не прикасаясь к бокалу, который поставил перед ним гарсон, смотрел на красноватую жидкость. Его меланхолический напарник поднес свою порцию ко рту и глотнул так осторожно, словно боялся ненароком проглотить плававший там ломтик лимона.
— Узнаете в свое время.
— Ладно, — сказал Макс, готовясь закурить. — Итак, в чем же заключается ваше предложение?
— Хотим предложить работу на юге Франции. На великолепных условиях.
Макс, так и не щелкнув зажигалкой, с полнейшим спокойствием поднялся из-за стола, подозвал гарсона и спросил счет. Слишком хорошо знал он ухватки провокаторов, стукачей и переодетых полицейских, чтобы продолжать.
— Рад был познакомиться, господа. Я ведь, кажется, сказал, что у меня мало времени. Хорошего вам дня.
Итальянцы остались сидеть и не изменились в лице. Барбареско достал из кармана удостоверение, раскрыл и показал его Максу.
— Это серьезное дело, сеньор Коста. Мы к вам вполне официально.
Макс взглянул в книжечку. На фоне итальянского герба были вытиснены буквы SIM [40] и приклеена фотография владельца.
— У моего товарища имеется такая же. Верно я говорю, Доменико?
Тот кивнул так угрюмо, словно его спросили, не страдает ли он чахоткой. Потом тоже снял шляпу, обнажив голову, густо поросшую черно-курчавыми сальными волосами, отчего сделался еще больше похож на типичного южанина. Наверно, сицилиец или из Калабрии, подумал Макс. Только уроженцам тамошних мест присуща такая глубочайшая вековая меланхолия.
— Не фальшивые?
— Будьте покойны.
— Пусть так, но ваши полномочия прекращаются сразу же за Вентимильей.
— Считайте, что мы в командировке.
Макс снова опустился на стул. Как и всякий, кто читает газеты, он знал, что Италия, едва лишь Муссолини пришел к власти, стала предъявлять территориальные претензии соседям и требовать, чтобы граница с Францией, как и прежде, проходила по реке Вар. Знал он и то, что из-за гражданской войны в Испании и напряженной обстановки в Средиземноморье да и вообще в Европе вся береговая полоса, включая Монако и французское побережье до самого Марселя, кишмя кишела итальянскими и германскими агентами. Знал он, разумеется, и то, как расшифровывается SIM и что под этим названием действуют спецслужбы фашистского режима.
— Прежде чем перейти к сути дела, сеньор Коста, позвольте сообщить, что мы знаем о вас все.
— Так-таки и все?
— Сейчас убедитесь сами.
Завершив вступление, Барбареско в три больших, разделенных паузами глотка выпил вермут, после чего приблизительно за две минуты с замечательной толковостью изложил все, чем за последние годы занимался в Италии Макс. Среди прочего числилось за ним похищение драгоценностей у гражданки США Хоуэллс из ее квартиры на виа Бабуино в Риме, у бельгийской подданной из номера в «Гранд Отеле», взлом сейфа на вилле Больцано, принадлежащей маркизе Греко де Андреис, а также аналогичное преступление, совершенное в отношении бразильской певицы Флоринды Салгаду в ее апартаментах в венецианском отеле «Даниэли».
— И все это я? Да быть не может!
— Может, может. Уверяю вас.
— Странно, что меня до сих пор не арестовали. Столько доказанных эпизодов…
— О доказательствах у нас речи не было, сеньор Коста.
— А-а.
— На самом деле ни одно подозрение в отношении вас не получило официального подтверждения.
Макс закинул ногу на ногу и наконец закурил.
— Ну, слава богу. Гора с плеч… Теперь говорите, что вам от меня надо.
Барбареско вертел шляпу в руках. Как и у его напарника, пальцы были крепкие, с плоскими ногтями. Можно было не сомневаться, что в случае надобности добычу не выпустят.
— Есть одно дело… Есть проблема, которую нам надо решить.
— Здесь, в Монако?
— В Ницце.
— А почему я?
— Паспорт у вас венесуэльский, но сами вы испанец аргентинского происхождения. Водите обширные знакомства, вхожи в разные круги общества. Есть и еще одно достоинство: во Франции у вас никогда не было неприятностей с законом — не то что у нас. Все это — прекрасная крыша. Верно я говорю, Доменико?
Тот снова туповато кивнул. Похоже, он привык, что разговорную часть их работы берет на себя Барбареско.
— И что же я должен сделать?
— Применить свои дарования нам на пользу.
— Дарования мои весьма разнообразны.
— Ну, если говорить конкретно, — Барбареско снова поглядел на своего товарища, словно заручаясь его согласием, хотя тот не говорил ни слова и вообще сидел с каменным лицом, — нас интересует ваша способность внедряться в жизнь некоторых беспечных людей и особенно — обеспеченных женщин. Кроме того, вы не раз выказывали удивительную способность лазить по стенам, выдавливать оконные стекла и вскрывать несгораемые шкафы… Последнее повергло нас в неподдельное удивление, в коем мы пребывали до тех пор, пока один ваш давний знакомец Энрико Фоссатаро не разрешил наши сомнения.