Новый черный, сверкающий лаком джип «Grand Cherokee CRD» плавно вкатился на асфальтовую площадку. Эдуард Кано сидел на заднем пассажирском сиденье вместе с тремя отпетыми головорезами. Впереди, рядом с водителем, находился молчаливый двухметровый амбал по кличке Гранит, который исполнял роль телохранителя авторитета и всегда следовал за ним тенью. Впрочем, Эдуард не надеялся, что телохранитель что-либо сделает, если на него действительно покусятся. Например, как он поведет себя, если их машину взорвут, или как убережет его от снайпера-профессионала и тому подобное? Он держал Гранита для престижа, чтобы не стыдно было перед корешами показаться, а также для устрашения. Присутствие амбала очень помогало при ведении деловых переговоров с должниками. От одного его вида хотелось все отдать: сломанный нос, тяжелая челюсть, сильно выдающиеся вперед надбровные дуги и ледяной взгляд прозрачных голубых глаз. Вид настолько свирепый, что, казалось, еще секунда, и он кинется и разорвет на части. Глядя на него, Кано и сам слегка побаивался, как бы у телохранителя ничего не переклинило в мозгу, ведь такой действительно может разорвать голыми руками.
Джип остановился, и все дружно зашевелились, кто прятал оружие, кто смотрел на часы, кто схватился за мобильник.
– Никого, – констатировал водитель, оглядевшись.
– Выходим! – скомандовал Кано, но сам не стал торопиться, сделал вид, что проверяет свой пистолет, специально замешкался и дождался, пока остальные выйдут из машины. Потом, убедившись в отсутствии явной угрозы, вышел сам. Пусто и тихо. Вокруг ни души. Однако не стоило обманываться царившим в окрестностях «Металлиста» спокойствием. Все вокруг казалось Эдуарду враждебным: болото, камыши, торчавший за бетонным забором производственный корпус.
Подобные ситуации в жизни Тихого повторялись много раз, как плохой сон, особенно в бурной молодости. Глухое место, крепкие парни с оружием, а потом воздух наполнял грохот автоматных очередей, пение свинца, и люди вокруг падали. Лишь ему до сегодняшнего дня непостижимым образом везло. За время всех разборок Эдуард не получил ни единой царапины.
Его цепкий взгляд скользил по деталям ландшафта. До ближайшего строения было метров пятьсот. От встречи с французами вор в законе не ждал ничего хорошего. Он собирался жестоко разобраться с наглецами и предпринял для этого все необходимые меры. Где-то рядом притаились его снайперы, которые, в случае чего, прикроют. Резервный вариант – это менты. Хороший знакомый авторитета, в прошлом тоже бандит, теперь командовал отрядом полицейского спецназа. Тихий велел, чтобы он был наготове и ждал звонка, но сам надеялся, что до этого не дойдет. Вмешивать в терки ментов – последнее дело. Еще беспокоил Гашников. Директор музея конкретно наложил в штаны, и Тихий опасался, как бы он не наделал глупостей.
Вздохнув, Эдуард посмотрел на часы. Минут через десять-пятнадцать должны подтянуться французские братки, и он им покажет, чем разборки во Франции отличаются от разборок в России. Жаль, рассказать у себя на родине они уже никому не смогут об этом уникальном опыте, потому что будут мертвы.
– Слушай, Тихий, нам их что, реально сразу «мочить»? – поинтересовался бритый громила по кличке Овсянка, пристраивая короткий автомат под пиджаком так, чтобы его можно было мгновенно выхватить и открыть огонь.
– Почему сразу, я же объяснял сто раз, – повышая голос, заговорил Кано, обернувшись к боевику, – я покажу им статуэтку и спрошу про деньги. В этот момент и «мочите» их, потому как чувствую, эти фраера бабок не прихватят. Думают на «гоп-стоп» нас взять. Решили, что помашут волынами, и я им все отдам. Хрен им!
– А эта штука, в натуре, так дорого стоит? – с сомнением в голосе поинтересовался второй громила, Битюг, кивнув на «Дочь кузнеца», лежавшую на заднем сиденье джипа.
Кано захлопнул дверцу и буркнул глядя на дорогу:
– Видимо, да, раз они из Франции за ней приперлись и пообещали двести кусков отвалить.
– А выглядит как параша, – разочарованно произнес Битюг, – морда такая, будто ей из помпового в упор шмальнули. Увидишь такую в темном переулке, сразу обделаешься.
– Так это авангард, валенок, – засмеялся Стул, любивший изображать из себя сведущего чуть ли не во всех вопросах.
– Ладно, кончай беса гнать, – недовольно буркнул Эдуард, уставший от всяких гнилых базаров.
Алекс давно приглядел во дворе навороченный серебристый джип «Toyota Land Cruiser 200» с блатными номерами. Его хозяин – либо депутат, либо крупный чиновник – ставил машину в гараж напротив дома, прямо под окнами. Во дворе была установлена система видеонаблюдения, и владелец полагал, что его тачка в абсолютной безопасности. Вечером «крутой чел» в сопровождении всего семейства с кучей чемоданов свалил куда-то на такси, а джип остался в гараже. Для разборок как раз была нужна престижная машина, и Алекс подозвал к себе Матиса Бонара, отвечавшего в их команде за техническое обеспечение, и поинтересовался:
– Как, сможешь?..
…И вот теперь они, вооруженные до зубов, катили к заводу «Металлист» на крутом джипе с полностью тонированными стеклами. Гаишники даже не смели смотреть в их сторону, что безмерно радовало Алекса. Чтобы до сообщников тоже дошло, он рассказал, чем работники российской ГИБДД отличаются от французской дорожной полиции.
– Разница, как между гестапо и закусочной «Макдоналдс». Во Франции вас вежливо попросят заплатить штраф, могут даже ограничиться предупреждением, а здесь вытянут все, даже денег на сигареты не оставят, кинут десятью разными способами, подставят, а потом еще наркотиков в аптечку подбросят. В России после проверки машины работниками ГИБДД всегда надо проверять аптечку, не появилось ли там чего нового, иначе на следующем посту придется звонить родственникам, чтобы подвезли сотню кусков… – Чем больше он рассказывал, тем сильнее округлялись глаза у французов. – А вы думали, что в сказку попали, – добавил в конце Алекс и велел всем приготовиться.
На самом деле он рассказывал о гаишниках, исходя не из личного опыта, а основываясь на историях друзей, заезжавших к нему в Париж. Со времени его эмиграции на родине многое изменилось. Тем не менее истории о дорожных зверствах перепугали его спутников. Теперь все они, даже Пьер, смотрели на него, как туристы на проводника в диких джунглях. Сдерживая улыбку, Алекс посмотрел вперед. Вдалеке виднелась площадка, а на ней возле припаркованной машины стояли люди. Их ждали. По коже тут же пробежал мороз. Он раньше участвовал в разборках, однако никогда не являлся лидером одной из противоборствующих сторон. Теперь же он должен был вести за собой людей, от его поведения зависел исход встречи. Судорожно вздохнув, Алекс проверил свой навороченный восьмизарядный «Вальтер PPS» и бросил остальным:
– Смотрите в оба. Как только они покажут статуэтку, «мочите» всех. Стрелок и «близнецы» нас прикроют.
Матис Бонар с мрачным видом прикрутил к своему автомату глушитель и завел висевшее на ремне оружие за спину, чтобы его не было видно под кожаным пиджаком. Пьер пристегнул за спину две кобуры, в которые засунул по «беретте PX4 Storm». Он был поклонником итальянского оружия. Четыре запасных обоймы, по семнадцать патронов в каждой, распихал по карманам.