Уже поздно вечером я узнал, что Челлини выпустили из тюрьмы, потому что не нашлось никакого предлога содержать его под стражей. В ближайшие деревни разосланы депеши с указанием направить в Ладен всех полицейских, не занятых патрулированием.
Мои нервы так напряжены, что ночью я почти не спал. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я читал Тацита в новом переводе Гордона. Я также достал из чемодана револьвер, почистил его и зарядил, чтобы быть готовым ко всякого рода неожиданностям.
Двадцать третье мая. Полицию усилили — трое прибыли из Анспаха, а еще двое — из Тальштадта, небольшого городка, расположенного по ту сторону кряжа. Полицмейстер Вюрмс разработал очень эффективную схему патрулирования, так что мы можем считать себя в относительной безопасности. Сегодняшний день не принес никаких новостей касательно убийств. Общее мнение таково, что их совершает не кто-то из местных, а какой-то чужак, скрывающийся в лесах. Доводом к этому служит то, что в Ладене все всех знают с колыбели и что среди них вряд ли найдется тот, кто способен на подобные злодеяния. Некоторые горячие головы попытались сегодня прочесать лес, но безуспешно.
Двадцать четвертое мая. Дело принимает новый оборот, события развиваются стремительно. Не успели мы оправиться от одного кошмара, как тут происходит нечто такое, что вновь вызывает всеобщее беспокойство и страх. К счастью, это не очередное убийство, хотя новости достаточно тревожные.
Кое — кто из жителей все же увидел убийцу, причем не на лесной тропинке, а на проезжем тракте, и это доказывает, что тот по-прежнему жаждет крови и что полицейских подкреплений, присланных к нам со всей округи, совершенно недостаточно, чтобы гарантировать нашу безопасность. Я только что вернулся с заседания «следственного комитета», где Андреас Мюрх путано и сбивчиво рассказал нам о том, что произошло с ним вчера ночью. По его словам, он заблудился в горах из-за тумана. Лишь около одиннадцати вечера он, наконец, выбрался на дорогу примерно в трех километрах от деревни. Мюрх добавил, что, помня о недавних событиях, он сперва не на шутку перепугался, оказавшись один вдалеке от дома, да еще в столь поздний час. Однако туман вскоре рассеялся, выглянула луна, так что он немного успокоился и поспешил домой, хотя и устал. Примерно в полукилометре от деревни дорога резко поворачивает. Андреас дошел до этого места и вдруг услышал приближавшиеся из-за поворота шаги. Охваченный страхом, он спрятался в придорожной канаве, где лежал, боясь шевельнуться, и с ужасом и любопытством смотрел на дорогу. Шаги становились все ближе и ближе, затем из-за поворота появилась фигура человека, шедшего быстрым пружинящим шагом. Миновав укрытие, где съежился помертвевший от страха крестьянин, чье бледное лицо тускло освещала луна, неизвестный вдруг остановился метрах в двадцати от Мюрха и начал что-то искать в придорожной траве. Андреас с ужасом узнал в его руках длинную мотыгу. Незнакомцу, очевидно, показалось, что там кто-то прячется, поскольку он мог слышать шаги Андреаса. Покопавшись на обочине и в канаве с пару минут, он выбрался на дорогу и встал, опершись на свое орудие. Мюрх описывает его как высокого, худощавого мужчину, одетого в черное. Нижняя часть его лица была замотана какой-то повязкой, сверху от нее Андреас увидел лишь расплывчатое мертвенно-бледное пятно. Никаких черт лица, по которым можно было бы опознать неизвестного, Мюрх, конечно же, не различил, но ему кажется, что этого человека он никогда в жизни не видел. Постояв еще немного, мужчина с мотыгой вновь зашагал и вскоре скрылся в темноте, идя в том направлении, куда, по его разумению, пошел человек, который мог видеть его. Сам же Андреас, как легко предположить, пулей ринулся в деревню, где поднял на ноги полицию. Трое шуцманов, вооруженных винтовками, прошли по дороге километров пять, но не обнаружили никаких следов злоумышленника. Разумеется, существует вероятность того, что многое в рассказе Мюрха сильно преувеличено, поскольку, как известно, у страха глаза велики. Тем не менее это происшествие нельзя сбрасывать со счетов, ибо он лишний раз доказывает, что этот ужасный кровожадный демон все еще преследует нас.
В здешних местах обитает нелюдимый субъект с крайне зловредным характером по фамилии Хидлер. Живет он в небольшой лачуге на склоне горы Шпигельберг и кормится тем, что охотится на оленей и косуль, а также нанимается в проводники к редким туристам, — которые иногда попадают в эту глухомань. На него сразу же пало всеобщее подозрение, основанное лишь на том, что он высокого роста, худощав и обладает грубым и даже жестоким нравом. Сегодня его домик обыскали сверху донизу, но ничего важного не обнаружили. Тем не менее его все же арестовали и поместили в камеру, где недавно сидел Челлини.
На этом месте записи в моем дневнике прерываются примерно на неделю, поскольку наступило полное затишье, которое, как нам всем казалось, уже никогда больше не нарушится. Кто-то объяснял это тем, что ужасный незнакомец предположительно перебрался на новое, более безопасное для него место. Другие полагали, что нам удалось, наконец, схватить убийцу, а именно — негодяя и проходимца Хидлера. Как бы то ни было, в деревне вновь воцарились мир и спокойствие, и этих недолгих семи дней хватило, чтобы развеять нависшее над Ладеном тяжелое темное облако страха, ужаса и всеобщей подозрительности, хотя полиция ни на секунду не ослабляла бдительности. Открылся сезон охоты, и по этому поводу решили устроить праздник со стрелковыми состязаниями. В Ладене, как и в каждой тирольской деревне, есть свое небольшое стрельбище, так что сегодня целый день слышится отдаленное «бабах», «бабах». Здешние крестьяне — отменные стрелки, они бьют в яблочко с четырехсот метров. Даже лучшая в мире армия не одолеет их в горах, где они знают каждую пядь земли.
Днем мы с отцом Ферхагеном и старостой Пфиффором отправились посмотреть на соревнования. Патер сказал, что хинин пошел ему на пользу и что его аппетит весьма улучшился. Мы дружно согласились, что очень полезно устраивать людям развлечения, дабы они поскорей смогли забыть все те ужасные происшествия. Мясник Вагхорн выиграл приз, назначенный старостой. Он выбил пять из шести возможных со ста метров, что по всем стандартам считается отличным достижением.
Второе июня. Кто бы мог подумать, что день, начавшийся так безоблачно и радостно, закончится столь печально? С утренней почтой я получил письмо, из которого узнал, что компания «Сприндж, Вилкинсон, Спрэгг и Ко.» готова удовлетворить мой иск в полном объеме, хотя для окончательного разрешения дела и перевода денег потребуется несколько месяцев. Таким образом, мой ежегодный доход увеличится на четыреста фунтов — это очень важно, когда тебе скоро исполнится сорок семь.
А теперь к главным событиям дня. К моей случайной встрече с кровавым негодяем, который вновь объявился у нас, к его неудачной попытке убить фрау Бишофф, хозяйку «Грюнер Манна», не говоря уж о нашем добром патере, который был на волосок от гибели. Кажется, есть что-то сверхъестественное в поведении этого кровожадного демона и в той безнаказанности, с которой он продолжает творить свои злодеяния. Настоящая причина состоит в том, что улицы Ладена очень плохо освещены — точнее сказать, не освещены совсем, — а также в том, что ко всем домам вплотную подступает густой лес, так что злоумышленник может скрыться без особого труда. Однако, несмотря на это, сегодня вечером он дважды едва избежал возмездия — один раз от моего револьвера, второй раз от блюстителей закона. Спать, я чувствую, мне нынче не придется, так что я могу уделить достаточно времени тому, чтобы изложить эти в высшей мере странные происшествия в дневнике. Я не трус, но жизнь в Ладене становится опасной. Полагаю, что в конечном итоге все здешние жители переберутся отсюда куда-нибудь в другое место.