– Что сказали? – спросила я.

– Что примут к сведению.

– Примут к сведению? Работнички, – фыркнула я. – Что значит «примут к сведению»? Не понимаю! Наша полиция уже давно бы аэропорты проверила, гостиницы, на вокзалах фоторобот вывесила. А они только примут к сведению! – вспылила я. – У меня сложилось такое впечатление, что в вашей полиции люди не работают, а только кофе пьют!

– Зато в тюрьму всех подряд не сажают! – обиженно парировал Густав.

Увы, о наших тюрьмах Густав знал не понаслышке. Был в его жизни такой эпизод. Приехал он к нам с Олегом в гости, а его упекли в СИЗО по подозрению в убийстве. В камере он сидел недолго – день-два, не больше, – но и этого хватило, чтобы на всю жизнь запомнить вкус тюремной баланды и злые взгляды сокамерников. Хорошо, что я и Алина вмешались: внесли за Густава залог, забрали из СИЗО, а после и преступника нашли.

– Не надо было рядом с трупом в беспамятстве валяться, – пробурчала я. – Пить надо меньше!

– Густав, а что это за история с трупом? – услышав мое бормотание, насторожилась Ирина.

Я испугалась, как бы Густав не проболтался и о самой истории с трупом, и о том, как после тюрьмы Алина приютила его у себя со всеми вытекающими из этого последствиями. Что бы она сейчас ни говорила, а тогда она всерьез собиралась выйти замуж за Густава Шульца.

«Пожалуй, эту историю Ирине знать ни к чему. И так медовый месяц испорчен, а тут еще в дом бывшая любовница мужа нагрянула. Кому такое может понравиться?» – подумала я и поторопилась соврать:

– Да не было никакого трупа. Олег и Густав поехали на рыбалку с ночевкой. Как водится, с собой взяли много водки. Этого им не хватило. Олег уехал за выпивкой, а все подумали, что он утонул. Поскольку на берегу никого, кроме пьяного в стельку Густава, не было, милиция подумала, что они поссорились и Густав утопил Олега.

– А кто это все, если ты говоришь, что Густав был один?

– Потом я и Алина приехали, стали искать Олега. Вещи есть, а его самого нет. От Густава ответа не добьешься. Пришлось вызвать милицию, приехали два офицера, они все и списали на твоего мужа. Ну что я тебе рассказываю? Сама знаешь, как наша милиция оперативно работает. Но ты не переживай, у него потом все отделение прощение просило.

– Надо же, – Ирина обиженно посмотрела на мужа. – Мог бы рассказать эту историю.

– Да что там рассказывать? – спросил Густав, проглотив ком в горле и метнув в меня злой взгляд. Надо же мне было ляпнуть языком о нем и трупе, из-за которого ему пришлось претерпеть самые неприятные моменты своей жизни.

– Что-то у меня голова разболелась, – пожаловалась я, поднимаясь с дивана. – Можно я пойду прилягу?

«Уйду, а вы разбирайтесь тут сами».

– Виктор Николаевич, давайте я покажу вам вашу комнату, – предложила Ирина Сидоренко. Полагаю, она торопилась выяснить подробности той давней истории без свидетелей.

Глава 25

У меня и правда разболелась голова. Я зашла в комнату и рухнула на кровать. Ощущая физический дискомфорт и неудовлетворение собой, я разозлилась сверх меры:

– И какого черта я примчалась в Германию, идиотка, – вслух отругала я себя. – Зачем ввязалась в расследование? Мне больше всех надо? Хочу домой! К Олегу! В родное туристическое агентство «Пилигрим».

Внутренний голос тут же спросил меня:

– И ты бросишь Густава и его жену один на один с их бедой?

– Ловить воров должна полиция!

– Полиция? Ха-ха-ха! Нашла на кого положиться! Неужели тебя впечатлили методы работы немецких полицейских? Да они и не начали заниматься этим делом, тогда как ты уже на полпути к победе!

– На полпути? Только? Нет, я уезжаю. Густав меня поймет! Он даже на меня не рассчитывает!

– Кто сказал? Он в тебя верит! Ну потерпи немного. Вам же с Алиной везет! Всегда везет.

– Ага, везет на трупы, как бы сказал майор Воронков.

«Господи, кажется, я разговариваю уже сама с собой, – наконец-то я услышала свой голос и поймала себя на мысли, что так и до сумасшествия недалеко. – Устала! Надо отдохнуть».

С этой мыслью я закрыла глаза – и отключилась.

Наверное, я бы долго спала, если бы не трель моего мобильного телефона. Первые две минуты я лежала и тупо смотрела в потолок, не понимая, где звенит: в голове или еще где-то.

В конце концов я сообразила, что надо взять трубку, все равно заснуть уже не удастся.

– Алло? – прохрипела я.

– Марина? – Это был Курт.

– Да. Как дела, что нового? Ты нашел Антона?

– Да, – Курт был немногословен, из него все приходилось вытаскивать клещами.

– А Бориса видел?

– Бориса нет. Вместо него в каюту вселилась какая-то дама.

– Дама?

– Ну да, ей лет сорок или чуть больше. Тут скандал из-за ее появления вышел. Каюта четырехместная, в ней, кроме Бориса и Антона, еще двое мужчин проживают. Вот они и недовольны, что на место Бориса пришла женщина.

– Знаешь, я тоже была бы недовольна, если бы на место Алины ко мне в каюту ввалился дядька.

– Дядька? – спросил Курт. Он хорошо знал русский язык, но некоторых нюансов все же не понимал. – Родственник, что ли?

– Нет, просто мужчина. А ну-ка опиши мне эту женщину.

– Да самая обычная, средней комплекции, блондинка с короткой стрижкой. – Уж не Анна ли, мать Антона? – спросила я себя.

– Так она и сказала, что его мама! – откликнулся на другом конце провода Курт.

«Неужели повезло?»

– Курт, миленький, задержи эту парочку, – заверещала я в трубку. – Придумай что-нибудь. Вызови полицию, но не отпускай их. А еще лучше запри в каюте, в нашей с Алиной каюте.

– Я не могу этого сделать, – бесстрастно отозвался Курт.

«Какой же он правильный, а вернее, нудный», – подумала я, ожидая, что Курт сейчас начнет рассказывать о том, что на территории Германии и Франции действует закон, а посему задержать Антона и Анну невозможно, поскольку нет санкции прокурора или решения правоохранительных органов.

Но все оказалось намного прозаичнее.

– Их нет на судне. После скандала, который учинил сосед Антона по каюте, эта парочка собрала свои вещи и сошла на берег.

Еще одно разочарование камнем рухнуло мне на голову. «Вряд ли мне удастся выкарабкаться из-под этого завала», – подумала я.

– И давно это случилось?

– Два часа назад.

– А почему ты раньше не позвонил? Я же тебя просила, – упрекнула я Курта в нерасторопности.

– А я звонил – вы трубку не брали. Делать что?

– Да теперь уже ничего, – в расстроенных чувствах ответила я и нажала кнопку отбоя.