Я взглянула на экран телефона. Оказалось, что мой сон длился два с половиной часа и был такой крепкий, что я не услышала не только звонков Курта, но и Алининого звонка.

– Алина, ты звонила? – хотела я спросить, но она почему-то отключилась. – Ну и ладно, разозлилась я, и вновь откинулась на подушку с твердым намерением наплевать на все и всех и заснуть.

Заснуть мне не удалось, потому что уже через три минуты в дверь постучали.

– Войдите, не заперто.

В комнату заглянула Алина.

– Ты? А я тебе звоню…

– Я специально сбросила, чтобы ты деньги не тратила. Звоню тебе из аэропорта, а ты не отвечаешь.

– Извини, не слышала. – Я не стала говорить, что спала. Должно быть, мое лицо и так выглядело заспанным, потому как Алина смотрела на меня снисходительно и насмешливо.

– Ну да, покой нам только снится, – протянула она.

Я лишь отмахнулась от нее, мол, а что остается делать, если мы в тупике. Похоже, Алина так не считала.

– Ирина сказала, что картинами полгода назад интересовался один иностранец.

– Интересовался. Толку? Позвонили по номеру, который высветился на мобильном Густава, попали в гостиницу. Где его искать? К тому же Густав подозревает, что этот тип русский, следовательно, имя и фамилию он назвал вымышленные. Но это еще не все новости, – заинтриговала я подругу.

– Что еще?

– Анна объявилась, – сказала я.

Алина восторженно округлила глаза:

– А разве она не сбежала?

– Сбежала, но потом появилась.

– Значит, на ловца и зверь бежит?

– Бежит, только в другую сторону, – пробурчала я. – Только что Курт звонил. Анна приехала в Страсбург, чтобы занять место Бориса. Куда делся Борис, Курт не знает, но, похоже, на корабль он не вернется, и Анна об этом знала.

– Так в чем проблема, не пойму. Ты сказала Курту, чтобы он задержал ее?

– Он позвонил уже после того, как они сбежали.

Алина наморщила лоб.

– Опять? На этот раз из Страсбурга?

– Этого я не знаю. Пока только с корабля. Сосед Антона закатил скандал. Каюта мужская, и нечего в нее селить женщин. Конечно же, он прав. Свободных мест на теплоходе не оказалось, да и платить, видимо, Анна не собиралась. Естественно, никто ей навстречу не пошел. Они собрали вещички и покинули судно. Проследить, куда они отправятся дальше, невозможно. В Европе границы открытые.

– Плохо. Игра не в нашу пользу, – вздохнула Алина. Она устало присела на кровать, потом прилегла и, зевая, спросила: – Когда теплоход в Дюссельдорф вернется, что делать будем?

– Домой полетим, – пожала я плечами. – Что мы еще можем сделать? Надо признать, что на этот раз нам не повезло. Жалко, что ничем не смогли помочь Густаву. Хотя, знаешь, он, кажется, смирился с пропажей.

– И с пропажей сокровищ нибелунгов? – удивилась Алина.

– Да, – уверенно кивнула я.

Некоторое время мы лежали молча. Каждая из нас думала о своем. Я мельком взглянула на часы. Было без четверти семь. В семь ужин.

В дверь робко постучали.

«Наверное, Марта пришла пригласить нас к столу. Все правильно: война войной, а обед по расписанию», – подумала я.

За дверью стояла Ирина.

– Марина, из госпиталя звонили.

– Николай умер? – первое, что пришло мне в голову.

– Нет, но там, в госпитале, появился Борис. Он привез с собой врача, своего врача и… хочет Николая забрать.

– Привез своего врача, чтобы забрать Николая? Откуда у него врач? – переспросила я. Может, я чего-то не понимаю?

– Откуда у него врач, не знаю. Но Николая ему не отдадут, пока кто-то не заплатит за лечение. А деньги немалые.

– У Бориса деньги есть?

– Если бы были, из госпиталя бы не звонили, – хмыкнула Ирина.

– Едем в госпиталь! – крикнула Алина, вскакивая с постели.

Мне хватило двух минут, чтобы быстро одеться и выскочить вслед за ней. Я спустилась вниз. Ирина в это время уговаривала Густава ехать с нами в госпиталь, но тот отказался.

– Нет, со своими родственниками разбирайся сама. А я остаюсь ужинать. У меня от голода уже голова кружится.

Ирина было заикнулась, что Николай совсем ей не родственник, но я легонько ее толкнула, мол, молчи, не будем терять время на лишние разговоры.

– Я с вами, если позволите, – предложил свои услуги Виктор Николаевич.

Ирина одобрительно кивнула.

– Поехали, – не обращая внимания на недовольный взгляд мужа, сказала она.

Всю дорогу мои мысли были только об одном: только бы Борис никуда не испарился.

– Может, надо было полицию вызвать? – спросила Алина и сама же себе ответила: – Ой, да когда они еще приедут. Ничего, как-нибудь сами справимся.

Я же подумала: «Сегодня Ирина и Густав по моей просьбе столько раз звонили в полицию, что этот звонок может стать последним в чаше их терпения. Воронков давно бы нас уже послал».

– Справимся, – сказала я Алине. – В крайнем случае охрану позовем.

По больничному коридору я и Алина бежали, Ирина не отставала от нас ни на шаг. Виктор Николаевич пытался поспеть за нами, но куда ему? Когда мы остановились перед дверью, он был еще в начале коридора.

– С богом, – выдохнула Алина, перекрестилась и потихоньку потянула на себя дверь.

Какое-то внутреннее чутье подсказало нам быть более осмотрительными, не лезть на рожон.

Как только щель стала достаточно широкой, чтобы в нее заглянуть глазком, мы – я и Алина – приникли к ней, затаив дыхание.

Глава 26

Николай все так же лежал недвижимо. По правую сторону от кровати, скрестив на груди руки, стоял Борис. Он смотрел на Николая с досадой и заметным раздражением, как будто тот его очень подвел.

– Говорил же, нельзя с ней связываться. Все дело завалила, а потом смылась. А все ты, Андреевич! Твоя идея, твой сценарий. Молодость вспомнил, театр?

– Я и сейчас театр люблю! – с вызовом ответил мужчина, стоящий по левую сторону от кровати. Он нервно дернул головой, отбрасывая седую прядь назад. – Вот ты говоришь, что Анна дело завалила, а ты сам хоть когда-нибудь что-то дельное предложил? Ничего! Зато критик из тебя отменный! – фыркнул он, смешно сморщив губу с маленькими усиками.

– Ну что там? – полюбопытствовала за моей спиной Ирина. – Они там?

Я отмахнулась от нее. Алина зашипела:

– Там. Тише. Дай послушать.

– Что же они каталку не везут? – раздраженно бросил Борис.